Посланник - Борис Мешарин

Так же предполагаю, что в ходе реализации операции «Посланник», необходимо учитывать и двойную игру Михайлова.

— Вы подозреваете…

— Извините, товарищ генерал, не подозреваю. Я несколько иное имел ввиду.

— Поясните подробнее.

— Михайлов, как человек неглупый и здравомыслящий, — продолжил Синицын, — прекрасно осознавал, что еще одного выстрела из гранатомета не будет. Что в своем бро-нированном автомобиле он мог отсидеться до прибытия подмоги, но разблокировал двери сам и вышел. И он понимал цель Сабониса — похищение с целью получения информации по сверхматерии. Из этого следует, что Михайлов или даст Сабонису дезинформацию, или попытается выяснить всю его шпионскую сеть. Скорее всего, Михайлов подойдет к этому вопросу интегрировано.

— Интересные мысли, Олег Игоревич. — На некоторое время Суманеев задумался. — А что вы полагаете, Сергей Дмитриевич?

Полковник Терешкин уверенно сообщил:

— Я согласен с мнением полковника Синицына, товарищ генерал. Тем более, что сам Посланник утверждал ранее о невозможности его убийства или похищения. Но найти нам Михайлова все равно необходимо в ближайшее время. А вот освобождать его или задерживать Сабониса — необходимо решить на месте. То есть, исходя из конкретной ситуации — где мы его обнаружим, когда и при каких обстоятельствах.

— Хорошо, — подвел итог Суманеев. — Так и поступим, действуйте.

— Есть, — ответили в один голос полковники.

Уже в своем кабинете Синицын произнес:

— Легко сказать — действуйте…

— Не будь занудой, Олег, — перебил его вошедший следом Терешкин. — Ему тоже сейчас не сладко. Ведь в Москву надо сообщать, а как? Там такой шум поднимется…

— Ладно, — отмахнулся Синицын, — давай к делу. Какие мысли?

— Консульства, оба на всякий случай, блокируем с собачками. Если повезут дип-почтой в ящике — они учуют. В аэропорт и на вокзал сообщим, дороги тоже закроем. Надо пригласить всех участковых — пусть обойдут дворы. Может кто-то в последнее время снимал квартиру — дадим им фотки Сабониса. Если он снял еще одну хату заранее, то не далее двух кварталов от прежней. И ближе нельзя и дальше опасно — вдруг засекут по до-роге. Проституток надо потрясти — в апартаментах можно очень легко и безопасно спря-таться на день-два, ему больше и не надо.

— Сексуально здравая мысль, — усмехнулся Синицын.

— А что?

— Да нормально все, Сергей, нормально. Про квартиры и участковых я и сам до-пер, а вот про проституток — спасибо. Давай, собирай участковых, а я возьму на себя кон-сульства.

ХVII глава

Сабонис еще некоторое время колебался, не зная, какое решение принять. Но, возможная слава в случае переправки живого Михайлова через границу, затмевала все. Он уже видел себя на этом коне — почет, деньги, повышение по службе. И нет этой замызганной России.

Правда и червячок сомнений подтачивал — не прост этот Михайлов, ох, не прост, что-то задумал наверняка. Опыт нелегала не давал покоя. Но что такое червячок и опыт в сравнении со славой и деньгами? А Михайлову можно и не говорить ничего. Пусть и не знает о его планах.

— Ладно, генерал, будем считать, что мы друг друга уговорили. Но диппочтой я вас не повезу, есть другой надежный путь.

— Какой, позвольте узнать? Других надежных нет. — Решил поддержать разговор Михайлов.

— Я не стану это обсуждать с тобой, генерал. Но, как ты сам прекрасно понимаешь, провал мне не нужен, а значит — путь есть. Придется снова одеть на тебя наручники, а я отлучусь ненадолго.

Михайлов вытянул руки вперед.

— Нет, дорогой, сзади.

Сабонис пристегнул наручники сзади за трубой отопления. Это гарантировало, как он считал, что клиент не отстегнется и не сбежит. Теперь надо было позвонить и он вышел в коридор, открыл и захлопнул входную дверь, имитируя выход. В ванной поменял симку на телефоне и успокоился лишь тогда, когда услышал, что за ними уже выехали. Он снова хлопнул входной дверью и вошел в комнату.

— Все в порядке, генерал, сейчас за нами приедут.

— Дурак, наручники отстегни — труба горячущая.

— А ты бы, генерал, ручонками сильно не двигал — вот и не обжигался бы, — произ-нес радостно Сабонис, отстегивая Михайлова от трубы.

Но Михайлов прекрасно понимал, что радость противника не от того, обжегся он или нет. Сабонис явно никуда не ходил — это опасно. Значит позвонил и его план начал действовать.

— Все теперь от тебя зависит, Николай Петрович. Будешь вести себя хорошо, вы-полнять все мои указания — окажешься в шоколаде. Деньги, положение, почет — всего бу-дет в достатке, не то, что здесь, в России. Эх, жизнь вольная, — Сабонис с удовольствием потянулся, — ты и не знаешь пока, что это такое. Море, яхта, девочки… Когда есть деньги — все есть. А у тебя их будет немереное количество, генерал.

Михайлов усмехнулся.

— Рано пташечка запела — как бы кошечка не съела. — Но Михайлов решил не раз-задоривать пока Сабониса. — До моря еще доплыть надо.

— Не боись, генерал, доплывем. Все продумано до мелочей, проколов не будет.

— А вот это уже радует, — поддержал мысль Михайлов. Но ты-то по приезду в море с девочками, а мне еще потрудиться придется. Море еще заработать надо.

— Не боись, — вновь уверенно произнес Сабонис. — Лично попрошу за тебя — снача-ла море, а потом уже показания давать станешь. Все будет в шоколаде!

«В говне ты будешь, а не в шоколаде, — ухмыльнулся про себя Михайлов. — На-верняка тебя в этом море и утопят хозяева, что бы все следы замести. А я бы действитель-но был в шоколаде, только мне русские конфетки ближе и тебе этого не понять».

Зазвонил сотовый и Сабонис от удовольствия аж прищелкнул пальцами.

— Вот и все, генерал, за нами приехали. Сейчас спокойно выходим и садимся в машину. Если дернешься — придется тебя застрелить, а очень не хотелось бы. Иди впере-ди, я чуточку сзади.

— А куда там потом садиться, в какую машину? — наивно спросил Михайлов.

— Иди, генерал, иди — не промахнешься.

Михайлов вышел из квартиры, спустился по лестнице, слыша за собой шаги Са-бониса, подошел к подъездной двери. Никого не было. Толкнул ее и увидел микроавтобус с открытыми задними дверками, вплотную подогнанный к подъезду.

— Действительно — не промахнешься.

— А то… — довольно констатировал Сабонис, усаживаясь в салон без окон. — Скоро на месте будем.

Ехали минут пятнадцать. И снова он вышел из машины прямо в открытую дверь, так и не увидев, куда его привезли. Но по времени и поворотам догадался — Польское консульство. Машина не могла петлять по городу — слишком опасно.