Несносная Херктерент - Владимир Чистяков

— «Вне комнаты» вы её где поймали?

Хейс усмехнулась.

— Там же, где ловят большинство нарушителей первого года обучения. Отправилась ночью купаться на излучину.

— Да… Несколько лет назад там кто-то из вновь поступивших чуть не утонул…

— Теперь я плаваю значительно лучше.

Если уроженцы столицы почти все пишут перьевыми ручками, а младшая Херктерент вообще хвастает какой-то новой «шариковой», то в провинции большинство пишет стальными перьями номер три. Где перо, там и чернильница.

Ну, а где чернила — там и шаловливые ручки, использующие чернила для чего угодно, только не письма.

Простейшая шуточка, случающаяся почти на каждом уроке — «минирование» чернильницы.

Кусочек карбида засовывается под крышку так, что бы не касался поверхности. Опустил перо — и готово — из чернильницы плещет пахучая фиолетовая пенистая жижа.

Кнопки на стул — не серьезно. Вот гранату на основе вынутого из хлопушки заряда под ножку стула подпихнуть, что бы севший до потолка подскочил — это да, значительно лучше, но тоже не предел.

Разумеется, «саперы» щедро делятся друг с другом профессиональными секретами, и взрываться, гореть или вонять начинают совсем уже не взрывающиеся, не горючие и не пахнущие предметы.

Не то, что бы Марина царит среди главных взрывников (среди них двое победителей Химических состязаний), но с ней считаются и прислушиваются. Марина и не догадывалась, какое замечательное вещество — карбид. А так же, для каких целей можно использовать сахар.

Физкультура становится цепью разочарований. Везде, где надо и не надо — Софи первая среди девочек. Кое-где и вообще первая.

Марина поняла — не ей соревноваться в беге с длинноногой сестрёнкой. Это ещё ладно, терпимо, в конце- концов, дома Софи не могла поймать Марину не из-за своей скорости, а из-за Марининой верткости. На плавание вообще не пошла, что бы окончательно не испортить настроение. По скорости Сордар сравнивал Софи с торпедой, притом новейшей кислородной.

Настроение всё-таки испортили. Один из пробегавших мимо одноклассников остановился и сказал:

— Зря не пошла! Видела бы, как Софи в воду прыгнула! С десятиметровой вышки! Из девчонок никто даже до середины не долез, а она с самой верхотуры так и сиганула! Ещё и перевернулась в воздухе и без брызг в воду вошла! Как птица летает, и как торпеда…

«Р-р-р-р-р — подумала Марина»

Плавает! Классная!

— Она не утонула? — чуть ли с мольбой спрашивает Марина.

— Нет! Сначала её наказать хотели, но передумали и пять «отлично» за раз поставили.

— Кто-нибудь ещё оттуда прыгал? — Марина надеется хоть как-то подсластить пилюлю, ибо свято уверена — по смелости с Софи тягаться может только она. Прыгнуть с вышки Марина может. Только что толку второй быть? Да ещё наверняка голову или живот отбить.

— Нет. Залезли кое-кто — но побоялись. Стояли у трамплина, смотрели, снизу над ними смеялись, а она снова залезла, и опять прыгнула. Жаль, ты не видела!

«Было бы на что смотреть!» — мрачно думает Марина. Прыгать с такой вышки она прыгала. Дома. Плюхнулась, как булыжник, да ещё и сильно ударилась. Софи ей всё показывала и старалась объяснить — но у Марины ничего не получалось.

Дверь нараспашку, Марина лежит поперек кровати, читая книжку. Лениво поворачивается на шум.

В дверях стоит Софи. Лицо — словно наелась жутко экзотического тропического фрукта, родственного лимону, но в кучу раз кислее. Марина демонстративно поправляет лежащий на кровати журнал с собственной фотографией на обложке. (Фотография, с точки зрения Марины, просто дурацкая, но Софи об этом знать не обязательно). По традиции, обложку первого осеннего номера украшает физиономия, набравшая на вступительном экзамене максимальное число баллов. То есть, Марина Херктерент собственной персоной. Фотограф не зря имеет звание Придворного художника. Портрет Марины на Марину похож, а вот на портреты Её Императорского Высочества Марины-Дины дерн Оррокост Саргон-Еггт — вовсе нет. Хотя Марине фото все равно не понравились — берет надеть не позволили. Да и платье такое Марина не носит. «Зато, оно типичное, — сказал отец, — все должны видеть на фото обычную девочку, добившуюся права поступления благодаря своим способностям и блестящему знанию школьной программы». В журнальной статье есть и фотографии других поступивших, набравших высокие баллы. Софи в том числе. И пусть, её фото в статье первое. Она всего лишь вторая. А настоящая первая — Марина. Усы, рожки, бородку и дурацкую шапочку с кисточкой на фото Софи Марина уже нарисовала.

— Зачем ты пришла?

Софи усаживается на кровать. Отодвигает журнал, совершенно не обратив на него внимания.

— Я так устала ото лжи и лести… Со мной все хотят дружить, ибо прекрасно знают, кто я. Заискивания, сюсюканья, бесконечные «дорогая». Некоторые учителя не лучше. По паре предметов уже вижу — могу нести абсолютную чушь — и получать «Отлично». Это так мерзко! Как по патоке ходишь.

Мне просто захотелось увидеть человека, абсолютно не умеющего врать.

— Зато со мной никто дружить не хочет, хотя мы и одинаковые. И «Отлично» по всему получаю, ибо всё знаю.

— Я бы тоже не захотела дружить с ходячей пороховой бочкой, у которой не потушен фитиль. Кстати, знаешь, про тебя уже анекдот сочинили: «Слышали, Херктерент руку сломала?»

«Кому?»

Марина ухмыльнулась.

— Ну, надо же, до чего у людей фантазия убогая. Этому анекдоту сто лет в обед, и на самом деле он про Кэрдин, а не про меня.

— Ты-то где анекдотов про неё набралась? Я про них только здесь узнала.

— Ха! А тебе разве не известно, что большинство анекдотов про министра безопасности министр безопасности с подчинёнными и сочиняют?

— Шутишь!

— Ничуть. Отсутствие чувства юмора — твоя черта, а вовсе не Кэрдин.

— Так может ты и — Софи таинственно понизила голос — про императора анекдоты знаешь?

— Конечно, знаю. Он их коллекционирует.

Софи недоверчиво округлила глаза.

— Врёшь!

— Нет. В гвардейских казармах даже специальные ящики висят — кто напишет анекдот, неизвестный императору, получает отпуск на пятнадцать суток, не считая дороги.

Софи странно посмотрела на сестру. Никогда не поймёшь, шутит она или всерьёз говорит. Марина невозмутимо продолжает.

— Отец и Кэрдин лучшие анекдоты друг про друга любят рассказывать.

— Про маму тоже такие истории есть?

— Про нее — нет. Стройка «Дворца Грёз» — отменный анекдот сама по себе. Сейчас половина столичных скульпторов спешно изготавливает старинные статуи, надеясь через антикваров сбыть их императрице. — увидев недоверие сестры, быстро добавляет: — Точно-точно, мне Кэрдин говорила.

Упоминание имени Кэрдин только усилило недоверие Софи. Она слишком привыкла вести себя, как взрослая. А Кэрдин, несмотря на демонстрируемые строгость и официальность во всем, вполне может так пошутить над кем-либо — Сордару завидно будет. Софи подозревает, что Сордар и Кэрдин втихаря смеются над Кэреттой, и небезуспешно настраивают против неё Марину. А Софи обещала матери не допустить, чтобы Марина попала под неподобающее влияние. Расчет на смену обстановки не оправдался. Марина продолжает бурлить энергией.

— Кстати, хочешь самый свежий анекдот, — она криво ухмыльнулась, — свежее не бывает! Сордар, когда мы сюда ехали, рассказал.

Софи кивнула. То, что если и не запрещено, но прямо не разрешено, привлекает довольно сильно.

— В общем, вызывает Тим нашего посла и спрашивает: " Почему ваши войска стоят у наших границ?»

«Мы отвели их из мест постоянной дислокации на отдых, а почему ваши войска стоят у наших границ?»

«Что бы обеспечить вашим спокойный отдых»

Софи даже не улыбнулась. Марина просияла:

— Неужели не дошло!?

— Это совсем не смешно, Марина.

— Ну и что? Зато, жизненно! Тогда, если этот не нравится, на другой: Звонит Императору командующий флотом и говорит: «Ваше величество, императорский смотр флота надо отложить: контр-адмирал Сордар Саргон на рыбалку уехал»

«Так что, мы без Сордара не обойдёмся?»

«Без Сордара-то обойдёмся, а вот без «Владыки морей…»

Софи искренне рассмеялась. Видимо, представила Сордара с удочкой, сидящего на носу «Владыки». Хотя нет, удочка не его стиль. Раз уж рыбалка происходит с борта «Владыки», то наживкой непременно должна служить какая-нибудь туша, насаженная на якорь. Только, кого на такую «удочку» можно поймать? Кита — и то зубатого, разве что?

— А ты знаешь, как Тим-IV на орлов охотился? — спрашивает Софи

— Нет, расскажи…

Они до позднего вечера рассказывали другу смешные истории, иногда с довольно взрослым подтекстом, пока не появилась Хейс и не разогнала их спать.

Марина с непонятным выражением лица проводила их. Ключами от корпуса, да и от коридора она уже успела обзавестись. К несчастью, первая от лестницы комната — Хейс, и что ещё хуже, спит она чутко. А ключи от пожарной лестницы и веревки с якорями-кошками, как у горных стрелков ещё не пополнили Маринину коллекцию необходимых вещей. Марине уже известны многие способы, как старост вокруг пальца обвести. Но не все, далеко не все… Проблема, размер которой ещё не оценен Мариной по достоинству — страсть Хейс к познанию школьными предметами вовсе не ограничена.