Гром и молния - Инид Джохансон

— Нет, его нельзя оставлять в покое! — решительно возразила Аннабел, усаживаясь за стол и намазывая тост маслом и мармеладом. — Садись и не вздумай сказать, что не хочешь есть! Должна заметить, что тебе идут все оттенки красного.

— Правда? — Мэделин удивленно посмотрела на свой халат, будто увидела его впервые. Ее вовсе не интересовало, идет ли он ей или нет. Аппетита у нее не было, но она послушно уселась и стала пить кофе.

Не замечая задумчивости своей невестки, Аннабел продолжала:

— Рон упрям как осел. Он делает только то, что считает нужным, и его не переубедишь. Ты знаешь, о чем я. Ужасный сумасброд! Он считает, что каждый, кто, как он, родился в обеспеченной семье и получил хорошее образование, просто обязан стать лучшим из лучших в той профессии, которой занимается! Поэтому он доказывает самому себе, что может все. И каждый раз старается прыгнуть выше головы. Если он не успокоится, все это может просто плохо кончиться. Я уже много раз твердила ему об этом, но он меня и слушать не желает!

Мэделин молчала, но это не означало, что она во всем согласна со свекровью. Она вполне понимала Роналда. Ведь и она сама вела себя точно так же, стараясь быть лучшей из лучших, не жалея сил на то, чтобы стать настоящим асом в своей профессии.

Внезапно она ощутила, как болезненно сжался желудок. Он будто сопротивлялся ее попыткам втолкнуть в себя хоть немного пищи. С трудом перетерпев приступ острой боли, Мэделин попыталась улыбнуться, чтобы не вызывать подозрений Аннабел.

— Когда вы собираетесь за покупками?

Аннабел весело ухмыльнулась.

— Я заказала такси на десять. Ну и накуплю же я обнов! Так что сейчас как раз самое время рассказать, кому ты помогала прошлой ночью.

— Подруге — она жена моего босса. Ее положили в больницу, а он был в отъезде, — ответила она кратко. Ей не хотелось вдаваться в подробности. — Вам нужен ключ от двери, — сказала Мэделин, сменив тему разговора, чтобы не обсуждать с Аннабел проблемы Эбби. — Когда вы вернетесь, я могу еще быть в офисе. Не годится, чтобы вы стояли перед дверью.

Сумка, лежавшая в другой комнате, давала прекрасную возможность уйти из-за стола, бросив почти нетронутый завтрак. Покопавшись в ее недрах, Мэделин в конце концов вывалила все, что там хранилось, на один из стульев, потому что ключи безнадежно затерялись среди кучи случайного хлама, вроде старых счетов и записных книжек.

Внезапно голова у нее закружилась, стена поплыла перед глазами. Мэделин опустилась на кровать, не выпуская из руки маленькой картонной коробочки. Сейчас эта безобидная вещица показалась ей страшнее ядовитой змеи.

Последнее время она была так поглощена проблемами их рушащегося брака, что совершенно забыла о необходимости принимать таблетки.

Дрожащими пальцами Мэделин раскрыла коробочку. Так и есть: она уже почти неделю забывает пить противозачаточное средство. Она непроизвольно прижала руку к своему животу. Вполне возможно, что она уже беременна. И теперь Роналд сможет обвинить ее еще и в попытке поймать его в ловушку, привязать к себе таким древним, прабабушкиным способом. Теперь, скажет он, ты сможешь сразу, как только оправишься после родов, снова упорхнуть на свою драгоценную работу под крылышко милейшего Алана, оставив сидеть с младенцем няньку.

Она уже почти слышала эти обвинения!

Напряженная работа и растущее чувство обиды на Роналда помогали ей скрывать свою озабоченность. А когда тревожные мысли вновь возникали, она говорила себе, что все наверняка обойдется. Ведь женщина может забеременеть далеко не каждый день! И она старательно гнала страхи прочь.

Аннабел, которая вечером явилась нагруженная огромнейшими свертками, невольно помогла ей в этом. Она беспрерывно тарахтела и показывала обновы, совсем не оставляя Мэделин времени думать о своих неприятностях. Но когда Аннабел вместе со своими тюками отбыла в такси на вокзал, Мэделин особенно остро почувствовала свое одиночество и снова начала злиться.

Как смеет Роналд так относиться к ней, словно ее вовсе не существует? Прошло уже три дня — а от него ни словечка! Он явно хочет примерно наказать ее за то, что в их последний вечер она уехала к Эбби.

Мэделин удивлялась, как он ухитрился так тихо уйти на следующее утро. Он вел себя с ней, словно она была капризным, взбалмошным ребенком, которому следовало преподать хороший урок на будущее. Поэтому она с радостью согласилась на предложение Алана, когда тот через неделю после отъезда Роналда из Англии пригласил ее в кабинет и задал вопрос:

— Ты поедешь со мной во Францию, Мэдди? Необходимо срочно провести переговоры с нашим французским партнером. Это жизненно важно, иначе мы потеряем еще и этот заказ.

— Конечно! Когда едем?

Мэделин весело улыбнулась Алану, старательно пряча свою обеспокоенность его видом. За последние недели он постарел на несколько лет, на щеках залегли глубокие морщины, глаза потухли.

— Роналд в Мексике, так что ему все равно, уеду я или нет. — Если Роналд может уехать и словно сквозь землю провалиться, подумала она при этом, то и я могу. Она была ожесточена. — Так когда мы выезжаем?

Мэделин не могла и не хотела ждать. Молчание Роналда терзало ее, превращая маленький домик в Челси в тюремную камеру-одиночку.

— Завтра вечером, — ответил Алан. — Мы летим в Париж, потом сразу же выезжаем в Руан, там и остановимся. Комнаты уже забронированы. Переговоры продлятся три дня. Подготовь документы, ладно?

Она кивнула и встала, поправляя юбку.

— С Эбби все в порядке? — Она задавала этот вопрос каждый день и каждый раз боялась услышать плохие новости.

Алан тоже встал, подошел к окну и, глядя на улицу, сдержанно сказал:

— Меня предупредили, что она может родить до назначенного срока. Врачи делают все, что могут, а дальше — как уж повезет. — Он повернулся к Мэделин, справившись с волнением. — Поэтому я и хочу, чтобы ты поехала со мной. Если случится какая-нибудь неприятность и я вновь позвоню, ты опять забудешь о своих делах.

— Спасибо.

Его благодарность согревала ее уставшую от холодного молчания Роналда душу. В конце концов, она кому-то нужна. Это заставило ее порозоветь от гордости.

— Постарайся не беспокоиться, — мягко сказала она. — Ведь у Эбби срок уже семь месяцев, дети такого возраста и при преждевременных родах обычно выживают.

Она старалась говорить убежденно, хотя причины для беспокойства были, и немалые. Медицинские анализы Эбби были не слишком хороши, но радостный блеск в глазах Алана, его улыбка и вновь распрямившиеся плечи были ей лучшей наградой.

— Ты права, конечно. Думаю, что больше бояться нечего.