Все мы немного не от мира сего - Ирина Ивановна Чумаченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Растопи, приготовь! Ишь какие командиры нашлись… тьфу ты!
– Я всё слышу!
Слабый огонек поблёскивал в углу моей темницы. Тёвен ещё не вернулся, так что мне оставалось только ждать. Я прислушивалась и изредка поглядывала на дверь. Вдруг, словно по взмаху волшебной метёлки, зазвучал голос.
– Василиса!
– Кто здесь?
– Тёвен.
– Почему твой голос как бы в моей голове? Ты же обещал вернуться.
– Потому что я настоящий, а тот, кто только что ушел от тебя – прислужник Горбомора – Мариголь. Он виртуозно может превратиться в кого угодно. Не отличишь от оригинала!
– А как я пойму, что ты настоящий?
– Я в подземелье скован цепями.
– Ничего себе! И что делать?
– Постарайся выбраться.
– А ты?
– За меня не беспокойся.
– Нет! Так дело не пойдёт. Зёвушка думает, что ты выберешься со мной. Да и привести Мариголя к Ягусе будет огромной ошибкой.
– Да, ты права. Дай подумать. У тебя случайно не завалялся лист Зеркальника?
– Ха! Завалялся, только он почему-то не действует.
– Он действует! Как найдёшь меня – сможешь освободить.
– Как тебя найти?
– Иди всё время вниз – не ошибёшься. И постарайся не злить Мариголя. Будь осторожна…
Голос в голове стих, а в углу послышался шорох.
– Тёвен, это ты?
– Я, – выбираясь ответил гном, – кто же ещё может быть. Раздобыл тебе мелок и воду.
– Вот и хорошо! Не терпится сестру увидеть?
– Да.
– Скажи, друг мой, мы тут единственные пленники?
Тёвен – Мариголь чуть не подавился. Он уставился на меня широко открыв глаза.
– Я почём знаю!
– Не знаешь? А я думала, что ты обо всё знаешь.
– Мне никто не докладывает.
– Ладно, не заводись. Читала я в книге одной о цепях подавления. Описание конечно странное, но меня заинтересовало. Думаю, у Горбомора такие есть.
– Ну и?!
– Мне бы хоть одним глазом на те цепи взглянуть…
– Говорю тебе – не знаю о цепях.
– А давай проверим? Как я понимаю – охрана отсутствует, – он кивнул, – и мы попробуем найти их. В конце концов мы ничем не рискуем. Думаю, что дверь точно не заперта.
– Как?
– Молча. Залик захлопнул дверь, но забыл запереть, а это значит, что мы свободны.
– Скажешь тоже…
– Не скажу, а проверю.
Я подошла к двери, взялась за металлическую ручку и потянула. Дверь скрипнула и открылась.
– Ну вот, ничего страшного нет.
– Подожди!
– Чего ждать?
– А вдруг нас поймают?
– Посмотрим. Самое главное, что мы вместе и обязательно что-нибудь придумаем.
Я улыбнулась и шагнула через порог. Узкий тоннель освещался факелами. На стенах мелькали странные тени, то появляясь, то исчезая вовсе.
Тёвен шел за мной, стараясь не отставать. Он что-то тихо бурчал себе под нос, то и дело оглядываясь и пригибаясь.
– Странное место.
– А по-моему, нормальное.
– Тебе виднее, – шепнула я, – никогда не была в таком подземелье.
– А я здесь долго…
– Вероятно, не сладко тебе приходится.
– Не жалуюсь.
Мы подошли к лестнице. Мой попутчик замялся, словно побаиваясь чего-то. Видимо, привычка слепо следовать приказам Горбомора так сильно укоренилась в его сознании, что он просто боялся сделать неправильный шаг. А тут я – непредсказуемая и совершенно неуправляемая. Так сказать – со своими тараканами в голове.
– Слушай, я же метлу забыла!
– Как ты могла?!
– В спешке, наверное. И что делать?
– Стой здесь. Я вернусь и заберу её. Самое главное – не спускайся сама! Тут лабиринты такие, что заблудиться очень легко, а выйти потом не сможешь.
– Хорошо, буду ждать тебя здесь.
Через минуту мой попутчик скрылся из вида. Я, недолго думая, ступила на тёмную лестницу.
– Тёвен! Тёвен, отзовись!
– Я здесь. Спускайся и ничего не бойся.
Ступени уводили куда-то в глубь – в темноту, будоража моё воображение самыми изощрёнными картинами. Кто знает, что окажется за очередным витком лестницы? Стена имела шероховатую и немного влажную поверхность, а воздух казался таким холодным, пронизывающим, что сковывал всё тело. Ноги практически не слушались. С каждым шагом я ощутила такую тяжесть и безысходность, что хотелось кричать, умолять, раствориться лишь бы не продолжать спускаться вниз.
– Мне тяжело идти…
– Это цепи. Достань лист зеркальника и полей его водой.
– Легко сказать…
– Делай и рассказывай о самом ярком моменте жизни.
– А это поможет?
– Ещё как! Я здесь держусь только из-за своих ярких моментов.
– Хорошо. Мы с мамой ходили в лес за грибами. Мне лет пять было. Год урожайный – маслят полно, а мама идёт мимо них. Дальше мухоморы, лисички и снова маслята, а мы всё идем и идём. Неожиданно на встречу выбегает кабан. Клыки здоровенные, глаза красные, шерсть дыбом. Посмотрел он на нас, а мама ему и говорит: – Иди, милок, своей дорогой.
– А ты?
– А что я? Испугалась, конечно, но мама меня успокоила. Сказала, что сам хозяин леса решил взглянуть на нас.
– А дальше?
– Кабан ушел, а мы дальше идём в самую глубь. И как только дошли, перед глазами засияла поляна, словно солнышко лучами своими озарило всё, а там белых грибов видимо-невидимо.
– И почему момент самый яркий?
– Вот ты глупый! Я самого хозяина леса видела.
– А я думал волшебство какое приключилось…
– Без волшебства никак?
– Нет.
– Ладно, будет тебе волшебство. После этого стала я сны разные видеть и понимать живность лесную.
– Вот это да!
– Только об этом никто не должен знать.
– Не переживай, от меня не узнают.
– Ой, я что-то нащупала. Похоже на гвоздь.
– Сама ты гвоздь! Это штифт, который цепь фиксирует. Приложи лист Зеркальника к нему.
Я так и поступила. Приложила лист Зеркальника, капнула на него немного воды и цепь заискрила, освещая пространство. Истощённый Тёвен вздохнул и улыбнулся.
Глава 16
Красное солнце медленно спускалось к горизонту, даруя Лихолетью долгожданную прохладу. Феликс пытался растопить печь. Засунув поленья, он отряхнул лапы и посмотрел вверх. Небо преобразилось, словно кто-то растянул медно-красное полотно над Лихолетьем.
– Говорят, на ночь есть вредно…
– Врут!
– Горыныч, родненький! Конечно, врут! Тут такое дело, без тебя никак!
– Готовить не умеешь?
Кот кивнул и посмотрел на печь, из которой торчали поленья, затем снова на Горыныча.
– Я с таким агрегатом впервые в жизни сталкиваюсь! Полчаса думал, с какого боку к ней подойти. У нас всё проще – открыл микроволновку, сунул тарелку и нажал на кнопку. А тут на какую кнопку нажимать?
– Ну ты даёшь, – засмеялся Горыныч, – сразу видно – городской! Сейчас что-нибудь придумаем. Например, «селянку» с разносолами.
– Что такое селянка?
– Вот ты бедолага! Селянка – блюдо русской кухни!
– Ягуся велела ухи сварить.
– Не переживай, мы
