Битва за страну: после Путина - Михаил Логинов

Телеканал Россия-24.

«Мы начинаем выпуск новостей с репортажа из степей Западной Монголии. Сегодня в рамках международного проекта „Человек возвращает долг“ в дикую природу будут выпущены два экземпляра лошади Пржевальского. Фонд „Дикая природа“ приобрел кобылу в зоопарке города Праги, а двухлетнего жеребца Чингиза предоставил Московский зоопарк. Право открыть клетку и подарить свободу уникальным диким лошадям, не сохранившимся в дикой природе, было представлено председателю Фонда Владимиру Владимировичу Путину».

— Общественники не очень бухтели? — спросила Татьяна.

— Побухтели и разошлись, — ответил Столбов.

— Основной бухтеж впереди, — вздохнула первая леди. — Уже видела первые твитты: «Новости самодержавия: Столбов разогнал Общественный совет». Подозреваю, в итоге шума будет больше, чем когда разрешили выбирать губернаторов и одномандатников. Вот псевдодемократический орган — это ценность.

Помолчав немножко, добавила:

— Может, не стоило их так резко разгонять? Собирались бы раз в месяц на чашку чая, давали бы советы.

— Стоило. Сама сказала — псевдодемократический орган. А я не хочу имитации даже в таких мелочах. Сказал — живем по правде, значит, живем по правде.

Президент говорил несколько сбивчиво. Из-за раннего подъема и маленькой операции с использованием стратегической авиации сделать зарядку он не успел. Сейчас отдавал долг: пришел в тренажерку, выжимал штангу.

Татьяна не без толики самодовольства констатировала: во всей России только ей позволено наблюдать, как президент в тренировочном костюме воюет с железом.

— А про Кавказ отклик был? — спросил Столбов.

— Да, но по мелочам. В основном про разбомбленную кошару и уничтоженных баранов-террористов. Про твою встречу с горным товарищем — лишь несколько сообщений. С кошарой не увязывают, только одна реплика: «Бей по баранам, чтобы чабан боялся!». То ли шутник в курсе, то ли прикололся по наитию.

— Да, с чабаном пришлось повозиться, — признался Столбов. — Очень сильный парень. Такой может и класс держать, и казарму — мало кто вспомнит, что он сильнее, или «дедушка», а он — салага.

— Ты смог, — уважительно заметила Татьяна.

— Должность обязывает, — коротко ответил Столбов, переходя от штанги к станку для пресса.

— Все равно… А вообще, хорошая была идея — назначить на один день три напряженных совещания, — то ли сочувственно, то ли с укором сказала Татьяна.

— Третье будет напряженнее двух, — ответил Столбов, откидываясь, поднимаясь, и касаясь пальцами носков. — Первый раз — пацан, которого никто не хотел поставить на место, второе — мозги нации, что тоже терпимо. Вот обламывать людей, которые тебя считают другом — занятие безрадостное. К тому же, с этой братией придется пить.

— Тогда тренировал бы не пресс, а печень, — ответила Татьяна. — Или вообще перенес бы посиделку.

— Нельзя, — ответил Столбов. — Одно дело — просто отложить, другое — позвать и отменить. Тут бы и я обиделся.

Еще пять минут вечерней физкультуры прошли в тишине. Татьяна понимала, что обязана сделать маленький доклад. Но не начинала, ждала, когда Столбов вспомнит сам.

Так и случилось.

— Что с Быковым? — спросил он, уже завершив зарядку.

— Не очень хорошо. Я и с ним самим связалась, и напрягла питерских друзей-журналистов, чтобы картину восстановить, как было. Чтобы и с ментами поговорили, и с врачами, и свидетелей нашли. Все примерно, как он вчера рассказывал, даже чуть-чуть хуже. Никаких намеков на самооборону, даже на реальные угрозы со стороны гражданина Гусейнова. Чистая агрессия, серьезные травмы: руку сломал, два ребра, повредил челюсть. Во время расправы кричал, что скоро всем нормальным русским, которые в прошлом году шли со Столбовым Путина свергать, всем им выдадут «автоматы, патроны и лицензии на отстрел зверья». При этом в крови у героя — пять промиле. По самому происшествию ни одного смягчающего обстоятельства и ворох отягчающих. Гадкая история.

Пауза была долгой и ужасной. Татьяна понимала, что заполнить ее чем угодно было бы пошлостью.

— Сам понимаю, гадкая, гаже не придумаешь, — наконец сказал Столбов. — Что сделаю — уже сказал. Будет хороший адвокат, больше ничего не будет. Ни звонков, ни намеков, что обидели президентского друга.

Татьяна вспомнила, как в прошлом году Столбов сбежал из полпредства в питерский пригород, выпить водки с Быковым. Как они на пару разгромили местную ментовку, терроризировавшую поселок. Как Быков оказался самым рьяным и, пожалуй, даже толковым региональным организатором предвыборной кампании.

Теперь ждет суда за решеткой и помнит, что друг — уже не полпред по Северо-Западному округу, а глава государства — обещал ничего не сделать для его освобождения.

Столбов угадал ее мысли, начал сам:

— Не сделаю. Ничего не сделаю, из принципа. Кстати, спасибо за разговор — стало понятней, как говорить сегодня вечером.

«А вот на разговор со мной времени не останется», — подумала Татьяна.

Из предложений Рабочей группы.

В рамках тюремной реформы предлагается разработать проект пятизвездочной тюрьмы для олигархов. Дополнительная площадь, улучшенные условия питания, дополнительные свидания с родными. Одновременно вычитать с постояльца достаточно крупную денежную сумму в фонд поддержки обычных зэков.

Резолюция Столбова:

БПС.

«…заодно и помылся». Эту шуточку про баню Столбов знал с детства. Когда вырос, то понял — так и есть. И не только в смысле сексуальных забав. Баня, если, конечно, стол в соседней горнице не заставлен «пузырями», или если на каменку не лить пиво ковш за ковшом, расслабляет только тело. Голова, напротив, остается очень даже трезвой, собранной, и разговоры в простынях чаще относятся к деловым, чем за банкетным столом. Если, повторимся, не путать баню с местом тотального бухания.

Сегодняшний вечер подтверждал эту теорию. Добротный пар, заход за заходом, а в голове такая ясность, какой и утром не было.

Встреча проходила в вотчине одного из «декабристов», в полсотне километров от Рублевки. Хотел было в самом Кремле или в рублевской резиденции, но передумал. Тайных гостей у президента не бывает, а «светить» группу спонсоров победы лишний раз неохота. Да и пусть знают ребята — в Кремль вхожи на тех же основаниях, как и всякий прочий бизнес.

Решил и не пожалел. Русская банька у Александра Борисовича, олигарха среднего уровня и известности ниже средней, оказалась добротной. Видно, что хозяин знает толк: грамотно задумал, нашел грамотных исполнителей, проследил, чтобы и сделали грамотно. А этот этап, по мнению Столбова, самый сложный. На третьем этапе Русь-матушка себя всегда и губила: гениальный план, делают тяп-ляп, а мозговая лень не дает проверить — то ли самое вышло, что планировали.

У Александра Борисыча не так. Пригнанные досочки полок, моют их часто и хорошо, каждый раз баня, как новая. Каменка выложена так, что пар от поддачи идет к потолку равномерным облаком и окутывает тело, будто райская дева махровым полотенцем растирает. Венички всех сортов, хорошо замочены, в руку сами ложатся. Даже дверь из парилки — с реверсом, а в коридорчике, едва дверь приоткрыта изнутри, на стенах загораются две стрелки. Одна — на бассейн с душевой, другая — путь подольше, во двор, к озерцу, к полынье.

Поэтому Столбов попарился от всей души. Лишний раз взгрустнул о своей баньке в оставленном Зимовце. Казенные бани в Кремле, на Рублевке — не то. Говорят, хороша в Селигерской резиденции, но туда еще не добирался.

Сделал четыре захода — разминочный и три основных. Сам попарился, позволил себя вениками похлестать. Желающих приблизиться к телу национального лидера нашлось немало.

— Не забьете вениками? — усмехнулся Столбов.

— Нет, — серьезно ответил Луцкий, сжимавший в правой руке букет банного удовольствия. — Какой смысл тебя убивать? Сам же знаешь, в каком мы списке, так что без тебя жить нам недолго. А самоубийство — грех, сам сколько раз говорил.

После второго захода Столбов окунулся в бассейне. Потом отважился на прорубь. В четвертый раз опять прыгнул в ледяную воду, подсвеченную разноцветными огнями, будто рядом — новогодняя елка. Из проруби вернулся уже не в парилку — под душ. И понял: пора сидеть.

Сидели за общим столом. Наблюдалась банная демократия: хочешь — плесни виски, хочешь — держи запотевшую пивную бутылку, хочешь — чокайся кружкой с чаем. Столбов так и делал. И ждал, когда же дойдут до темы, ради которой сюда приехал.

Сначала говорили о баньках, их обустройстве и всяческом здоровом фитнесе. А потом без околичностей перешли к главному.

Начал Александр Борисыч, по праву хозяина: