Следствие… Том 1 - Георгий Бурцев

— Нет, мама. Герб — это достоинство. Им гордятся, а не руки вытирают! — ответил Пьер. — Он должен висеть в доме. Его можно на стене нарисовать.

— На заборе. На воротах. На горшках и на кувшинах… Карету купим — на ней нарисуем. Наша Жанна баронесса дю Лис, а мы оба шевалье дю Лис. Теперь мы можем, как господа, в карете ездить, потому что у нас грамота есть! — терпеливо растолковывал Жан.

— И как же это теперь нас с тобой будут называть соседи? — мать повернулась к отцу.

— Сеньор и сеньора дю Лис! — ответил за отца Жан.

— Ясно. Если нарисована лилия, значит, и мы дю Лис, — понимающе кивнула мать. — Хорошо, что не морковку нарисовали.

— И не баклажан с помидором, — отозвался отец.

— Ну, да, а то были б мы с тобой сеньоры-помидоры. Вот уж не думала, что на старость лет буду женой сеньора! — мать припала щекой к плечу отца. — Котик ты мой усатый, петушок ты мой ошпаренный, где ж ты раньше был?

— Хвосты крутил чужим быкам, — ответил отец.

— Больше не надо… Лучше усы себе крути. А может быть, сеньор баклажан, вместо герба попросим у короля чубчик для тебя, а?! — она погладила мужа по большому лысому лбу, громко поцеловала и беззаботно рассмеялась.

За окном послышался частый цокот о булыжную мостовую. У входа в гостиницу цокот прекратился. Дверь трактира открылась. Вошёл человек в одежде ремесленника, запылённый, небритый. Он подошёл к столу и поклонился.

— Простите сеньоры, я ищу сеньору Жанну-деву. Это, наверное, вы? — задержал он свой взгляд на ней.

— Да, это я, — с достоинством, но скромно ответила Жанна. — А что случилось?

— Жители города Компьена послали меня к вам просить о помощи. Два дня назад народ восстал и захватил город. А вчера англичане и бургундцы осадили крепость. Долго нам не продержаться. А если они ворвутся в город, то не пощадят ни старых, ни малых.

Жанна поднялась из-за стола.

— Надо выступать сейчас же. Пойдёмте, братья! А вы не уезжайте, — Жанна обняла родителей. — Через два-три или четыре дня мы вернёмся. Я попрошу короля, чтобы он отпустил меня ненадолго, и мы поедем домой, в Домреми.

Мать вцепилась в её костюм и прижала к себе.

— Не пушу! Жаннета, не ходи. Я боюсь, что больше не увижу тебя! — говорила она и плакала.

— Ну, что ты, что ты, мама, ты не должна так говорить, Отец, ну скажи ей, что всё будет хорошо.

А отец стоял рядом и широко открытыми голубыми, полными невыразимой тоски, глазами смотрел на единственную дочь свою.

— Ну, пожелайте мне победы и скорого возвращения, — говорила Жанна, отстраняя мать и целуя отца.

Мать только трясла головой, сжимая на груди руки, и плакала, плакала…

Граф Люксембург

А во дворце продолжался пир. В зале было шумно и весело. Среди захмелевших гостей ходил посол герцога Бургундского граф Жан Люксембург. К нему подошёл король.

— А почему вы не пьёте вина, граф?

— Дипломат не имеет права быть пьяным даже в такой радостный день. Но почему не пьёте вы, ваше величество?

— Трезвость — привилегия королей. А вы, граф — настоящий дипломат. Я не отказался бы от ваших услуг, если б вы вдруг изъявили желание работать у нас.

— Благодарю вас, ваше величество, за искренность.

— Если и вы так же искренны, как я, то можно смело изменить своему золотому правилу — всё, что интересует вас, вы узнаете от меня, если не сегодня, то, наверняка, завтра.

— О?! Да вы, ваше величество, не обделены даром провидца!

— Что вы, что вы, граф, просто я люблю читать латинские хроники. А в них нахожу немало мудрого. История, политика, дипломатия и латынь — моя страсть. Люблю анализировать увиденное или прочитанное, а затем сделать вывод из сравнения настоящего с прошлым.

Король и посол остановились у большого, открытого в парк, окна. К ним подкрался де Шартр.

— Не помешаю?

— Нет, не помешаете, канцлер, — тихо ответил король. — Какой, однако, чудный вечер, не правда ли, монсеньоры?

— Природа благоволит вам, ваше величество, — проскрипел де Шартр.

— А я бы хотел, чтобы мне благоволила история, — ответил Карл.

— Ну, что касается истории, ваше величество, то сдаётся мне, что она уже изменила своё отношение к вам, почтительно наклонился к нему Люксембург.

— Да, граф, обстановка резко изменилась не в пользу герцога Филиппа, поэтому я на вашем месте подумал бы, где я, а где история. А ведь она сегодня делается здесь, — голос Карла зазвенел от гордости.

— Ваше величество, я всегда был душой на вашей стороне, но вы же знаете — я вассал герцога Филиппа.

— Знаю, знаю… Догадываюсь и о том, что по возвращении домой, он попросит вас сделать подробный отчёт о пребывании здесь и, прежде всего, о наших военных планах. Понимаю: хотите ли вы этого или нет, а сегодня пир, и вы узнаете много. Поэтому я вас прошу, сделайте как-нибудь, чтобы герцог Филипп узнал всё как можно позже.

— Это не просто, ваше величество, вы же знаете, как называются подобные вещи, и что за них полагается. И потом, у вас есть гарантия, что в вашем окружении, нет его агента? А герцог Филипп не божий одуванчик, хоть и прозван Добрым.

— Я понимаю, граф, и тоже умею быть благодарным. Кстати, на территории Буржского королевства уже есть освобождённая территория, принадлежащая вам. Впрочем, это не главное.

— Вы думаете, есть что-то такое поважнее?

— Конечно, граф. Ведь у вас молодая и очень красивая жена.

Пожилой граф улыбнулся и смущённо склонил голову.

— Вы меня ставите в сложное положение, ваше величество.

— Ну, полно вам, граф. Вот подарите это любимой жене от моего, а лучше — от вашего имени.

— Благодарю вас, ваше величество, — ответил граф, принимая из рук монарха плоскую коробочку.

— Не надо благодарностей. Удачи вам и семейного счастья, граф. И не отлучайтесь надолго из-за стола. Ради такого редкого события не грех выпить хорошего вина. А у нас сегодня и музыка, и женщины.

Карл VII Валуа отошёл. У окна остались посол и канцлер.

— А ну, граф, давайте посмотрим, что вам подарил король.

Люксембург открыл коробочку. На зелёном бархате сверкнула бриллиантами золотая диадема.

— Какая прелестная вещица! — канцлер облизнул свои тонкие губы. — Сколько вы мне должны, граф?

— Вы хотите отобрать у меня подарок короля?

— Что вы, граф? Разве я похож на разбойника? Тем более, что цена ей не более двух с половиной тысяч! А это на целую тысячу меньше вашего долга.

— Но ведь я должен вам три тысячи, ваше преосвященство.

— Три с половиной… Три с половиной, граф… Вы забыли о росте. Но дело не в деньгах, милый граф, тем более, что я мог бы простить вам половину долга?

— Вот как? Но ведь вы, наверное, попросите что-то взамен?

— Вы догадливы… Но не бойтесь, я попрошу немного…

— Что же?

— Вы должны будете передать герцогу Филиппу, что наша армия через несколько дней выходит на Суассон, после которого последуют Шато-Тьерри, Провен и Вове.

В зал вошла Жанна, и взоры всех присутствующих устремились на неё. Она подошла к королю.

— Ваше величество. Народ Компьена восстал и выгнал англичан из города. Но англичане вернулись с большим отрядом и осадили крепость. Они могут захватить город вновь. Я прошу вас, ваше величество, прикажите армии срочно выступить на помощь.

— Ну, что вы сеньора, в такой день выступать… Это против всяких правил. Нет, нет, я не отдам такого приказа. Сегодня праздник, и я не могу отнять его у людей. Разве не ради этого дня мы отправлялись в далёкий поход, рисковали собой и подчинёнными. Я хочу, чтоб вы остались с нами здесь. Этот праздник не только мой, но и ваш. Вы выполнили свою миссию, сеньора дю Лис, и заслужили праздник.

— Баронесса, останьтесь, зачем куда-то ехать. Вы заслужили отдых, — присоединился к беседе новый коннетабль и маршал, граф Жиль де Рэ. — И потом, мы уже совершили мощный рейд и глубоко врезались в позиции противника. Это само по себе рискованное положение. А в районе Компьена вражеская группировка выросла за счёт отступивших туда гарнизонов крепостей.

— Граф де Гокур подошёл и осторожно взял её под руку.

— Леди, мне тоже кажется, что вам никуда не надо ехать.

— Сеньора, а может быть, вам лучше съездить к родителям? Поезжайте! А в Компьен ходить не надо! — сказал король и пальцем поманил секретаря. — Дорогой Ален, найдите, казначея.

— Слушаюсь.

Король повернулся к послу.

— Граф, вы уже познакомились с Жанной дю Лис?

— Я видел её, ваше величество. Очень милая особа. И видимо, действительно, отмечена Божьим перстом. А через неё и на вас пала Божья длань. Но до меня дошёл слух, что она намерена идти на помощь Компьену. Скажу вам честно, ваше величество. Это опасное предприятие. И вовсе не потому, что это тылы моего сюзерена. А оттого, что они сильно укрепились после отступления туда гарнизонов Шалона, Осера, Труа и Реймса.