Ди-Джей - Александр Берник

как можно разрулить данный конфликт с коммерческой выгодой для себя. Улыбнувшись вождю в ответ, он одобрительно кивнул, как бы соглашаясь, но тут же добавил, казалось бы, ничего не значащие условия, мол, я тебе льва, а ты мне мяса пожрать на всю мою семейную ораву. Так сказать, честный обмен по живому весу.

Вождь сначала растерялся, не понимая, чего хочет за льва чужак, а когда сообразил, принялся торговаться, будучи уверенным, что непременно облапошит этого рыжего лоха. Ведь он — вождь. Ведь он — хитрый.

Уже через пять минут мирные дипломатические переговоры превратились в самый настоящий восточный базар с театральной жестикуляцией, подкреплёнными «клятвами мамами» в обязательном порядке.

Но, как и всегда бывает, когда схлёстываются два пройдохи одной весовой категории, взаимно проиграв, оба остались довольны своими победами. Вождь получил тушу льва, а Дима — мясо четырёх молодых макак, притом уже ободранных и разделанных.

Его женщины были в восторге. Они тоже, как и он, оказались не кошатницами и понятия не имели, в каком виде готовятся львы. А вот это мясо было им знакомо, и поэтому, не соблюдая никакой санитарии при приготовлении пищи, прямо волоком по земле потащили тушки в нору.

Попаданец хотел было возмутиться на уровне рьяного инспектора санэпиднадзора, но тут же, уверив себя, что поварихи таким нетрадиционным способом лишь добавляют специи в мясо, успокоился.

День прошёл на сытый желудок. А что ещё надо для счастья. Обожравшийся Дима сидел на подстилке у входа, в очередной раз пнув с неё соглядатая и щурясь, как кот, отдыхал от забот, слегка подрёмывая. Даже вечно прилипчивая белобрысая вражина его не домогалась, пропав куда-то после горячих торгов, в которых принимала участие, между прочим, сразу на двух фронтах.

Дима даже ни сразу сообразил, как это у неё получилось, если Суккубу, кроме него никто ни видит и ни слышит. Но тут же, вспомнив, с каких краёв это «милое» создание, успокоился, убедив себя, что эта адская дрянь может в собственном мире творить абсолютно всё, особенно когда это касается её развлечения.

Только когда в джунглях «выключили» солнце, а именно так здесь наступала ночь, напрочь игнорируя понятие «вечер», впрочем, как и «утро», Дима уступил настил из листьев дежурному соглядатаю от вождя и отправился на свой лежак баиньки, даже не выходя из состояния полусонной неги, не желая больше ничего, кроме как поспать.

В норе уже все угомонились. Домашний очаг догорал, превратившись в своеобразный ночник. В его персональном углу был свежий настил из огромных и мягких листьев, на котором он благополучно устроился, собираясь как следует отдохнуть от через чур напряжённого дня. Но не тут-то было. Не успел рыжий расслабиться, как ему под бок пристроилось женское туловище, странно пофыркивая и чуть ли, не мурлыча в предвкушении получения удовольствия.

Дима в раз проснулся. Ибо понял, что это не Аф, а старушка У решила отблагодарить его своей безотказностью. Вот только самец не оценил её податливую жертвенность. Он резко сел, но тут же встретившись взглядом с вездесущей мордочкой Джей, в одно мгновение понял: всё, что сегодня произошло — это лишь умело подстроенная для него ловушка.

Дима: — Ты хочешь сказать, что я должен буду собрать все отбросы и отребья в этом селении и, вылезая из кожи вон всю эту погань удовлетворять?

— Ди, — неожиданно устало и серьёзно ответила Суккуба, — расслабься. Ты здесь на учёбе, а не на «трах-тибидох» полигоне. И ты не просто диким обезьяньим сексом занимаешься, а познаёшь изначальную природу женщины.

Дима: — И что я должен познать с этой старухой? Да меня сейчас стошнит от одной её гнилой вони. Как я должен буду «окунуться в её чувства», если кроме омерзения к ней, у меня других ассоциаций не возникает?

На что Джей, в отличие от импульсивного ученика, спокойно и назидательно проинформировала:

— Женщины с заниженной самооценкой, такие как Аф и У, считающие себя уже непривлекательными и далеко не первой свежести, не придают, как правило, особого значения сексу. Расслабься. Для них желание создать семью, иметь детей и просто боязнь одиночества — превыше.

Дима: — Ну создал я им семью. Что им ещё от меня нужно? Зачем же она ко мне в пастель лезет? Мы же с тобой прекрасно понимаем, что старая кошёлка разлеглась тут не просто так.

— Запомни, дебил, — грозным ангельским окриком одёрнула его Суккуба, демонстративно сдув красную чёлку со лба, хотя она торчала настолько коротко, что никуда не свисала, — Как бы женщина не выглядела снаружи, внутри она всегда остаётся женщиной. И раз ты её приблизил, то просто обязан дать то, что она хочет. Отказом ты её обидишь, а обижать женщину, и тем более в интиме, я тебе не советую. А к моим советам, надеюсь, помнишь, как относиться.

— Уууу, — прорычал негодующе ученик, грубо хватая развалившуюся старую обезьяну за дряблую кожу живота и заросли лобка.

На что неожидающая такого порывистого проявления страсти У, жалобно и возбуждающе томно засопела.

— Поверь. Наощупь в темноте — все женщины секси, — подмигнув с улыбкой подтрунивала его преподаватель телесных наук уже обычным тоном, — а я по ходу дела расскажу тебе одну занимательную историю, которой, кстати, лично была свидетелем.

Дима, с которого окрик ангела мгновенно сбил спесь, обречённо выдохнул и принялся наощупь определять, где у старухи, что ещё осталось от женщины.

— Была в истории человеческой цивилизации такая неординарная личность, как Бенджамин Франклин, — начала свой рассказ Джей, — Слышал о таком?

Дима: — Слышал. Какой-то там по счёту президент Америки.

— Дебил. Франклин никогда не был президентом. Он был крупный политик, дипломат, государственный деятель, учёный, писатель, изобретатель. Да, он был кем угодно, но только не президентом. Но при этом Бенджамин, кстати, навеки запечатлён на стодолларовой купюре. Так вот, этот деятель имел обыкновение заниматься постельными развлечениями исключительно со старушками. Ревностный защитник института брака, в любовницы выбирал себе женщин на тридцать, а то и сорок лет старше себя.

Дима: — Извращенец.

— Извращенец у нас ты, Ди. Да ещё какой. А Бенджамин был мужик умный и на комплексах не зацикленный, в отличие от некоторых. Он абсолютно правильно полагал, что у девочек в возрасте больше опыта, они более разумны и сдержанны, а самое главное — лучше хранят тайны и не вызывают у окружения подозрение в прелюбодеянии. Что же касается того, что ниже пояса, никто и никогда в полной темноте не отличит молодое влагалище от старого. У всех женщин оно, в общем-то, устроено одинаково.

Дима: — Да, конечно. У неё оно дряблое и мягкое.

— Любое