Благородный Дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— У нас договоренность до вторника. Мы согласились на этом. — Его голос зазвучал резче. — Надо ли понимать, что вы хотите отказаться от соглашения или изменить его?

— Нет. Но при теперешней ситуации было бы сумасшествием продолжать в том же духе. Поэтому у нас две альтернативы: мы должны или выбирать «Ротвелл-Горнт», или помочь вам — предпринять какую-то спасательную операцию.

— Вот как?

— Да. У меня есть план, план, в котором мы заинтересованы. Возможно, он поможет вам выкрутиться и заработать для нас всех целое состояние. О'кей? На долговременную перспективу вы для нас лучший выбор.

— Благодарю вас. — Он не верил ей и был весь внимание, прекрасно понимая, что любая предложенная ею уступка будет непомерно дорогой.

— Попробуйте вот что. Наши банкиры — Первый центральный банк Нью-Йорка, их здесь ненавидят. Им безудержно хочется вернуться в Гонконг, однако новой лицензии им больше не получить, верно?

При этом повороте интерес Данросса возрос.

— И что?

— А вот что. Не так давно они купили небольшой иностранный банк с филиалами в Токио, Сингапуре, Бангкоке и Гонконге — «Ройял Белджэм энд Фар Ист бэнк». Банк крошечный, ничего собой не представляет, и за все они заплатили три миллиона. В Первом центральном попросили, если наша сделка состоится, проводить деньги через «Ройял Белджэм». Вчера вечером я познакомилась с Дэйвом Мэртагом, управляющим этим банком, так он весь изнылся: дела идут плохо, их выдавливает отовсюду здешний истеблишмент, и, хотя за ними стоят огромные долларовые ресурсы Первого центрального, почти никто не хочет открывать счета и делать вклады в гонконгских долларах, которые им нужны для займов. Вы знаете про этот банк?

— Да, — подтвердил он, не понимая, к чему она ведет. — Но я понятия не имел, что за ними стоит Первый центральный. Не думаю, что многие об этом знают. Когда его выкупили?

— Пару месяцев назад. Так вот: что, если «Ройял Белджэм» проавансирует вам в понедельник сто двадцать процентов покупной цены двух судов «Тода»?

Данросс уставился на неё открыв рот: она застала его врасплох.

— А что будет гарантией?

— Суда.

— Невозможно! На это не пойдет ни один банк!

— Сто процентов для «Тода», а двадцать процентов для покрытия всех фиксированных издержек, страховки и первых месяцев эксплуатации.

— При отсутствии движения наличности и без определенного фрахтователя? — недоверчиво спросил он.

— А разве нельзя зафрахтовать их через шестьдесят дней, чтобы появилась наличность, с которой вы могли бы соблюсти сносный график выплат?

— Легко.

«Господи боже, если я смогу сразу заплатить „Тода“, появится возможность задействовать мою схему по обратной аренде с первыми двумя судами и не нужно будет ждать». Он ухватился за эту надежду, прикидывая, сколько это будет стоить, сколько это будет стоить на самом деле.

— Это предположение или они действительно так сделают?

— Могут и сделать.

— В обмен на что?

— В обмен на вклад пятидесяти процентов всей иностранной валюты «Струанз» на пять лет; на обещание, что вы будете хранить у них свои вклады наличными в среднем на сумму от пяти до семи миллионов гонконгских долларов — это от одного до полутора миллионов американских; что в течение пяти лет этот банк будет для вас вторым по значению банком в Гонконге, а Первый центральный — вашим первым американским банком по займам вне Гонконга. Что скажете?

Ему пришлось призвать все, чему его учили, чтобы не заорать от радости.

— Это твердое предложение?

— Думаю, да, тайбань. Я в этом не сильно разбираюсь — никогда судами не занималась, но сто двадцать процентов — просто фантастика, остальные условия — тоже о'кей. Не знаю, насколько мне стоит ввязываться в переговоры относительно условий, но я сказала ему, что все должно быть по-честному, или ему не видать успеха даже на первом этапе.

Внутри у Данросса все похолодело.

— У директора местного филиала вряд ли есть полномочия делать такие предложения.

— Мэртаг тоже это отмечал, но, по его словам, у нас впереди выходные, и, если вы соглашаетесь на эту схему, он садится на телефон.

Данросс в замешательстве откинулся на спинку кресла. Отставив в сторону три самых важных вопроса, он предложил:

— Давайте вернемся к этому позже. Какова будет ваша роль?

— Скажу, но не сейчас. Мэртаг предлагает ещё одну хитрую штуку. Я считаю, он сбрендил, но он говорит, что попробует убедить своих «шишек» предоставить возобновляемый кредит на сумму пятьдесят миллионов американских долларов против стоимости невыпущенных акций в вашем портфеле. Так что вы сможете вздохнуть свободно. Если дело выгорит…

На спине и на лбу Данросса выступил холодный пот. Он прекрасно понимал, каким огромным может оказаться риск, независимо от размера банка. С усилием он заставил сознание работать. Заплатив за суда и получив такой возобновляемый фонд, он может отбить атаку Горнта и свести её на нет. «А если Горнт будет нейтрализован, снова смиренно вернется „Орлин“, потому что „Струанз“ всегда были хорошим клиентом. К тому же разве Первый центральный не входит в консорциум „Орлин мерчант банк“?»

— Ну, а что наша сделка?

— Все остается как есть. Вы объявляете о ней в удобное для нас — вас и «Пар-Кон» — время, как и договорились. Если — а это большое «если» — Первый центральный пойдет на риск, и вы, и мы можем сорвать куш, настоящий куш, купив акции «Струанз» в понедельник утром по девять пятьдесят. Ведь они должны взлететь до двадцати восьми или даже до тридцати, верно? Единственное, чего я не представляю, так это как быть с банковской паникой.

Данросс вынул носовой платок и, нисколько не смущаясь, вытер лоб. Потом встал и налил две порции бренди с содовой. Он подал один стакан ей и снова уселся в кресло. Голова шла кругом: то абсолютная опустошенность, то его распирает от счастья, которое тут же сменяется беспокойством и болью. Надежды, страх, вопросы и ответы, планы и контрпланы.

«Господибожемой», — простонал он мысленно, стараясь успокоить себя.

Бренди был хорош на вкус. Внутри разлилось приятное тепло. Он обратил внимание, что Кейси напиток лишь пригубила и, отставив, воззрилась на него. Когда голова прочистилась и все встало на свои места, он поднял на неё взгляд:

— Что взамен?

— О всех деталях сделки вам нужно договариваться с «Ройял Белджэм». Я недостаточно четко представляю, каковы ваши чистые денежные потоки[300]. Процентные ставки будут крутые, но они стоят того, чтобы отвести угрозу краха. Вам придется предоставлять личную гарантию за каждый цент.

— Боже!

— Да. Плюс репутация. — Её голос зазвучал тверже. — Вы рискуете репутацией, имея дело с «трусливыми ублюдками». Разве не так леди Джоанна назвала людей из Первого центрального? И ведь с каким огромным и нескрываемым ехидством она произнесла эти слова: «Ну что же вы хотите? Ведь они…» Думаю, она хотела сказать «американцы». — Глаза Кейси стали какими-то матовыми, и Данросс ощутил исходящий изнутри сигнал опасности. — Сука старая.

— Вообще-то, вы неправы, — возразил он. — Леди Джоанна чуть язвительна и грубовата, но обычно ведет себя нормально. Просто она, как это ни печально, не жалует американцев. Это у неё, я полагаю, уже навязчивая идея. Видите ли, её муж, сэр Ричард, погиб при Монте-Кассино, в Италии, под бомбами, сброшенными с американского самолёта, который принял английские части за нацистов.

Кейси охнула.

— Теперь понятно.

— Что нужно «Пар-Кон»? И что хотите вы и Линк Бартлетт?

Она помолчала, потом, отогнав мысли о леди Джоанне, снова сосредоточилась.

— «Пар-Кон» нужно долговременное соглашение со «Струанз» — на правах Старых Друзей. — На её лице заиграла странная улыбка. — Я выяснила, что значит выражение Старый Друг для китайцев, и хочу, чтобы именно так строились ваши отношения с «Пар-Кон». Статус Старого Друга с того момента, как сработает «Ройял Белджэм».

— Что ещё?

— Это значит «да»?

— Мне хотелось бы знать все условия, прежде чем я соглашусь хотя бы на одно.

Она отпила бренди.

— Линк ничего не знает. Ему ничего не известно обо всем этом.

— Что вы сказали? — Она снова застала его врасплох.

— Линк ещё не знает про «Ройял Белджэм», — как ни в чем не бывало произнесла она. — Я обговорила все это с Дэйвом Мэртагом сегодня. Не знаю, можно ли считать, что я оказываю вам услугу, потому что ваша… потому что под удар вы ставите себя, лично себя. Но не исключено, что это поможет снять с крючка «Струанз». Тогда наша сделка сработает.

— А вы не считаете, что вам следует проконсультироваться с вашим бесстрашным лидером? — спросил Данросс, пытаясь продумать, что может повлечь за собой столь неожиданный оборот.