Захвачены в бою. Трофеи русской армии в Первой мировой - Олейников Алексей Владимирович

А 16 мая в ходе успешного боя на р. Любачевке трофеями войск русской 3-й армии стали 60 офицеров и 3 тыс. нижних чинов.

Оборона под Перемышлем также шла небезуспешно — так, 18 мая обороняемый ополченцами форт № 7 был взят австрийцами, но с прибытием 45-го пехотного Азовского полка положение было восстановлено — блестящей контратакой полк вернул форт и захватил 20 офицеров и 800 нижних чинов из состава (также) 45-го пехотного полка противника.

В тот же день в ходе боев у дер. Кальникув (правый берег Нижнего Сана) русские войска захватили в плен 22 офицера и 1,2 тыс. нижних чинов.

Значительное количество пленных попало в руки русских войск на 3-м этапе Горлицкой операции.

В сражении у Любачева в ночь на 19 мая корпуса русской 3-й армии перешли в наступление. 9-й армейский корпус успешно овладел двумя линиями окопов противника, но его левый фланг встретил упорное сопротивление и продвинуться не смог. Но и контратаки германцев были отбиты. 20 мая в районе Верхоле — Подволина — Боровина блестящей атакой 42-й пехотной дивизии была разгромлена австрийская дивизия, захвачено значительное количество пленных, орудия и пулеметы.

14-й армейский корпус захватил сел. Струза, противник поспешно отходил. Правый фланг корпуса оказывал содействие левому флангу 9-го армейского корпуса. Заняв Струзу, части корпуса повели наступление на мест. Рудник, которым также овладели. Участок Рудник — Заржины являлся наиболее перспективным для дальнейшего развития успеха, но отсутствие резервов помешало расширению наступления. В ночь на 21 мая корпус продвинулся к югу от Рудник и подошел к сел. Новосельцы. Наступление продолжалось — 22 мая было занято сел. Гробле. Документ свидетельствует: «19 и 20 мая. Бой. До 10 часов 20 мая корпусом взято в плен: 18-я пехотная дивизия — 20 офицеров, 1902 солдата… 70-я пехотная дивизия — 12 офицеров, 781 солдат… Итого 32 офицера, 2683 солдата…»{272}

Всего в ходе боев за мест. Рудник были пленены 4 тыс. солдат и офицеров противника.

22 мая в ходе боев с частями 3-го Кавказского армейского корпуса у дд. Станы — Заржины — ст. Лентовня австрийский 14-й армейский корпус, и так до этого тяжело пострадавший в ходе сенявинских боев, потерял еще 1 тыс. бойцов пленными.

В ходе боев на р. Вишня с частями 23-го армейского и 2-го Кавказского армейского корпусов русской 8-й армии противник также оставил 2 тыс. пленных.

На втором, оборонительном, этапе операции у Любачева в ночь на 31 мая 48-я и 52-я пехотные дивизии перешли в контрнаступление, первоначально развивавшееся успешно. Но противник нанес удар от Сенявы — и 3-й Кавказский армейский корпус, понеся значительные потери, отошел на тыловую позицию у Пискоровице — Рудка — Добра.

31 мая вновь отличился 3-й Кавказский армейский корпус, взявший до 600 пленных.

2-й Кавказский армейский корпус, понеся значительные потери, был отброшен, но все-таки смог восстановить свой фронт. Поручик К. Попов вспоминал: «В ночь с 30 на 31 мая на работе (оборудование позиций. — А.О.) был наш 2-й баталион. За эту неделю мы успели получить пополнение и у меня в роте насчитывалось 123 штыка… Баталиону спешно приказано было выдвинуться вперед и сдержать наступавших немцев, прорвавших нашу вторую бригаду у дер. Тухлы и уничтоживших ее почти целиком. Только мы тронулись, как встретили знамя Мингрельского полка и около него группу в 5–6 человек раненых гренадер. С немцами мы встретились у опушки леса, в котором мы стояли, пройдя всего версты три. Я с ротой был направлен командиром полка на крайний левый фланг… Правофланговые части нашего полка ввязались в ожесточенный бой. Наши пулеметы свирепствовали, бешено изрыгая свинцовый дождь. Немцы остановились. Их артиллерия стала нащупывать наши пулеметы… Первый баталион капитана Сабеля вел с собой не только пленных, но и нес даже одного немца, раненного в ноги…»{273}

2 июня у мест. Олешице имела место одна из блестящих конных атак, которыми прославилась русская конница в мировую войну. Прикрывая отход 45-й пехотной (входила в состав 29-го армейского корпуса) и 3-й кавказской стрелковой (с 31 мая входила в состав 2-го Кавказского армейского корпуса) дивизий, отличились кавалеристы 4-го Конного корпуса.

Гусары 17-го гусарского Черниговского Его Высочества Великого Князя Михаила Александровича полка (16-я кавалерийская дивизия), казаки 11-го Донского казачьего генерала от кавалерии Денисова полка (7-я кавалерийская дивизия) и драгуны 7-го драгунского Кинбурнского полка (7-я кавалерийская дивизия) разгромили германский 91-й пехотный полк 19-й пехотной дивизии 10-го армейского корпуса.

Очевидец-гусар так описывал момент атаки: «Выйдя на гребень, вр[еменно] командующий полком увидел, что в направлении от Олешице поспешно отступает наша пехота, энергично преследуемая германской пехотой. Для поддержания духа пехоты и с целью вернуть ее обратно, им было приказано4|-му] эскадрону (ш[табс] -р[отмистр] Калинин) рассыпаться в лаву и идти в направлении на отступающую пехоту. Эскадрон на полевом галопе рассыпался в лаву и, предводимый своим командиром, дошел до нашей пехоты, повернул ее обратно и пошел дальше в атаку на германцев, взяв направление на м[естечко] Олешице, по правой стороне шоссе. С 4[-м] эскадроном одновременно пошел правее в атаку и эскадрон Кинбурнских драгун. 4-м эскадроном были пройдены и изрублены передовые цепи… поддержки и резервы у р[учья]…[Пжерва]; эскадрон прошел названный ручей, влетел в м[естечко] Олешице и фольварк, врубился в прусскую пехоту, большая часть которой, бросив оружие, стояла на коленях с поднятыми руками; у фольварка же в упор германским офицером была убита лошадь под вр[еменно] к[омандую]щим эс[кадро]ном ш[табс]-р[отмистром] Калининым, и он среди германцев пересел на лошадь, уступленную ему рядовым Кинбурнского др[агунского] полка Новиковым. Прислуга у пулеметов была изрублена, пленные все были также изрублены и исколоты. Под влиянием лихого порыва гусар дух пехоты сразу поднялся, она побежала вперед, почти не отставая от скачущих гусар, но по дороге залегла и стала окапываться. Пронесшись далеко вперед и уничтожив все на своем пути, эскадрон принужден был скакать обратно, ибо германцы, ошеломленные вначале, быстро стали приходить в порядок и обстреливать с близкого расстояния гусар. Пулеметы и другие трофеи не могли быть взяты, ибо большая часть эскадрона была выведена противником из строя, а поддержка (1-й эскадрон) не поспела за 4-м, т.к. он сразу взял крупный аллюр. 1-й эскадрон (ротм[истр] Субботин) шел во второй линии, также уничтожая пехоту противника. 3-й эскадрон (ротм[истр] Гуров) был на правом фланге боевого порядка полка, на случай появления справа неприятельской конницы.

6-й эскадрон (пор[учик] Папкевич)… узнал, что Черниговский полк пошел в атаку по направлению Олешицы. Эскадрон рысью двинулся в том же направлении, желая тоже принять участие в атаке и поддержать полк… Начальник дивизии отдал приказание эскадрону рассыпаться в лаву левее шоссе Футори — Олешице и атаковать восточную опушку м[естечка] Олешице, занятую германской пехотой с пулеметами. В указанном направлении эскадрон пошел в атаку на большак, обсаженный густыми деревьями… который занимала рота германской пехоты с 4[-мя] пулеметами… в окопах в придорожных канавах. С дистанции 2-х верст до неприятеля, эскадрон, выйдя на горку, пошел полевым галопом, и в это же время по эскадрону дан был залп неприятельской батареей, расположенной за восточн[ой] опушкой м[естечка] Олешице. Шрапнели разорвались над эскадроном, и здесь он понес первые потери… В этом же месте, по склону горы, были расположены окопы, которые заняла наша пехота. Впереди этих окопов на 200–300 шагов стояла наша легкая батарея, которая по причине сильного обстрела противником не могла отойти за свою пехоту. Когда 6[-й] эскадрон с криком “ура” проносился через окопы, пехота, увлеченная примером гусар, с криком “ура” тоже бросилась за ними… Неся значительные потери, эскадрон, постепенно увеличивая аллюр, продолжал неудержимой лавиной нестись на неприятеля. Неприятельская батарея, стоявшая за восточной опушкой м[естечка] Олешице, взялась в передки и карьером ушла назад, не произведя больше ни одного выстрела…