Конан Дойл и Джек-Потрошитель - Игорь Можейко

Выслушав всё, Крим, не скрывая усмешки, поднялся со скамьи подсудимых и заявил, что опять же во всём виноват обманувший его аптекарь, подсыпавший в безвредное средство стрихнин, а виденное вдовой ничего не доказывает, кроме знакомства Крима с фармакологией.

Ни у одного суда в мире, казалось бы, не могло возникнуть сомнений в том, что он имеет дело с закоренелым маньяком, убийцей. Но суд находился в смятении — ведь заседание состоялось лишь по причине доноса подсудимого на самого себя. Донес-то он донес, но теперь от всего отказался и утверждает, что пошутил. Никому из присяжных да и членов суда не приходилось еще сталкиваться с убийцей, который оказался на скамье подсудимых, потому что написал на себя донос.

В результате суд пошел на странный компромисс. Томас Крим был признан виновным в убийстве мистера Стотта, но «без отягчающих вину обстоятельств». А это означало, что смертная казнь ему не грозит. Он был приговорен к пожизненному тюремному заключению, а Джулия Стотт, на показаниях которой и основывался в основном приговор, отправилась искать нового спутника жизни.

Итак, казалось бы, можно поставить точку на этой истории. Страшный убийца и садист надежно упрятан в тюрьму штата Иллинойс и не выйдет оттуда до самой смерти.

Но оказалось, что у этой страшной истории есть не менее страшное продолжение.

Месяц за месяцем, год за годом текли в камере. Томас Крим был тих, послушен, смирен — он считался идеальным заключенным. Но ночами он нередко просыпался и, раскачиваясь, начинал тихо смеяться. Он мог смеяться часами… потом смех прерывался, и Томас горячим шепотом начинал рассказывать сам себе, что он сделает с предательницей Джулией Стотт, когда та попадет к нему в руки, и что он сделает со всеми этими развратницами и проститутками, когда он, удовлетворив свою похоть, примется их мучить.

Если соседи по камере просыпались, они в зависимости от темперамента либо звали надзирателя, либо сами вколачивали в него кулаками правила внутреннего распорядка. И Томас, потный от напряжения, усталый, измотанный как после настоящего убийства, мирно засыпал.

Судьба, к сожалению, вмешалась в эту историю в 1887 году, на шестой год его заключения, когда внезапно умер отец Крима, оставивший сыну громадное по тем временам наследство в несколько десятков тысяч долларов. Пожизненно заключенный проснулся богачом. Теперь остался пустяк — воспользоваться этим богатством.

Адвокат его отца Томас Давидсон, приводя в порядок имущество покойного, затребовал материалы дела и уверился в том, что младший Крим ни в чем не виновен. По крайней мере, он объявил об этом журналистам. И начал шумную кампанию за освобождение невинно посаженного в тюрьму сластолюбивой миссис Стотт скромного чикагского доктора.

Трудно сказать, сколько потребовалось денег на взятки и подкуп, но в 1891 году, по истечении минимального десятилетнего срока отсидки, после которого дозволено пересматривать дела пожизненно заключенных, Томас был помилован губернатором штата.

В июле 1891 года сорокалетний убийца покинул тюрьму и отправился к адвокату Давидсону засвидетельствовать благодарность за свое освобождение. Когда Давидсон впервые встретился с доктором Томасом на свободе, тот кипел планами, как навести порядок в мире и восстановить попранную справедливость.

После часового разговора с наследником адвокат неожиданно для себя пришел к печальному выводу: Томас Крим — сумасшедший маньяк, которому нельзя оставаться на свободе. Об этом он в тот же день сообщил брату Томаса — Дэниелу. Брат лишь развел руками — оба они, Дэниел и адвокат, несмотря на схожие убеждения, считали неэтичным информировать о своих мыслях американские власти, к тому же, кроме личного убеждения, у них не было никаких доказательств, подтверждающих подозрения. И им не хотелось стать посмешищем прессы и объектом презрения родственников. Так что, когда Томас Крим выразил желание стряхнуть американскую пыль со своих сапог и отправиться в старую добрую Англию, оба были только счастливы.

А Томас Крим отыскал в Лондоне свою старую квартиру в сомнительном по репутации районе и исполнил свою тюремную мечту номер один — перепробовать снова всех проституток на Ламберт-роуд, а также выяснить, появились ли там новые красотки, достойные его внимания и толстого кошелька.

Обратите внимание: идет 1891 год — лишь три года назад Лондон трепетал перед Джеком-потрошителем — три года назад Томас Крим находился в тюрьме штата Иллинойс. Но находился ли он там?

Квартирная хозяйка мисс Слипер знала Крима под фамилией Нейлл и весьма ему сочувствовала. По уверению постояльца, у него была редкая тяжелая глазная болезнь — он не выносил дневного света. Заказанные им специальные темные очки не всегда помогали, так что зачастую мистер Нейлл спал днем, а ночью либо метался как зверь по своей комнате — как раз над спальней хозяйки, либо пропадал неизвестно где — по его словам, дышал свежим воздухом.

Осенью того же года некий доктор Нейлл, из госпиталя Св. Фомы, посетил аптеку на Парламентской улице, где выписал сам себе рецепт: «Рвотные орешки, одна унция, принимать от десяти до двадцати капель, растворенными в воде».

Аптекарь приготовил капли, выдал пузырек доктору. Он не заподозрил ничего дурного, так как это лекарство в те дни употреблялось довольно часто как рвотное средство, каковым и было, если накапать несколько капель в воду. Но для медика не было секретом, что «рвотные орешки» содержат два сильных яда, один из них — стрихнин. Там же Крим углядел новое изобретение — глицериновые капсулы для невкусных лекарств. Доктор Нейлл очень обрадовался этой находке и купил целую коробку капсул.

Наконец всё было готово для следующего убийства — первого после выхода из тюрьмы. Жертвой Томас избрал молоденькую проститутку Эллен Линнел, которой написал письмо с предупреждением, что некий Фредерик Смит намерен ее отравить, тогда как он может помочь ей остаться в живых. Для чего девушка должна прийти к нему на свидание. Та ничего из письма не поняла, не испугалась и послушно явилась на свидание. Известный ей в качестве недавнего клиента джентльмен с пышными усами и в высоком черном цилиндре сначала потребовал, чтобы девушка возвратила ему письма. Затем предложил ей отпить из небольшой бутылочки. Дело было 14 октября, ночь наступила холодная, и девушка поверила, что, хлебнув, она согреется. Убедившись в том, что Эллен достаточно отпила из бутылки, высокий джентльмен повернулся и исчез в темноте, а девушка побрела домой, стараясь понять, что же произошло.

По пути ей стало так плохо, что она упала на тротуаре. Это случилось на людной улице, к ней подбежали, помогли подняться. Полицейский Харви подошел взглянуть на девицу, узнал в ней проститутку и понял, что она пьяна. И всё же через некоторое время после того, как соседки помогли Эллен подняться к себе в комнату, полицейский зашел к ней снова. И был потрясен зрелищем: девушка умирала в страшных конвульсиях, а вызванный соседями доктор был бессилен ей помочь, но понимал, что Эллен отравлена.

По просьбе полицейского девушка смогла описать того джентльмена, который дал ей отпить из бутылочки. Но имени его она не знала. По дороге в больницу Эллен умерла.

Через два дня судья, который вел предварительное слушание дела о смерти Эллен, получил письмо от какого-то незнакомца, в котором тот предлагал за триста тысяч фунтов назвать имя настоящего убийцы девушки. Как выяснилось впоследствии, автором письма был сам Томас Крим. Доктор уже не мог удержаться — писать письма, шантажировать, намекать и даже приводить сыщиков буквально к дверям собственной квартиры стало для него насущной потребностью. Убийство без последующих писем теряло для него интерес. Он всё более ввергался в пучину безумия.

После того как судья проигнорировал письмо, Томас, подписавшись «детективом О’Брайеном», написал письмо местному политику У. Смиту, который владел магазином на Стренде, с утверждением, что полиция убеждена в том, что убийца именно этот самый Смит. И если он хочет спастись, то ему следует нанять детектива О’Брайена, и он отыщет за приличное вознаграждение настоящего убийцу. Для того чтобы заключить союз с сыщиком, Смит должен был написать об этом на листке бумаги и прикрепить его изнутри к стеклу витрины своего магазина.

Мистер Смит не поддался на провокацию и сразу же отнес письмо в полицию, где и поступили соответственно указаниям шантажиста.

Но никто не подошел к магазину. Правда, кто-то обратил внимание на хорошо одетого джентльмена с пышными усами и в черном шелковом цилиндре, читавшего записку, но тот господин был слишком солиден, чтобы на него могло пасть подозрение. Крим опять ускользнул.

Очередная удача как бы торопит доктора Томаса. Он находится в крайнем возбуждении, как сексуальном, так и эпистолярном — для него убийство уже обязательно связано с перепиской.