Сверхновая (СИ) - Геннадий Ищенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре после этого разговора появился отец. Светлана и Невзоров пришли почти одновременно через полчаса после него. В семь вечера все, кроме Олега, собрались возле телевизора. В выпуске новостей передали о заключении договоров о совместной обороне с Грузией, Арменией и Азербайджаном, причем все эти государства почему — то заключали их только с Россией, а не между собой. Еще сказали о том, что такой же договор должны на днях заключить с Казахстаном. Почти весь остальной выпуск был посвящен Украине.
— А ты почему не смотришь новости? — спросила Зоя, когда закончилась передача.
«Я их слушаю, а это можно делать и отсюда, — мысленно ответил лежавший на тахте юноша. — К тому же, если попросишь, твой защитник расскажет обо всем, что творится в мире».
«Здорово! Я этого не знала. Слушай, Олег, как ты думаешь, мы всегда будем спасать людей, а потом исчезать? Может, когда — нибудь о нас узнают?»
«Захотелось известности? — засмеялся он. — Ты сначала хоть кого — нибудь спаси. А насчет славы, я тебе ничего не скажу. С нами играет пришелец, которого я совершенно не понимаю. Их цивилизация обогнала нас на тысячи лет, а он ведет себя как мальчишка. Все, что он сделал, пошло нам только на пользу, не говоря уже о заложниках в театре, но мне хочется определенности, а ее нет, и это неприятно. Я не знаю, что еще может придумать Алер, и чем это нам потом аукнется. Он очень много дал и теперь требует отработки, и мы не можем ему отказать».
«Он не предложит ничего плохого», — неуверенно сказала Зоя.
«Ты меня не поняла. Допустим, что у тебя есть младший брат. Его правильно воспитали, поэтому от него можно не ждать подлости. Отец обязал тебя с ним играть, и ты не можешь отказаться. Пока ты главная, брат слушается, и ты за ним только присматриваешь. А теперь представь, что все перевернулось. Он придумывает игры, а ты обязана в них играть. Пока вы играете в песочнице, это терпимо, но если его понесет на пожарную лестницу?»
«Сравнил! — фыркнула девушка. — Алер нам не навредит, а защитники…»
«В следующий раз защитники будут беречь только голову, — перебил он. — Твой Алер так и сказал, что если оторвут руку или убьют, все будет по — настоящему. Потом, правда, вернут и руку, и жизнь, но придется пройти через боль и смерть. И еще он придумал для нас тренажер. Будут запускать в какую — то виртуальную реальность и создавать разные ситуации с террором. Нам надо на них учиться, а он потом будет тыкать носом в ошибки. Насчет смерти не знаю, а если будут раны, почувствуем боль».
«Ему виднее, — упрямо сказала Зоя. — Лучше испытать боль и научиться борьбе, чем погибнуть, когда улетит Алер, и некому будет воскрешать. Или ты думаешь, что через год все вернется к нормальной жизни?»
«Я этого не думаю, — ответил Олег, — но уверен, что нам никто не позволит геройствовать. Даже если ты придешь в ФСБ, тебе скажут, что для борьбы со всякой сволочью существует спецназ, а тебе нужно жить и учиться».
«Может, и не пустят, — согласилась она, — но я все равно останусь сильной и смелой! Многие люди могут этим похвастаться? Кроме того, за год можно спасти много людей, а ради этого стоит потерпеть боль».
«Мне надоело с тобой спорить, — рассердился юноша. — Если нужно спасать людей и нельзя обойтись без боли, я готов ее терпеть, но если можно делать то же самое без нее, на фига страдать? Только потому, что так захотел Алер?»
«Ты ему откажешь? — спросила Зоя. — А если он все вернет обратно?»
«Не откажу, хоть и очень хочется, — ответил Олег. — Это я плачусь тебе. Я с большим трудом терплю боль, и каждый поход к стоматологу был таким испытанием! Я боюсь, но пойду и на тренировки, и на следующее задание. Я уверен, что, если откажусь, стану таким, каким был раньше. Я уже привык к силе и к тому, что почти без труда учусь на „отлично“, и страшно не хочу всего этого лишиться».
«А чем ты будешь заниматься после окончания школы? — спросила девушка. — Я поступлю в школу полиции. Хочу, как отец, бороться с преступностью. Сейчас меня туда примут без экзаменов».
«Не знаю, еще не определился. Думал стать инженером, а сейчас хочется чего — то большего».
«Я хочу с тобой посоветоваться, — нерешительно сказала Зоя. — Теракты будут редко, а обычных преступлений — как грязи. Что если предложить Алеру заняться ими? Как ты думаешь, что он скажет?»
«Я думаю, что он тебе откажет, — ответил Олег. — Вряд ли ему это интересно».
«Дело не в интересе, — вмешался в их разговор арк. — Вы несколько раз упоминали мое имя, и защитники передали мне содержание разговора. Преступность в человеческом обществе всегда была и будет до тех пор, пока не изменятся сами люди. И ее нельзя искоренить, не изменив существующих отношений в обществе, можно лишь ограничить, чем и занимаются такие, как твой отец».
«А если забрать бомбы? — сказал юноша. — Я бы рискнул это сделать даже без защиты».
«Это делает тебе честь, — ответил Алер, — но я отвечу отказом. Я не хочу вмешиваться в развитие вашего человечества, достаточно того, что я вам помог с озоном. Поверьте, что такое вмешательство не приведет ни к чему хорошему. Творить свою историю должны сами люди. Вам хочется быстрее решить все проблемы и вернуться к нормальной жизни, но этого не получится. Человечеству предстоит еще не одно столетие искать свой путь развития, платя за ошибки миллионами жизней. Если вам не повезет, этот путь может закончиться тупиком».
«Но ведь вы же можете!» — с болью воскликнула Зоя.
«Могу помочь по мелочи, — ответил он. — Если бы человечество было единым, то и тогда мне пришлось бы лет сто направлять ваше развитие. При этом я лишил бы вас вашей собственной уникальной истории, заменив ее чем — то своим. Цель жизни не в безопасном и безбедном существовании, хотя к ним многие стремятся, а в борьбе! И больше всего ценится то, что добыто с потом и кровью. А если учесть вашу разобщенность, то я ничего не смогу сделать, не пролив реки крови. Можно еще изменить вас самих, но многих ли это обрадует? Я сделаю вас сильными и улечу, а вы уже пытайтесь переделывать свою жизнь. А теперь разбегайтесь, а то мне надоело удерживать ваших родственников у телевизора. Вы уже давно сидите рядом, уставившись друг на друга. И что они могут подумать?»
Девушка встала с тахты и ушла в свою комнату, а Олег опять взялся за книгу. Он не читал, а изображал чтение, пока не остался в гостиной один. После этого быстро выполнил все школьные задания на завтра и пошел на кухню ужинать. Поужинав, немного почитал и рано заснул. Смотреть телевизор не хотелось и отсутствовало желание с кем — либо общаться, даже с Леной, а никаких других занятий не было.
Утром юноша рано проснулся, быстро сделал все дела и успел посмотреть утренний выпуск новостей. Важное показывали в самом начале, но сегодня не было ничего интересного, просто повторили то, о чем говорили вчера. В школу вышли раньше обычного и за десять минут до начала урока уже сидели за своими столами. Как обычно, до звонка обсуждали новости, но Олег в этих разговорах не участвовал.
«Какой — то ты не такой, как всегда, — заметила Лена. — Что — нибудь случилось?»
«Случилось, но не со мной, — ответил он. — Исламисты захватили и вывезли из Румынии три десятка ядерных бомб. Я узнал у защитника, а в России об этом пока никому не известно. В новостях могут и не передать, если так решат в правительстве. Я предложил Алеру их спереть, а он отказался. Улечу, говорит, тогда делайте все, что хотите, а я не собираюсь вмешиваться в ваши дела».
«Ну и ладно, — сказала девушка. — Сейчас повсюду происходят страшные вещи. Если из — за всего расстраиваться и ходить с убитым видом, какая у тебя будет жизнь? И ведь это на годы. Не скажешь, зачем мне такой мрачный муж?»
«Ты мне делаешь предложение?» — улыбнулся Олег.
«От тебя не дождешься, поэтому приходится делать самой, — тоже улыбнулась Лена. — Давай через год поженимся? По новому закону уже будет можно».
— Здравствуйте, Владимир Владимирович! — поздоровался с президентом невысокий, полный мужчина лет пятидесяти, работавший одним из помощников секретаря СБ Патрова.
— Здравствуйте, Игорь Николаевич, — отозвался Путилов. — Садитесь. Вы просили о встрече. С чем связана ваша просьба и почему этот разговор нельзя отложить до завтрашнего совещания?
— Не хочу я об этом говорить при всех, — нервно ответил чиновник.
— Ну тогда говорите для меня, — согласился президент. — Обещаю, что не буду на вас ссылаться. Вам, по — моему, давали какое — то персональное задание?
— Я должен был информировать Совет об обеспечении спроса на наиболее важные товары. Это в первую очередь одежда, обувь и бытовая техника.
— Судя по вашей нервозности, у нас с ними проблемы, — сказал Путилов.
— Большие! — подтвердил чиновник. — Ситуация не критическая, но она быстро ухудшается. Ассортимент товаров очень скудный, а цены растут на глазах. Раньше спасал импорт, но его стало мало, и многие товары не доходят до прилавков. Если товар попадает в разряд дефицита, цены на него будут расти, как бы мы не грозили производителям или торговцам. Государство контролирует цены только на некоторые продовольственные товары, услуги ЖКХ, энергоносители и транспорт. Еще их ограничили на ряд материалов, которые в больших объемах закупаются предприятиями ВПК, например, на сталь. Все остальное по — прежнему регулируется рынком. Мы предупредили об ответственности за необоснованное увеличения цен, и какое — то время это помогало сдерживать их рост, но люди оправились от испуга…
