Оно - Стивен Кинг

Мистер Нелл приходил шестнадцатого, да, тоже в жаркий и влажный день, но солнечный, а вот семнадцатого небо затянули тяжелые облака.

— Ричи, ты собираешься рассказывать или нет? — спрашивает Бев. Она чуть улыбается полными бледно-розовыми губами, глаза ее сверкают.

— Просто думаю, с чего начать. — Ричи снимает очки, вытирает о рубашку, и внезапно понимает с чего: с того момента, как земля разверзлась у его и Билла ног. Разумеется, он знал о клубном доме — как и Билл, как и все остальные, но по-прежнему пугался, когда у ног внезапно появлялась черная дыра.

Он помнит, как Билл привез его на багажнике Сильвера к привычному месту на Канзас-стрит, а потом спрятал велосипед под маленьким мостом. Он помнит, как они вдвоем шагали по тропе к полянке, иногда протискиваясь боком, потому что кусты буквально смыкались друг с другом: была середина лета, и в Пустоши все бурно росло. Помнит, как отмахивался от комаров, которые жужжали у самых ушей, сводя с ума; даже помнит, как Билл сказал (как же ясно он помнит теперь, когда все вернулось, будто случилось это даже не вчера, а происходит прямо сейчас): «По-по-постой се-се…

— секундочку, Ри-и-ичи. У те-ебя на ш-шее сидит один че-ертовски бо-ольшой.

— Господи, — выдохнул Ричи. Комаров он ненавидел. Маленькие летающие вампиры, вот кто они, если придерживаться только фактов. — Убей его, Большой Билл.

Билл хлопнул Ричи по шее.

— О-ох!

— Ви-и-идишь?

Билл выставил руку перед лицом Ричи. Раздавленный комар лежал в середине пятна крови, красневшего на ладони. «Моей крови, — подумал Ричи, — которая питье для тебя и многих других».

— Да, — ответил он.

— Не во-олнуйся. Э-этот г-гаденыш у-уже ни-икогда не с-станцует та-анго. — Они пошли дальше, убивая комаров, отмахиваясь от туч мошкары, которую привлекала какая-то составляющая запаха их пота — нечто такое, что годы спустя назовут «феромонами». Чем бы они ни были.

— Билл, когда ты собираешься сказать остальным о серебряных пулях? — спросил Ричи, когда они подходили к полянке. В данном случае под остальными подразумевались Бев, Эдди, Майк и Стэн, хотя Ричи подозревал, что Стэн уже догадывался, почему они частенько бывают в библиотеке. Стэн быстро соображал что к чему, даже слишком быстро, иногда думал Ричи, что не всегда шло ему на пользу. В тот день, когда Майк принес в пустошь альбом отца, Стэн едва не дал деру. Если на то пошло, Ричи почти не сомневался, что Стэна они больше не увидят, и Клуб неудачников станет секстетом (это слово Ричи очень нравилось, но обязательно с ударением на первый слог). Но на следующий день Стэн вернулся, и Ричи еще больше его зауважал. — Скажешь им об этом сегодня?

— Н-не се-егодня, — ответил Билл.

— Думаешь, они не сработают?

Билл пожал плечами, и Ричи, который, возможно, понимал Билла Денбро лучше, чем кто бы то ни было, пока в жизни последнего не появилась Одра Филлипс, догадался обо всем, что мог бы сказать сейчас Билл, если бы не препятствия на пути его речи: отлитые детьми серебряные пули годятся для книг, годятся для комиксов… Другими словами, это бред. Опасный бред. Они могут попытаться это сделать, да. У Бена Хэнскома, возможно, все получится, да. В кино они бы сработали, да. Но…

— Думаешь, нет?

— У меня есть и-и-идея, — ответил Билл. — Проще. Но если только Бе-е-еверли…

— Беверли — что?

— Не бе-ери в го-олову.

И больше по этому поводу Билл ничего не сказал.

Они вышли на поляну. Если приглядеться внимательнее, могло показаться, что трава здесь примята сильнее, чем везде, а листья и сосновые иглы словно набросаны на дерн специально. Билл поднял обертку от шоколадного кекса — почти наверняка брошенную Беном — и рассеянно сунул в карман.

Мальчишки подошли к центру поляны… и кусок земли, длиной в десять дюймов и шириной в три, отвалился в жутком скрипе петлей, открыв черную щель-окно. Из этой черноты выглядывали глаза, и у Ричи по спине пробежал холодок. Но это были всего лишь глаза Эдди, и всего лишь Эдди, которого неделей позже они навестят в больнице, прорычал голосом злого тролля:

— Кто идет по моему мосту?

Снизу донеслись смешки, вспыхнул ручной фонарик.

— Селяне, сеньор. — Ричи, присев на корточки, покручивая рукой воображаемый ус, заговорил Голосом Панчо Ванильи.

— Да? — откликнулась снизу Беверли. — Дайте взглянуть на ваши жетоны.

— Купоны? — радостно воскликнул Ричи. — Не нужны нам никакие блинские купоны.

— Пошел к черту, Панчо, — ответил Эдди и закрыл щель в земле. Снизу снова послышались приглушенные смешки.

— Выходите с поднятыми руками! — прокричал Билл хрипловатым, командным голосом. Принялся кружить по выложенной дерном крыше клубного дома. Чувствовал, что дерн под его ногами пружинит, но чуть-чуть; крышу они построили крепкую. — У вас нет ни единого шанса! — кричал он, видя себя бесстрашным лос-анджелесским полицейским Джо Фрайди.[278] — Выходите немедленно, сопляки. Не то я начну СТРЕЛЯТЬ!

И он подпрыгнул, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. Снизу донеслись крики и смех. Билл улыбался, не замечая, как Ричи смотрит на него — по-умному, не как ребенок на ребенка, но — на краткий миг — как взрослый на ребенка.

«Он не знает, что заикается не всегда», — подумал Ричи.

— Давай впустим их, Бен, пока они не проломили крышу, — послышался голос Бев, и мгновение спустя потайная дверца откинулась, как люк субмарины. Показалось раскрасневшееся лицо Бена — Ричи сразу понял, что Бен сидел рядом с Беверли.

Билл и Ричи спустились, Бен закрыл дверцу. Теперь они все сидели, привалившись спинами к дощатым стенам, подтянув колени к груди, лица тускло подсвечивал фонарик Бена.

— Т-так ч-что т-тут п-происходит? — спросил Билл.

— Ничего особенного, — ответил Бен. Он действительно сидел рядом с Беверли, и лицо его не только раскраснелось, но и светилось от счастья. — Мы просто…

— Расскажи им, Бен, — прервал его Эдди. — Расскажи им эту историю! Поглядим, что они скажут!

— Для твоей астмы пользы от этого не будет, — предупредил Стэн голосом единственного-здесь-здравомыслящего-человека.

Ричи сидел между Майком и Беном, обхватив колени сцепленными руками. Внизу царила восхитительная прохлада. Восхитительная таинственность. Следуя взглядом за лучом фонарика, скользящего от лица к лицу, он на время забыл испуг, который пару минут назад вызвала у него внезапно открывшаяся в земле щель.

— О чем вы говорите?

— Бен рассказывал нам об одном индейском обряде, — ответила Бев. — Но Стэн прав, для твоей астмы, Эдди, пользы от этого не будет.