Король воров - Грегори Арчер

Разлетелось по миру третье слово и зажегся для Главного воина зеленый Светильник Нанги, указующий, где нечестивцы упрятали воплощенного в Каменном дереве Пьйонгу – мужа Нанги.

Тускло горит Светильник Нанги, тускло. Немало еще надо пройти по тропам белых пауков, долго еще петлять среди их пещер в дырявых камнях, в одной из которых белые пауки и держат воплощение Пьйонги – мужа Нанги. Ох, сколь хочется поскорее вонзить боевую палку в печень врага и насладиться тем, как он будет извиваться и корчиться, вздуваться тут же лопающимися пузырями, исходить пеной изо рта, когда яд муараре начнет сгрызать его изнутри! Бесподобный Манумба, добывший ночью в животе Нанги три слова Вудайю, хочет видеть голову похитителя Пьйонги – мужа Нанги с лопнувшими от страданий глазами.

Редкие утренние прохожие улыбками, пожатиями плеч и почесыванием затылков провожали диковатую для Конверума компанию: пятерку чернокожих, напяливших какие-то идиотские мешки, идущих гуськом с такими серьезными рожами, будто выслеживают самого Бела, да еще вооруженных копьями, похожими на прутики. Не знали еще прохожие, что это – лишь небольшая часть каравана из Черных Королевств, остановившегося на Южном пустыре. Время от времени веселая пятерка утыкалась в забор или упиралась в тупик, и тогда те, кому посчастливилось стать очевидцем редкостной потехи, любовались, как один из чудаковатых чужеземцев громко щелкает языком, а другие внимают этому, точно проповедям Верховного жреца. При этом щелкавший трясся, корчился и гримасничал. После чего вся компания устремлялась к одним им ведомой цели с такой прытью, будто только что пропустили не меньше чем по пять кружек эля на брата.

Главный воин еще раз произнес три слова Вудайю. И радость полыхнула в сердце воина: ведь так ярко полыхнул Светильник Нанги. Который совсем близко! Близок час Мстящего Удава! В той стороне, куда показал зеленый свет, стояли четыре дырявых камня белых пауков. Главный воин провел свой отряд мимо них, потом пошел обратно. У второго с конца остановился.

Да, зов Нанги слышен из этого дырявого камня с прикрывающий вход деревяшкой, истыканной ножами! Сейчас он узнает наверняка.

Три слова Вудайю. Три содрогания позвоночника. Три раза останавливалось сердце и три раза начинало биться вновь.

Все. Ему, Главному воину, не придется больше говорить слова Вудайю. Воплощение Пьйонги – мужа Нанги здесь, где-то наверху. Ему, Главному воину, предстоит самое приятное – убивать, а потом нести Манумбе воплощение Пьйонги – мужа Нанги и головы нечестивцев.

Глава XIII

Сорокалетний Руфус, владелец постоялого двора «Червивая груша», он же – трактирщик, он же – главный повар в том же заведении, задремал над подсчетом прибыли. Прибыль, скажем откровенно, была не ахти какой: упала вдвое по сравнению с прошлым месяцем, а прислуге плати исправно, а свежие продукты и вино покупай, а налоги-то растут, как сорняк после дождя. И куда только Сенат смотрит? Эхе-хе…

От дремы его пробудили негромкие, но требовательные удары в дверь.

«Червивая груша» уже была закрыта на ночь; посетители и прислуга разошлись по домам, постояльцы расползлись по комнатам, двери и ставни заперты, светильники притушены. И только ему, бедному Руфусу, почему-то приходится до полуночи торчать в задней комнате опостылевшего заведения и корпеть над дурацкими подсчетами.

Когда раздался стук в дверь, хозяин сонно протер глаза – кого это принесло в такой час? – зевнул во весь рот, грузно поднялся, оглаживая кучерявую бороду, и зашаркал к входу.

В двери на уровне глаз было проделано закрывающееся окошечко. Руфус отодвинул деревянную заслонку и выглянул наружу – без страха, но с любопытством. Грабителей он не боялся: ну какой безумец отважится забраться в трактир, где большинство завсегдатаев – сами выходцы из воровского мира? Не боялся он и представителей закона. Налоги (будь они неладны) платятся исправно, начальнику караульного отряда в квартале, старому сквалыге, ежемесячная мзда платится исправно, запрещенного товара в «Груше» нет (ладно, ладно, три мешочка с высушенными листьями черного лотоса не в счет – тайник не отыскать, будь ты хоть о сто глаз), так что опасаться нечего, разве что ночной караул может пожаловать – проверить, все ли в порядке… а заодно и кувшинчик винца приголубить. На дармовщинку-то чего не приголубить…

– Ну, а я что говорил? – так и есть: стражники. Освещенные колеблющимся светом факелов, на пороге топтались пятеро в форме городской стражи, но все незнакомые, не местные. Не квартальные.

– Трактирщик Руфус? – поинтересовался худощавый, седой, с обвислыми усами и туповатым лицом стражник. Главный, надо понимать.

– Ну? – не подтвердил, не опроверг это заявление хозяин «Червивой груши».

– Открывай.

– А зачем? Утром приходите, мы закрыты.

– Открывай, открывай,- усмехнулся старший.- По нашим сведениям, в твоей харчевне скрывается опасный разбойник. Рыжеволосый, с арбалетом, Вайгалом кличут. Здесь он?

Руфус задумчиво пожевал губами. Соврать – греха с ревнителями закона не оберешься, правду сказать – того хуже: свои же завсегдатаи осерчать могут… Однако завсегдатаи эти далеко, а стражники – вот они, мечами бряцают. Поэтому он решил рискнуть и сообщить все как есть:

– Знаю такого. Но вот только ошиблись вы, не здесь он живет, где-то в другом месте, а сюда просто наведывается частенько, вина попить. Так что нет его. Утром приходите.

Теперь задумчиво пожевал губами главный страж.

– Надеюсь, ты не лжешь мне… Ну хорошо. А приятель его? Нездешний, здоровенный такой, с длинными черными волосами?

Руфус на мгновение замешкался с ответом, и от Деливио (а пятерку стражников возглавлял именно он) эта заминка не укрылась.

– Ну-ка быстро говори,- рявкнул он, и трактирщик от неожиданности вздрогнул,- тут он прячется или нет? И если соврешь, то пеняй на себя!

Остальные стражи нахмурились, и один из них угрожающе вытащил до половины меч из ножен.

– А я и не вру, господин стражник.- Руфус постарался придать голосу как можно больше уверенности. Получилось, но не особенно.- Жить-то он здесь живет, да вот только нет его сейчас. Как вечером ушел куда-то, так до сей поры и не возвращался.

– Куда он ушел?

– А я почем знаю? Он мне не докладывает.

Некоторое время главный стражник молчал, прищурившись и внимательно глядя на Руфуса. Руфус уж было решил, что обошлось, что полуночные гости, несолоно хлебавши, сейчас отправятся восвояси, но тут главный медленно, вкрадчиво, с расстановкой проговорил:

– Мне отчего-то думается, что ты врешь мне. А знаешь ли ты, трактирщик Руфус, какое наказание полагается за укрывательство разбойника?