Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин

Страна с далеко не последним по уровню образованности населением начинает формировать свои средние слои, не говоря уже об элите, из самых маргинальных и духовно нестабильных слоев населения, кроме претензий на собственность и власть, больше ничем не отягощенных - ни адекватным пониманием страны и нации, ни социальной и политической ответственностью перед ними, ни просто полноценным образованием и воспитанием. Такую страну с такими средними слоями, а тем более с такой элитой, уже в ближайшем будущем будут ожидать большие неожиданности. В ней все будет возможно, так как не будет тех слоев населения, которые привыкли жить в атмосфере трудовой аскезы, служения не только себе, но и стране, и нации.

В конце концов, собственность и власть - это еще и нравственная и интеллектуальная позиция в обществе и истории, в том числе и по отношению к собственности и власти. При отсутствии таковой отсутствует и страна, и нация. И Россия близка к этому состоянию. Строго говоря, по целому ряду критических параметров, обусловливающих норму, а не патологию бытия и развития в современной истории, Россия уже перешагнула за предельные значения этих параметров1. Именно поэтому Россия, как никогда, нуждается в единстве - и формационном, и еще больше цивилизационном, которым нет и не может быть никакой разумной исторической альтернативы.

Ибо нет и не может быть никакой альтернативы тому, что на принципах служения России объединило бы политическую элиту России, а не расталкивало бы ее по политическим и мафиозным баррикадам, увлекая на них и все общество. Нет и не может быть никакой альтернативы единству власти и общества, а не их взаимоотчуждению и вражде. Нет и не может быть никакой альтернативы экономическому, социальному, политическому и идеологическому единству самого общества, логике гражданского мира, согласия, гармонии, а не гражданской войны всех против всех и каждого против каждого, логике безумного, а потому и бессмысленного взаимоуничтожения. Наконец, нет и не может быть никакой альтернативы единству, которое связало бы вновь разорванную, как и в начале XX столетия, нить, связующую времена и поколения, вернуло бы Россию к ее подлинным историческим и национальным ценностям идентичности, к основам локальности своей цивилизации - русских к своей русскости, а Россию к своей российскости. Альтернативой всему этому может стать и становится только слом основ русско-российской идентичности России-цивилизации и, как ее следствие, предельная хаотизация общества и истории на евразийских просторах России с последующей катастрофической дезинтеграцией России

Таким образом, необходимо считаться не только с формационной, но и с цивилизационной составляющей единства России и на этой основе с тем, что проблема единства России - это больше, чем просто проблема, это главное условие ее выживания в истории. Поэтому необходимость единства, единой и неделимой во всех своих основных ипостасях России - это не просто один из возможных эмоциональных лозунгов переживаемого момента ее истории, а жизнеопределяющий фактор самой возможности сохранения России. Все остальное, в сущности, производно от нашего единства, от самой нашей способности быть Россией, жить Россией и служить России. В частности, только единая и неделимая Россия, духовно объединенная вокруг своего русско-российского цивилизационного ядра, сможет принять не простые исторические и духовные вызовы и нового столетия, и нового тысячелетия, сосредоточиться на себе и реализовать себя во всемирной истории в качестве России, встать вровень с задачами возрождения себя как Великой России.

В этом смысле проблема возрождения России, а тем более Великой России - это проблема обретения ею своего единства - цивилизационного, исторического, национального, а вслед за этим и на этой основе социального, политического, идеологического, с разными целями и в разных масштабах разрушавшегося на протяжении всего XX столетия. Исключением не стали и события современности, которые нанесли единству России, самой идее и идеологии ее единства урон в неприемлемых масштабах, сравнимых разве что с Октябрем 1917-го.

Так же как и тогда, самым глубинным источником, постоянно активирующим сегодня процессы, разрушающие единство России, стало полное игнорирование исторической самодостаточности и самобытности России, самоценности основ локальности ее цивилизации, близкое к абсолютному безразличие к России, к ее национальной составляющей, к самой русской нации и как к нации, и как к главному субъекту российской истории, цивилизации и культуры. Всего этого, похоже, просто не жалко и, по всей видимости, потому, что для многих из тех, кто имел и имеет особое влияние на историческую судьбу России, все, что есть Великая Россия, либо непонятно, либо безразлично, либо враждебно. Все эти три типа отношения к России объединены одним ментальным основанием - основанием вненациональной России и характеризуют суть одного и того же вненационального и уже только по этой причине неадекватного отношения к России и, следовательно, к самой русской нации.

И это закономерно: вненациональное отношение к глубоко национальным началам России, упорное стремление не только не считаться с ними, но и преодолеть их в принципе не может в пределе не завершиться антинациональным отношением к России и в ней к русской нации, то есть как раз к тому, что является самым глубоким и фундаментальным, исторически исходным и непреходящим основанием всякого бытия и всякого единства в России.

Таким образом, выстраивается естественная зависимость между вненациональным отношением к России, между стремлением преодолеть ее национальные основы бытия в истории и воспроизводством на евразийских просторах России идеологии и практики ее исторического погрома как России, разрушением всего того, что сплачивает нас всех в Россию. А Россию объединяет в Россию не просто пространство, власть, рынок - экономическая целесообразность, политическая воля... Нас всех объединяет принципиально иное и всегда нечто большее - сама Россия, русско-российские ценности идентичности - историческая и национальная Россия, в конце концов, наше отношение к ней как к России. Оно может иметь и имеет разные национальные оттенки, но не иную национальную сущность, ибо в этом случае оно просто перестает быть отношением к России как к России, перестает быть отношением, объединяющим Россию.

Это чрезвычайно важно понять и с этим примириться: в конечном счете, нас всех объединяет в Россию именно русская, а не какая-то иная нация России, и именно русскостъ в нашем отношении к России объединяет всех нас в нашем отношении к ней как к России. У единства в России и, следовательно, самой России глубокие национальные корни. Они восходят к историообразующим национальным началам России и в ней русской нации, к тем историческим и духовным основам их единства, сохранение которых определяет сохранность самой России. Национальные основы общества и истории - это исходные основы общества и истории, самая стабильная и неуничтожимая их часть.

Разумеется, история принадлежит одной-единственной партии - партии вечного изменения. В ней все преходяще. И на этом фоне абсолютной изменчивости самым стабильным, собственно, историообразующим началом выступают национальные начала истории. Представленные архетипами социальности, культуры, духовности, специфическим способом их проживания в истории и самой истории, они глубоко национальны, так как национальным оказывается тот основной субъект, создающий и реализующий их в истории в тех исторических формах своей активности, которые от этого также неизбежно становятся национальными. В итоге свойствами национального пронизывается все, что есть история и что есть в истории, она становится национальной историей и только на этой основе, в этой связи и только после этого еще и историей всего остального. А потому национальное в истории умирает последним вместе с умиранием самой истории, которая перестает ею быть именно тогда, когда перестает быть историей конкретной этнокультурной общности. Она просто превращается в историю другой этнокультурной общности, другой нации.

Есть нация - есть история, есть у истории национальные начала - есть и сама история. Именно к ним восходят основные формы единства общества и истории, благодаря чему они превращаются в исходные основы единства любого общества и любой истории. Все, что хочет обрести подлинное единство, обретает его в национальных основах истории, а потому все, что разрушает их, рано или поздно разрушает возможность любого единства, ибо из-под него выбивают историообразующее национальное начало истории. В самом деле, единством чего оно, как единство, может стать в истории, если разрушается национальное единство, единство самой нации как главного субъекта истории. Ибо любые формы социальных общностей людей приходят и уходят из истории, а нации - остаются. Они уходят последними из истории, а вместе с ними и сама история, не просто все, что было в истории, но было и главным связующим субъектным основанием единства всего со всем в истории, самой истории.