Синоптик - Северин Подольский

– Личной выгоды в этом нет? – Федор Карлович дал команду кентавру оставаться пока на своем месте.

– Мне ваши процессоры до лампочки, я лишь хочу вернуться домой, но для этого мне нужны гарантии – Анунакий стрельнул у Аристарха сигаретку.

– Кому ты хочешь предъявить эти гарантии? – Махлюк встал, на всякий случай, справа от гостя.

– Потомку одного черного колдуна – Анунакий попросил еще одну сигарету.

– Петрович, это по твоей части! Что это за колдун? – шеф перевел взгляд на Аристарха.

– Колдун действительно черный? – спросил Аристарх.

– Чернее не бывает! – ухмыльнулся Анунакий.

– Дукла Пригибис! Но это же, марсианин! – Петрович неплохо разбирался в легендах и мифах, собираемых во всех пяти земных мирах. Этот персонаж был особенно широко известен на второй Земле, падкой на всякую мистику.

– А откуда ты сам, Анунакий? – подошел к столу Драхен Рух и, сняв очки, смело заглянул тому в глаза.

«Бесполезно!» – Анунакий поморщился от взгляда дракона и только. Он знал, что обмануть дракона, как и кентавра, ему было не под силу. Эти существа возникли задолго до того, как его легендарный предок экспериментировал с ДНК. И магии они не поддавались.

– С одиннадцатого, последнего Марса – нехотя выдавил он из себя.

– Я почему-то так и думал – шеф переглянулся со Степаном, косо взглянув на амазонку.

– Что Вы этим хотите сказать, Федор Карлович? – Регина Баяновна – незаметно вышла из тени.

– Не я, пусть тебе обо всем расскажет Аристарх. Он у нас главный сказочник – Федор Карлович присел, наконец, за стол и попросил у Гурского минералки.

– Если верить Отолю Пургуну, моему коллеге со второй Земли, то первых амазонок послал по следу красного Анунакия сам Верховный жрец Камертон. Но те, как это часто бывало, заблудились в мирах, осев на первой Земле и оказав помощь местному Правителю в истреблении каких-то пришлых и агрессивных извращенцев – Аристарх Петрович был сегодня не в настроении, и изложил историю сухо, почти канцелярским языком.

– Отоль Пургун? Я бы не стал слепо доверять этому источнику – проворчал Махлюк.

– Сказки! – Регина Баяновна была абсолютно не готова принять эту историю. Слишком уж амазонка прикипела к этой «первой» Земле, точно так же, как и ее заплутавшие предки.

– Аристарх, а вторая Земля, это реально? – я уже не первый раз слышал об этом удивительном мире.

– Конечно! Но она кишит всякими лешими, упырями и прочей живностью, от которой сторонится немногочисленное людское племя – зевнул Петрович.

– А номера «три» и «четыре»? – Раскаталин уже взял в руки карандаш.

– Эти рождены фантазиями ваших религиозных деятелей – нехотя ответил Аристарх.

– Ад и рай? – испугался Сергей Васильевич.

– Полноте вам Сергей Васильевич, это же классификация самого Аристарха Петровича, причем, даже не утвержденная Директорией. Так ведь, Федор Карлович? – вмешался Анунакий.

– Давно лежит на подписи у Головко – вставила Регина Баяновна, видевшая этот отложенный документ на столе у Директора.

– А что ты там говорил о хорошем поступке? – Гурский вспомнил вдруг о втором желании Анунакия.

– Андрей Дмитриевич, я Вас умоляю! Неужели Вы считаете, что я пойду по следам одного из Ваших мультяшных героев, перебившего половину галактики – Анунакий уже сожалел, что ранее сболтнул лишнего.

– И все-таки! – прервал его Федор Карлович, уловивший тут некую зацепку.

– Хороший поступок, вполне вероятно, позволит мне снять с себя родовое проклятие – проворчал Анунакий, не привыкший к вторжениям в свою личную жизнь.

– Про камень забудь, а вот с хорошим поступком мы тебе постараемся помочь – Марат Казимирович долго молчал, но к этому времени, очевидно, уже кое-то придумал.

– Что Вы можете предложить мне, Анунакию? – потомок красного колдуна с высокомерием обвел всех присутствующих недоуменным взглядом.

– Ты давай, колись! А за нами не заржавеет! – Пинько как будто и не заметил этой шпильки. Профессионал!

Анунакий посмотрел на Федора Карловича и, прочитав на его лице утвердительный ответ, заговорил…

В это было трудно поверить, но скорее всего, Анунакий, чей далекий предок приволок на Землю группу агрессивных людей, если и наврал нам, то самую малость.

– Хочешь сказать, что Устин Рокотанович нам не по зубам? – Махлюк, получивший от шефа задание на разработку этого деятеля, явно пребывал в растерянности, совсем не характерной для заместителя начальника Отдела безопасности. Случалось, что хандрил сам шеф, но Степан – никогда.

– Это древнейшее порождение, и действительно оно восходит своими корнями к грибковой форме жизни – пожал плечами Анунакий.

– Так может быть, мы его того? – неожиданно оживился Гурский.

– Чего, того? – удивился Раскаталин.

– Пристроим в Дендрарий! – у Андрея загорелись глаза.

– А что он там забыл? – я пока не улавливал его мысли.

– Власть! – заявил Гурский.

– Но для этого, как минимум, надо освободить престол Ника Первого – почесал затылок Казимирович, переглянувшись с Федором Карловичем.

– Я думаю, что это вполне рабочая версия и ее необходимо отработать – Сергей Васильевич уже делал в блокноте кое-какие пометки.

– Флаг вам в руки – равнодушно отреагировал Анунакий.

С Шептуном все оказалось еще хуже. Остановить его грубой силой было практически не возможно. Конечно, где-то был надежно спрятан его источник жизни, хрупкая иголка в яичке, так сказать. Но Анунакий даже если бы и знал о нем, то промолчал бы.

«Профессиональная этика» – пояснил он, и мы были вынуждены молча проглотить эту пилюлю.

– Ну, я пошел? – по нашему затянувшемуся молчанию Анунакий понял, что он нам больше не нужен.

– Ступай, Анунакий – Федор Карлович даже не приподнялся с лавки, чтобы проводить того со двора, протянув Аристарху брелок с подпиской о сотрудничестве Анунакия Семеновича с Отделом безопасности.

– Куда ты сейчас? – спросил его Аристарх, передавая брелок.

– Сам не знаю, в мире много дорог – усмехнулся Анунакий, доставая из-за пояса спаренный калейдоскоп.

– Ты бы лучше сдал эту игрушку – Махлюк машинально протянул руку к прибору.

– Вот уж дудки! – Анунакий быстро приложил окуляры к глазам и не успели мы к нему подойти, как он растворился в пространстве.

– Ты забыл свой плащ, Анунанкий! – Раскаталин подхватился было бросить плащ вслед исчезнувшему потомку красного колдуна.

– Возьми его себе – Казимирович передал плащ Гурскому.

«Великоват будет» – на глаз прикинул Андрей и, повесив его в прихожей, вернулся на кухню, где мы обсуждали полученную от Анунакия информацию.

– Зато мы знаем, что в экстренном случае можем испортить процессор! – вспомнил Гурский одну немаловажную деталь.

– Ты, наверное, забыл Андрей, что климатический процессор можно запросто заглушить, залив в его полости расплав какого-то охералка – Раскаталин был мрачнее тучи.

– Отлично! В районе Шабанов есть очистительные поля, где миллионы лет хранится фрагмент этого удивительного материала – поспешил напомнить нам Федор Карлович.

– А Вы не забыли, дражайший Федор Карлович, что этот чертов охералк невозможно расплавить в земных условиях? – я, как и мои друзья, после исповеди Анунакия, которую мы поспешили зачесть ему как хороший поступок, пребывал в устойчиво стрессовом состоянии.

– Вы были не внимательны, Северин Альгердович! Его не обязательно плавить. Охералк поддается и другим видам воздействия – Степан Павлович во время беседы все время что-то записывал. Очевидно, что я нечто важное и упустил.

– Какие воздействия? – Регина Баяновна также пропустила мимо ушей этот немаловажный момент.

– Заговоры, песнопения, в общем случае, вибрации – пояснил Махлюк, не отрывая взгляда от своих записей.

– Понятно… – Андрей Дмитриевич подмигнул Робину Гуду, который решил на время оставить свой боевой пост. Все-таки физиология у него была вполне человеческая. Это не раз отмечали и Сара Александровна с Региной Баяновной, делая в саду свою гимнастику.

Глава 6. Айз Бани

Старому Ашбану стало плохо, и он присел на ступеньки. «Неужели это конец? Нет, надо обязательно дотянуть, ведь я обещал им показать настоящие Шабаны»! Тем более, что сегодня утром он получил Метку – старый бомж с болью в ногах и тоской в душе, посмотрел вверх, где светлым пятном маячил выход станции метро «Могилевская».

«Интересно, сколько ему лет?» – второй бомж, которого самые близкие друзья звали Викинг, пытался припомнить облик своего товарища лет эдак двадцать пять назад, когда они вместе с Принцессой прибились к этому чудаку.

Ашбан, был их бесспорным лидером и насколько только Викинг смог расшевелить свою память, тот всегда выглядел седым и опрятным старичком. Принцесса утверждала, что от Ашбана почти не пахло ничем дурным, а ведь мылся он также редко, как и они. Принцессой, бывшую балерину театра оперы и балета, Веронику Збрачкову, Викинг назвал после прочтения заметки о том, что европейские принцессы в средние века мылись один, от силы, два раза в жизни. Это утешало и вдохновляло. А его, бывшего научного сотрудника института Истории АН РБ, Константина Антоновича Шкурко, Викингом прозвал сам Ашбан, после того, как проникся историей Костика. История была банальна для романтичных мужчин, вступивших на путь «честного» предпринимательства в конце двадцатого века. Все свои сбережения, включая квартиру, приличный автомобиль и гараж в центре Минска, Константин вложил в частый фонд под названием «Из варяг в греки».