Избавление от колдовства в волшебных сказках - Мария-Луиза Франц

Вы видите, как важно исследовать три сказки, которые являются вариациями одной и той же темы. Рубашка может быть не только средством наложения колдовского заклятья, но и освобождения от него. В предыдущей сказке, чтобы спасти героя, его нужно было донага раздеть, а в последней сказке избавление от колдовства наступает, когда на героев набрасывают рубашки. Следует спросить себя, что это может означать. Возможно, что нам не следует открывать голую правду, а дать ей сначала чем-то прикрыться, чтобы она могла потом появиться в своем истинном виде. Рубашки из звездоцвета должны быть сшиты в срок, и набрасывание их на заколдованных людей — это поистине спасительное действие. В данном случае мы снова сталкиваемся со знакомым мотивом любви, преданности и великого самопожертвования.

Проекция воздействует на людей, как колдовские чары. Если вы ждете от них лучшего, то, вероятно, и получите лучшее; если же вы предчувствуете худшее, то люди не могут проявить лучшее в себе. Это обстоятельство очень существенно для процесса воспитания, ибо когда дети чувствуют, что взрослые им доверяют и убеждены в их способности с чем-то справиться, им гораздо легче проявить себя с лучшей стороны. Здесь мы приходим к очень тонкой проблеме, которая стала причиной многих ошибок.

Мне бы хотелось сослаться на замечания Юнга о проекции, приведенные в работе «Психологические типы»,[39] где он говорит о реликтах архаической идентичности. Указывая на наличие в психике больших зон бессознательной идентичности, Юнг отмечает, что говорить о проекции можно лишь тогда, когда появляется необходимость в прекращении этой идентичности, но не раньше. Проекция, пишет он, изначально основывается на архаической идентичности субъекта и объекта. Все люди связаны с друг с другом и в какой-то мере идентичны между собой. В природе не существует такого явления, как полностью изолированная личность. Например, если бы на Швейцарию было совершено нападение, мы все действовали бы как один человек. На уровне коллективного бессознательного каждый из нас идентифицируется с определенной группой. От юнгианских психологов можно снова и снова слышать, что первобытное племя проецирует Самость на своего | вождя, но это неправильно. Скорее следует сказать, что племя находится в таком состоянии идентификации, когда вождь является воплощением Самости.

Повторяю: если вам встречается человек, общаясь с которым, вы ощущаете полное единодушие, — как будто ключ подходит к замку, — то должны быть уверены, что и в других отношениях у вас с ним много общего. Вы практически полностью идентифицируетесь с ним. Но затем вы задаете ему последний вопрос и приходите в ярость, когда оказывается, что ваш собеседник все же отличается от вас: ведь если у вас с ним так много общего, почему же тогда он проявляет свое различие?! Тогда вам приходится осознать свою проекцию. Но сначала, пока существовала такая естественная гармония идентичности, было бы неправильно говорить о проекции, ибо проекция всегда связана с представлением о том, что какая-то часть моей сущности приписывается другому человеку.

То, что я проецирую, никогда не станет полностью моим; проецируемый материал находится в архаической области моей психики и может проецироваться на кого-то еще. Пока «ключ подходит к замку», нет никаких оснований говорить о проекции, так как речь идет реальном факте, об истине. Если ваша Тень лжет, а вы встречаете человека, который тоже лжет, кто сможет доказать, что существует проекция? В данном случае ложь — это реальность, а не проекция. Но если моя Тень лжет, а я обвиняю во лжи другого человека, когда он совсем не лжет, я ощущаю беспокойство, дискомфорт, то, что «ключ не подходит к замку». Если у нас нечиста совесть и некая часть нашей личности больше ей не доверяет, тогда мы имеем право сказать, что спроецировали какую-то часть своей личности. Даже если мы сделали ложные допущения, которые не соответствуют истине, то говорить о проекции можно лишь в том случае, если возникнет состояние дисгармонии. До этого речь шла об архаической идентичности, не позволяющей предполагать наличие у другого человека тех или иных черт, так как их приписывание относится к межличностному феномену.

Хотя рубашка отчасти способствует самовыражению, но из-за своей предвзятости я могу составить ошибочное представление о каком-то человеке и тем самым неумышленно «извлечь» из него то худшее, что в нем есть. Важно доверять другому человеку. Некоторые люди всегда ждут плохого от окружающих, а такое отношение действительно пробуждает в них самое худшее. На людей, у которых не слишком развито сознание и которые совершенно не знают эти психические механизмы, подобное ожидание часто воздействует магически: вполне возможно, что оно побуждает их вести себя хуже.

Например, мужчина с негативным материнским комплексом может настолько вжиться в эту роль, что всякой женщине с чертами матери, находящейся с ним рядом, приходится вести себя негативно. Или, например, если какой-то мужчина, оказавшись под воздействием негативного отцовского комплекса, настроен против любой власти, поскольку для него традиционную власть символизирует отец, то все, что как-то связано с властью, действует на него как красная тряпка на быка. На военной службе он может вести себя по отношению к старшему по званию так, что тому придется утверждать свою власть, и тогда он не меньше, чем его подчиненный, окажется втянутым в этот комплекс и должен будет отыгрывать свою роль. Этот комплекс, который принадлежит сразу двоим, связывает их вместе и вынуждает отыгрывать его в межличностных отношениях, даже если они совершенно не собирались это делать. Если у одного из них нет такого же комплекса, он не попадет в подобную ловушку, но если в его психике скрыто нечто похожее, то может возникнуть идентификация. Если послушать каждого из них, ничего понять нельзя. Но, возможно, что человеку, который больше интеллектуально и эмоционально развит, эта игра наскучит, и он обратится к себе самому. Возможно, он что-то начнет осознавать и решит, что даже если другой на самом деле такой плохой человек, как он думает, то все равно больше не следует тратить свою энергию на конфликт с ним; гораздо полезнее заниматься самонаблюдением. Таким образом, он прекращает действие архаической идентичности и начинает избавляться от своей проекции. Он будет наблюдать свои фантазии и исследовать проявляющийся в них комплекс, постепенно избавляясь от его власти и таким образом действительно освобождаясь. Можно сказать, что он возвращает в свою психологическую структуру то, что ему принадлежит, оставляя другого с его собственной проблемой.

Проекция осознается, как только у человека появляется склонность к самоосознанию и сомнению, но не раньше, даже если третье лицо считает, что она точно присутствует. Содержание бессознательного редко прорывается прямо в сознание, хотя иногда это получается, если сознательная установка является достаточно открытой. Если человек вполне осознанно открыт притоку нового материала, то бессознательное содержание может проявиться во сне и стать доступным сознанию благодаря процессу сновидения, безо всякой внешней драмы. Но даже в таком случае, особенно если бессознательный материал очень глубокий и многосторонний, часть его аспектов проявляется в области межличностных отношений. То же самое происходит с творческой интуицией, когда двум людям одновременно приходит в голову одна и та же идея, как это бывало, когда двое или трое ученых практически одновременно и независимо друг от друга совершали одно и то же открытие. Следовательно, архетипическое содержание не принадлежит только тому или иному человеку, а может проявиться в межличностной сфере.

Когда некое содержание вплотную подступает к порогу сознания, такие проявления возникают в области межличностных отношений, в которых сначала происходит идентификация, а затем осознание проекции. Именно поэтому такие процессы сначала сводят людей вместе, а затем разделяют их; по существу, они являются подлинным режиссером всех человеческих драм — как положительных, так и отрицательных. Например, какой-то человек чувствует в другом человеке родственную душу, а затем у них появляются разногласия, и тогда начинается целая come die humaine.[40] Пока в межличностных отношениях не возникает неловкости или дискомфорта, ни один человек не может убедить другого в существовании проекции. Так протекает жизнь, и неблагоразумно в нее вмешиваться, пока человек не спросит, почему у него всегда возникают конфликты с мужчинами или женщинами определенного типа. Что в данном случае зависит от него? Пока отношения нормальные и два человека любят друг друга, зачем говорить, что в их основе лежит только проекция? Но когда в отношениях появляется неприязнь, когда в них что-то перестает ладиться, это значит, что архаическая идентификация приближается к состоянию, когда ее можно назвать проекцией.