Сатана-18 - Александр Алим Богданов

на газ, мотор взревел и они помчались на север, оставив позади себя кипящий хаос. Проезжающие автомобилисты сбавляли скорость, осторожно объезжая искареженные, дымящиеся груды стали, резины и стекла. Некоторые припарковывались на обочине дороги, разглядывая мертвых констеблей и текущую кровь. Далеко на юге завыла полицейская сирена. После получасовой сумасшедшей гонки седан с Михаилом свернул с шоссе на боковой проселок, который через пятнадцать минут привел их в трущобы с глинобитными хижинами и бесконечными кирпичными заборами. Поселок кишел нищими, заполонившими улицу. Водитель непрерывно сигналил, медленно и упорно пробиваясь сквозь толпу, иногда подталкивая людей передним бампером. Они неохотно расступались. У зажиточного особняка, огороженного дощатым забором, где согласно вывеске, торговали шинами и автозапчастями, белый седан свернул во двор и остановился. Полдюжины курящих и плюющихся мужчин сидели на корточках на голой коричневой земле. Остекленевшими глазами они безучастно наблюдали за вновь прибывшими. Бандиты вывели Михаила и, распахнув входную дверь в здание, поторопили его внутрь, не на секунду не выпуская из рук своего оружия. Они пробежали через большой длинный зал, где лязгающие, стучащие и ревущие машины вибрировали и вращались, залитые светом ярких флуоресцентных ламп. Множество молодых женщин трудились за столами, расставленными в ряд, пошивая и кроя разноцветные одежды. Никто не поднял головы, чтобы взглянуть на незнакомцев. Десятком гигантских шагов Михаил и его похитители пересекли мастерскую и выбежали в другой двор, образованный четырехугольником двухэтажных зданий. Пустые катушки, пряди ниток и обрывки тканей усеивали замусоренную глиняную землю. Посреди этой враждебной территории, среди зловония гниющего мусора, пролитой смазки и паленой резины прогревал двигатель черный фургон. Через открытые задние дверцы Михаил разглядел темное, замкнутое пространство. Ему вежливо помогли залезть, подтолкнули внутрь и опустили на удобный, пружинный диван. Cтальные наручники на запястьях были сняты и заменены мягкими пластиковыми стяжками. Михаил пошевелил суставами и с облегчением вздохнул. В этот момент двигатель загремел, дверцы захлопнулись и фургон пришел в движение. Выехав со двора и оказавшись на улице, один из похитителей нахлобучил на голову Михаила черный колпак, чуть не задушив арестованного, когда тот попытался увернуться. Лишившись зрения, Михаил теперь мог полагаться только на свой слух. Ткань колпака, где был его рот, вскоре стала влажной и липкой, раздражая его. Губы тряслись, а тело ныло от каждого толчка на ухабистой дороге. Путешествие началось.

Они находились в пути уже более двух дней и двух ночей, останавливаясь только затем, чтобы заправить бензобак, купить продукты, освежить горло напитками и справить нужду. На каждой остановке Михаил надеялся, что это последняя, но каждый раз хозяева звали его обратно в заточение. Из черноты своего капюшона в течение целых сорока восьми часов он не слышал ничего, кроме звуков автомобильного радио и громких разговоров пассажиров фургона на неизвестном ему языке. Его обостренный слух в конце концов научился различать слово «шейх», произносимое боевиками с почтением, но все остальное звучало для него ничем другим, как длинной серией клокочущих и отхаркивающих звуков. Раз в день через спрятанный в ухе радиоприемник он получал от своих американских друзей полуминутные сводки о своем положении на планете. Иногда они даже передавали русские оперы, которые Михаилу не очень нравились, но он не желал упустить ни одного развлечения в период своих невзгод. Он потерял счет времени. Он ненадолго засыпал и ему снились кошмары, внезапные толчки автомашины будили его; его усталое тело сильно болело и ему казалось, что он умрет; он галлюцинировал, забывая, почему он здесь и зачем; он проклинал свою жалкую жизнь.

Но поскольку все в этом мире имеет конец, подошло к концу и его путешествие. Фургон остановился в последний раз и недоумевающего Михаила, как доставленный в пункт назначения багаж, выгрузили на глинистое дорожное полотно. Его капюшон был снят и руки освобождены. Наконец он cмог размять отекшие мышцы своего тела. С удовольствием Михаил потянулся и оглядел круг вселенной, в который забросила его судьба. В безоблачном голубом небе блистало полуденное солнце. Kрасноватые громады скал окружали его. Далекие обледеневшие хребты протянулись на горизонте. Ветры дули над иx острыми вершинами, неся снежную пыль, но воздух в долине был безмятежен и чист. Широкий ручей струился из расщелины в граните. Его воды бурлили и пенились, обрываясь с большой высоты на утесы, где клубилось тонкое облачко брызг. Водопад впадал в пруд, окруженный деревьями и валунами, разбросанными по голым бурым склонам. Фургон, который доставил Михаила, уже давно уехал и сейчас подпрыгивал вдалеке на другой стороне долины, пробираясь по извилистой, ухабистой дороге и оставляя за собой серый шлейф пыли. Михаил поднял голову. Над ним на склоне холма стоял глинобитный дом с растрескавшимися стенами. Входная дверь была приглашающе открыта, словно око молчаливого наблюдателя, давно присматривающего за ним. Согнувшись в три погибели, Михаил начал подъем по крутому склону по направлению к загадочному строению. Eго oтвыкшие от ходьбы ноги разъезжались, ступни подворачивались, но он добрался до двери и постучал в деревянную обшивку. Не дождавшись ответа, Михаил вошел. Внутри было душно, тесно и полутемно, что резко контрастировало с оставшимися за порогом безграничными просторами и праздничной яркостью нетронутой природы. Он разглядел пустую, скудно меблированную комнату с толстым ковром на полу, наваленными вдоль стен декоративными подушками, резным деревянным сундуком на четырех ножках и стоящий в углу шестиугольный столик с медным подносом и набором стаканов. Сделав пару шагов, Михаил остановился посреди помещения, руки его висели по бокам, взгляд устремлен на горы, которые были видны через маленькое незастекленное окно. «Ассалам алейкум». Михаил услышал позади себя скрипучий голос. Он повернулся. Через боковую дверь в комнату вошли двое мужчин. «Добро пожаловать», перевел на русский один из них, невысокий человек в длинной белой дишдаше. «Здравствуйте,» сухо ответил Михаил. «Я доктор Ахмад». Ему поклонился худощавый старик с седым бородатым лицом. Он был одет в сальвар-камиз цвета лежалой горчицы и в шапку-пакол. «Я начальник этой территории», добавил он, сверля Михаила своими черными острыми глазами. «Я — Михаил Белов», подыграл ему Михаил и, наклонив голову и разведя руками, исполнил великолепный поклон, который он видел в старом фильме о турках-османах, завоевавших южную часть Европы в пятнадцатом веке. «Чувствуйте себя как дома, друг.» Старик сделал широкий приглашающий жест рукой и, не торопясь, уселся на подушку. Переводчик расположился рядом с хозяином и теперь оба смотрели на Михаила. Михаил, привалившись спиной к противоположной стене, сполз вниз на ковер и вытянул усталые ноги. «Спасибо за то, что проделали такой долгий путь, чтобы навестить нас». Доктор Ахмад сдвинул ладони вместе и наклонил голову. Михаил