Без помощи вашей - Роман Евгеньевич Суржиков

— А когда же, по-твоему, заговорщики раскроют тайну Аланис?

— На летних играх. Дня за два до помолвки. Протекция не получит времени, чтобы все обдумать и выстроить обвинение. Великие Дома не успеют предложить владыке новый брачный договор. Да и сам император также ничего не успеет предпринять, ведь он должен объявить имя невесты в последний день игр. Династия построена на традициях — так говорила одна моя подруга.

— Он может отложить помолвку на год и тем временем заключить новый брачный договор с кем-нибудь совершенно неожиданным… с той же Минервой, хотя бы.

— Что за глупость! — фыркнула Мира. — Она небогата и неизвестна!

— Уже очень известна. Небогата — да, но весьма родовита. В ее пользу охотно выскажется и Виттор Шейланд, и Сибил Нортвуд, а следом за твоей матушкой — и Ориджин, ведь мы уже знаем, что Эрвин приятельствует с нею.

Мира поморщилась. Ей совершенно не хотелось думать в этом направлении: если окажется, что подруга права, и Мира имела хоть какие-то призрачные шансы, то… Даже призрачных шансов хватит, чтобы размечтаться. А вот разочарование будет не призрачным — весьма колючим и болезненным.

— Так или иначе, владыка не отложит помолвку. В сентябре ему нужна поддержка в Палате, и он получит ее лишь в том случае, если породнится с одной из коалиций.

— А если отложить и помолвку, и голосование?

— Тогда вся Империя увидит, что владыка слаб и неспособен быстро добиться своего. Сейчас ему сложно утвердить реформы, а через год это станет вовсе невозможно. Нет, в последний день летних игр он назовет имя Валери Грейсенд.

Бекка помедлила в задумчивости, потеребила волосы.

— Как связана со всем этим интрига Эрвина Ориджина? Его тайные договора с Фарвеем, твоей матушкой и с моими… что из этого выйдет?

— Я вижу это так: Эрвин не помогал ни Айдену Альмера, ни, тем более, Морису Лабелину. Он плел сеть с какой-то своею собственной целью. Зная, что император нуждается в поддержке, он собрал свою коалицию. Пообещал каждому что-нибудь ценное. Твоему дяде — переправы через Холливел, прости за напоминание. Матушке — избавиться от монополии Южного Пути. Фарвею — что-то еще… А у императора намеревался просить все это, и еще кое-что — для себя. Он преследовал свой интерес…

— Я догадываюсь, какой, — сказала Бекка и сделала паузу.

— Ну же! — воскликнула Мира. — Какой интерес? Не томи!

— Дай насладиться кратким мигом превосходства, — подмигнула Бекка.

Мира подалась к ней, всем видом выражая смирение.

— Умоляю, премудрая Южанка! Смилуйся, раскрой мне свой секрет! Без тебя я блуждаю впотьмах…

— Так и быть, — мурлыкнула Бекка. — Ты знакома с Эрвином?

— Очень отдаленно. Виделись только раз.

— А я немало насмотрелась на него — праздники, дворцовые балы… Это высокомерное, самовлюбленное, язвительное создание. Светлая Агата может им гордиться: достойный образчик их породы. Но, в отличие от Аланис, он — человек острого ума. Спаять тайный союз из четырех земель вполне ему под силу. И, снова-таки в отличие от Аланис, Эрвин способен любить не только себя. Есть на свете девушка, ради которой он пойдет на многое — это чувствуется сквозь все его высокомерие.

— И она?..

— Северная Принцесса. Его сестра.

Мира прикрыла глаза, сжала виски, стараясь уложить в картину новую черточку. Затем довольно улыбнулась:

— Великолепно! Все встало на свои места. Эрвин Ориджин строил заговор в пользу своей сестры Ионы! Он уговорил четыре Великих Дома поддержать любой выбор императора, зная, что если только заикнется об Ионе, то получит отказ. Инфанта Дома Ориджин на императорском престоле — это никому не понравится. Половина земель боятся Ориджинов и так, даже без родства с Короной.

— Так что он добился поддержки для сестренки, не называя ее имени… хитро!

— Ага. А потом явился к Адриану и сказал: ваше величество…

— Позволь-ка я, — прервала Бекка. — Ваше величество, Аланис — нахалка, Бекка бесплодна, Валери глупа. Но есть девушка…

— Не девушка, а неземное создание!.. — вставила Мира.

— Само воплощение красоты Агаты и благородства Севера. Она обучалась в пансионе Святой Елены, она сочиняет стихи и пишет картины…

— А она пишет и сочиняет?.. — уточнила Мира.

— Числятся за нею такие грешки. А еще, за нею — непобедимые мечи Ориджинов, могучие рыцари Нортвуда, золотые шахты Надежды, конные заводы Литленда. И, что немаловажно, возможность утереть нос герцогу Альмера, который возомнил, что держит вас, ваше величество, на поводке!

— Правда, ваше величество, моя сестра — она немного… с позволения сказать… блаженная.

— Но ведь вам не привыкать, — подхватила Бекка. — Свихнутый дядя Менсон по душе вашему величеству, у вас полное взаимопонимание! Так что, с шутом по левую руку и леди Ионой — по правую, ваше правление будет долгим и невообразимо счастливым!

Девушки рассмеялись. Мира отняла у Бекки кофейную чашку, слизнула пару оставшихся капель и сказала:

— Нам не дано узнать, что ответил Адриан. Возможно, он был в полудюйме от того, чтобы рухнуть в ледяную бездну счастья в объятиях Северной Принцессы… Так или иначе, весною старший Ориджин вызвал младшего в Первую Зиму, и там Эрвин узнал дивную новость: Иону выдают за Виттора Шейланда!

— Воображаю кислую мину на физиономии Эрвина, — хихикнула Бекка.

— Полагаю, миной не обошлось — если судить по последствиям. Эрвин возмутился и потребовал, чтобы отец разорвал помолвку, а потом изложил свой план. Последнее, что могло бы прийтись по душе герцогу Десмонду Ориджину — это участие в интриге. Да еще с перспективой нанести оскорбление сразу двум великим лордам: Айдену и Виттору. Результат не заставил себя ждать: Эрвин скоропостижно отправился исследовать земли Запределья, а леди Иона сделалась графиней Шейланд.

Мира перевела дух. На лбу проступила испарина, в правом боку зашевелилось темное нечто. Кажется, приближался приступ.

— Тебе нехорошо?.. — с тревогой спросила Бекка.

— Ерунда… — солгала Мира.

— Владыка уже знает имена заговорщиков?

— Нет, — сказала северянка. — Вот здесь начинается плохая новость. Я знаю преступников, но не могу доказать их вину. Видишь ли, все, сказанное мною, — это чистое умозаключение, расчет. Доказательств я не имею. Что хуже всего, Марк — глава протекции — тоже не смог найти их. Пять дней назад беседовала с ним. Он знал в точности то же, что и я. С тех пор