Пример безграничного смирения. Жизнеописание и наставления схиархимандрита Андроника (Лукаша) - Павел Лизгунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Монахиня Мария (Воронина) из красногорского Свято-Покровского монастыря сильно скорбела из-за смерти батюшки. На третий день после погребения ей приснился удивительный сон: «Вижу во сне отца Андроника в окружении Ангелов. Подбежала я, смотрю: батюшка в золотой одежде служит у престола. Он подошел ко мне, ударил по голове крестообразно и сказал: «Чего же ты плачешь? Передай братии и всем, что я вижу и слышу, — пусть всё говорят мне, я буду всем помогать. И тебя я слышу, не скорби. Пусть всё мне говорят”». И по смерти батюшка помогает своей молитвой всем приходящим и обращающимся к нему.
21 августа 2010 года в Рождества Пресвятой Богородицы Глинской пустыни схиархимандрит Андроник Лукаш был прославлен в лике местночтимых Украинской Православной Церкви Московского Патриархата.
Заключение
Сила Моя совершается в немощи (2Кор 12,9), — сказал Господь Своему апостолу. Эти слова ярко являют свое действие на всех православных святых, но на некоторых — в особенности. Схиархимандрит Андроник (Лукаш) с детства не отличался блестящими дарованиями, ценимыми миром. Он не имел знатного происхождения, большого роста и силы, особых способностей к учебе. Однако имел смирение, кротость и молитвенность, мало заметные миру, но ясно ведомые Богу. В ранней юности был он призван Господом в святую обитель, где под руководством опытных старцев, в трудах и молитвах сумел заложить прочное основание для дома своей души, которое впоследствии не смогли поколебать и разрушить никакие бури.
Видя его преуспеяние и настрой, Господь с ранних лет повел его путем скорбей. Он изведал армейское служение и плен у неприятеля. После уничтожения родной обители был в послушании у святителя, который достраивал дом его души. Затем пришла пора особо тяжких испытаний. Старец понес на себе тот крест, который несли его страна и Церковь. Он пережил два тяжелых заключения в бесчеловечных условиях советских лагерей, в промежутках между которыми скитался по стране без хлеба и крова. В лагерях он продолжал служить Богу, свидетельствовать о Христе — и кто знает, сколько людей обратились к вере, видя его жизнь?
Затем Господу угодно было воздвигнуть его на свещник. Во время Великой Отечественной войны была возрождена Глинская пустынь, куда вскоре и вернулся отец Андроник. В годы тяжких испытаний он сумел сохранить и преумножить в себе качества, заложенные в него родительским воспитанием и жизнью в святой обители. В этот период отец Андроник предстает перед нами духоносным подвижником, прозорливым старцем, чудотворцем, к которому за помощью едут со всей России. Благодаря ему и его сподвижникам монастырь становится одним из немногих островков истинного христианства, куда стремятся все жаждущие слышания слова Божия.
После этого Господь вновь посылает отцу Андронику скорби: Глинскую обитель закрывают, и последние годы своей тяжелой жизни — годы старости, немощей, болезней — он проводит в далекой стороне и тоже в непростых условиях. Однако и здесь Господь устраивает его жизнь, дает ему продолжать служение — свидетельство миру о Боге — и не отнимает Своих благодатных даров.
Удивительно, как сочетаются в этом человеке Божия сила и человеческая немощь. В обители и у архиерея он — подвижник, который трудится до седьмого пота и слушается каждого слова старцев. Однако мы не обнаруживаем в нем полной покорности обстоятельствам, отсутствия своих желаний: он, например, очень боится стать приходским священником, вероятно, считая себя неспособным или не предназначенным к этому виду служения, и постоянно просит владыку не ставить его на приход.
В тюрьме на допросах он не проявляет дерзкой, обличительной стойкости против своих обвинителей, характерной для древних мучеников и для некоторых из новомучеников российских, однако в главном — в вере — остается непоколебим. В Тбилиси он — известный на всю страну старец, прозорливец, чудотворец, изгоняющий бесов, — ужасно пугается воров, забравшихся в храм, так что потом болеет и боится ночевать один; теряется в вагоне поезда, так что ходит и с молитвой стучится во все купе. Все это может быть удивительно для нас, но едва ли удивительно для него, ничуть не сознающего себя великим старцем, но чувствующего себя старчиком, дедушкой, жалующимся своим духовным детям на телесные и душевные немощи, боящимся суда Господня за свои грехи.
Древние отцы предсказывали, что последние святые не совершат их подвигов, но за перенесенные ими скорби получат большие венцы. Осмелимся предположить: не оттого ли это смирение, которое они сумеют приобрести в этих скорбях? Отец Андроник в течение своей жизни сумел приобрести глубочайшее смирение, которое словом и примером сообщал другим. Его письма проникнуты этим смирением. Они очень незначительны по объему и количеству затрагиваемых тем, однако из тех крупиц скромных наставлений старца, которые в них содержатся, можно почерпнуть немало пользы.
Господь при жизни сподобил старца особых благодатных даров, а после смерти прославил чудесами. Его почитают, в силу его молитв верят все, кто знал его лично.
Мы ставили целью своей работы углубить и расширить имеющиеся жизнеописания отца Андроника. Нам удалось уточнить подробности биографии подвижника, используя архивные материалы, — главным образом архивы МВД и ФСБ. Благодаря этому уточнены некоторые факты его жизни: события после закрытия Глинской пустыни, служение келейником у владыки Павлина, заключение в Сиблаге, скитания по стране после заключения, служение в Перми и заключение в Севвостлаге. Знакомясь с протоколами допросов, мы полнее узнали о причинах арестов, заключений, поведении старца на допросах. Сведением воедино разнообразных воспоминаний о старце — как опубликованных, так и собранных нами — мы постарались несколько дополнить жизнеописание. С помощью привлечения писем и записок старца, а также определенной систематизации его письменных и устных наставлений мы стремились создать более полное представление о его духовном облике и пастырской деятельности, представить его личный вклад в святоотеческое учение Церкви. Приводя исторические справки по разным разделам истории (церковная история XX века вообще, история монашества, история Глинской пустыни, история мест заключения в Советском государстве), мы постарались придать жизнеописанию некоторую объемность и большую смысловую наполненность.
Сделать удалось не все, что хотелось. Недостаточно проработан последний этап жизни старца — тбилисский. Это возможно исправить с помощью привлечения дополнительных воспоминаний очевидцев, живущих в Тбилиси. Кроме того, вероятно, оценка поведения подвижника на допросах нуждается в доработке людьми более компетентными в этом вопросе.
Надеемся, что своей работой мы внесем лепту в скорейшее общецерковное прославление этого подвижника благочестия XX
