Наблюдающий ветер, или Жизнь художника Абеля - Агнета Плейель

Картина складывалась чрезвычайно запутанная и безрадостная. Гнев глухонемого не просто парализовал волю Абеля, он лишал бытие всякого смысла. Абель больше не был таким свободным, как прежде, он потерял способность радоваться и чувствовал себя жалким, беспомощным человечком, скорчившимся под бременем жизненных тягот.

Теперь он хотел бы, чтобы Бога не существовало.

Между тем была весна, и юноша стоял в зарослях крапивы на берегу Клары. И мысли, которых он так старательно избегал, настигли его снова.

В то время Абель уже учился в школе искусств.

Он впитывал в себя многоцветье мира, позволяя краскам играть, как им заблагорассудится. «Триумф» ждал спуска на воду. Не хватало только, чтобы откуда-нибудь из-за стапелей вынырнул Оскар, со своей издевательской ухмылкой и трубочкой в руке. Первым делом Абель спросил бы брата о смысле жизни. Сейчас Абелю казалось, что ответ имел бы для него решающее значение. Только бы представилась возможность задать ему этот вопрос. Оскар, по своему обыкновению, где-то пропадал.

Вот и сегодня Абель никак не мог его дождаться. Темнело. Абель уже промывал кисть. Его мучили сомнения, и на душе было отвратительно. Абель думал, что не создан для искусства, потому что художник должен идти своим путем, невзирая ни на какие препятствия. Чего ждать от человека, который не может справиться с самим собой? Вот глухонемой, к примеру, сумел победить собственную природу и стал писать, несмотря на увечье.

Он сумел обратить свой недостаток в преимущество. А его сын отвратителен сам себе и презирает себя даже за эти мысли, явно свидетельствующие о душевном заболевании. Он жалкий сумасшедший.

Больше всего на свете Абель хотел бы быть таким, как его брат.

Тем летом они не часто виделись. Где же пропадал Оскар?

Весной с Оскаром произошло нечто в высшей степени странное: он поступил в военно-морское училище.

Этот поступок совершенно не согласовывался с его планами. Оскар хотел проворачивать дела, богатеть и быть свободным. То, что произошло, можно назвать отклонением от курса. Не знаю, что стало причиной, – не то фальшивый вексель, не то поддельная подпись на какой-то бумаге. Долгое время Оскар приносил домой деньги, и Анна принимала их от него без лишних вопросов. Оказавшись в неприятной ситуации, он был вынужден открыться матери. Та поначалу возмутилась, словно ей нанесли удар исподтишка. А потом вместе с Сультом отправилась в Сёдер, и они вскарабкались в гору, к Старине, как и раньше, когда нужно было спросить совета. Старина не колебался ни минуты: Оскар должен поступить в военно-морское училище. Там из него сделают человека.

На эту тему было много споров и разговоров на повышенных тонах. Оскар не соглашался ни в какую. Но ничего не помогало – и он отправился в казармы. Даже Анна выступила против него, забыв о ссуженных ей суммах. Она попрекала сына безответственностью, называла скрягой. Дед ударил кулаком по столу: Оскару придется подчиниться, иначе он не выпутается из всей этой истории, в которой, кстати сказать, выглядел скорее невинной жертвой, чем мошенником.

Он сделал так, как хотел дед. Ко всему прочему в дальнейшем он рассчитывал на финансовую поддержку Старины.

А что же Сульт? Молча вздыхал и отворачивался. Деньги, аферы, векселя были ему настолько отвратительны, что он предпочел бы вовсе о них не знать. Сульт казался обиженным, Оскар глубоко его оскорбил. Но в военно-морское училище все-таки поступил, не в последнюю очередь благодаря связям Старины.

Сейчас Оскар находился в увольнении и вместе с приятелями день-деньской слонялся по городу.

Они носили легкие летние костюмы. Кое-кто попыхивал сигарой. На деревьях уже лопнули почки. В прибрежных водах между островами мелькали белые паруса. Лязгали якорные цепи. По улицам разливался запах свежей зелени и лошадиного помета. Солнце припекало. Город всплыл на своих водах и благоухал, словно омытое первым дождем вешнее деревце.

По обочинам улиц уже зеленели липы и клены. В южных пригородах запахло бузиной. В охотничьих угодьях Юргордена распустились почки на дубах и буках. Молодым людям нравились эти места. Они подолгу сидели на скамейке под раскидистым дубом и говорили о будущем. Ветер шелестел в свежей листве, и на мальчишеских лицах играли нежные тени.

Каждый вполне отчетливо представлял свою дорогу. По крайней мере так им казалось. Одни видели себя адвокатами, другие инженерами. Третьи планировали идти по стопам отцов и продолжать семейное дело. Никто из них не удивился, когда Оскар решил стать морским офицером. Он ведь с рождения связан с морем, и его дед был моряком. Оскар сидел в одной рубашке с закатанными рукавами, заведя мускулистые руки за спинку скамейки.

На губах под едва заметными белокурыми усиками, как всегда, играла усмешка. Оскар говорил небрежно, словно не придавал значения словам, устремив взгляд к тянущейся за островами линии горизонта.

В компании он был самым рослым и сильным. Случись, как бывало, драка, он положил бы на лопатки любого из друзей. Кроме того, Оскар выглядел самым мужественным, словно взрослел быстрее других. Ткань узких брюк натянулась на его мощных икрах. Приятели смотрели на Оскара с восхищением.

Он умел поднять дух и вдохновить на подвиг, и повсюду его окружала атмосфера авантюризма; однако рядом с ним мальчишкам порой бывало неуютно. Поведение Оскара отличалось крайней непредсказуемостью, словно он шел по жизни, не чувствуя под ногами почвы.

Наконец разговор перешел в другое русло. Кто-то предложил позавтракать на свежем воздухе возле моста Юргордсбрун.

В этот момент Оскар вспомнил об одном важном деле и неожиданно попрощался.

Он перешел мост и по набережной направился в сторону города.

Вопрос был даже не в том, что теперь ему не хватало на кружку пива, – в конце концов, все эти разговоры давно стали ему поперек горла. Однако заключенное нынешней зимой соглашение с родителями окончательно выявило непреложный факт: поприще дельца, к которому он имел очевидную природную склонность, предполагало наличие стартового капитала, которым его семья не располагала.

Кроме того, родные, особенно Анна, думали, что деньги развивают в нем порочные наклонности. Оскар усмехнулся. Деньги действительно формировали у него тип характера, которого Анна боялась и от которого предпочитала держаться подальше.

И здесь они снова тысячу раз правы! Оскар поднял голову, подставляя солнцу искаженное злой гримасой лицо, и утер рукавом лоб. Его старушке есть чего опасаться, деньги пробуждают в нем алчность. Потому что тот, кто ничего не имеет, хочет иметь хоть что-нибудь, а кто имеет – добивается большего.

Его будущее? Оно известно. Железная дисциплина, команды, муштра и унижения. Но он будет пробиваться к свету. Пустит в ход то, что у него есть, – кулаки и зубы. Ему не нужна офицерская карьера, но он будет действовать исходя из обстоятельств. Потому что он – Оскар почувствовал под ногтями зуд, словно царапал стену и там застряла штукатурка, – пленник. По телу пробежала волна нервного возбуждения. Он снова усмехнулся и повернул лицо к солнцу.

Внезапно он разрыдался, здоровый лоб! Да, он запутался, как рыба в сетях, и нужно было вырываться, но не такой же ценой! Оскар свернул в темный переулок, который соединял улицу Ярла Биргера с площадью Норрмальмсторг. Он чувствовал себя несмываемым черным пятном на лице залитого весенним солнцем города.

Внезапно юноша уперся руками во что-то мягкое и понял, что столкнулся с женщиной.

Слезы моментально высохли, и на лице появилось другое выражение: наигранного удивления, веселья и сарказма. Он схватил руками чью-то мягкую грудь и быстро повернул даму к свету. Она оказалась маленьким белокурым созданием. Нежные кудряшки окружали румяное лицо светящимся ореолом. Маленькие груди торчали поверх туго затянутого корсета, под которым обозначились на удивление пышные бедра. Оскар засмеялся. Как здорово, что такое маленькое тело может вместить так много!

Девушка казалась совсем юной. Серо-голубые глаза блестели. Полные губы растянулись, и она засмеялась.

Он умел смешить девчонок. Казалось, в его присутствии они делали это помимо собственной воли. Просто в глазах Оскара было нечто такое, что пробуждало безудержное веселье. Этакий обиженный белобрысый великан – ну что ей еще оставалось делать? Оскар понимал это и не стесняясь пользовался своим даром. Он смотрел на девчонку, и по ее телу словно пробегала волна, снизу вверх, выплескиваясь наружу звонким хохотом.

Но эта белокурая малышка как будто показалась Оскару знакомой. Чтобы развеять последние сомнения, он нагнулся и приложил рот к ее губам. Пощечины не последовало. Девушка продолжала смеяться. Оскар отпустил ее, и она, шурша юбкой, исчезла в темном переулке.

Оскар продолжал путь в приподнятом настроении. Он любил девчонок.

Дальше девушка шла быстрым шагом, опустив голову. Она сразу узнала его, он был сыном художника-мариниста. Это о нем шептались ее подруги, хотя и знали его привычку чуть что давать волю рукам. Они краснели под его взглядом, но втайне мечтали только о нем. Девушка почувствовала боль в сосках. И чем дальше она шла, тем сильнее ощущала, как тяжелеет ее грудь.