Возвращение во Флоренцию - Джудит Леннокс

То, что будоражило ей кровь в начале их романа, — атмосфера конспирации, непредсказуемость, редкие моменты близости — теперь начинало ее угнетать. Материнство сделало Тессу жестче, она уже не склонна была все ему прощать. Может, его любовь постепенно охладевала? Но как такое возможно? Нет, она не могла в это поверить. И все же бессознательно Тесса вела счет учащавшимся случаям, когда он не приходил на свидание или вешал трубку посреди разговора, и приходила в отчаяние, потому что тем самым нарушала свои собственные правила. Правила любви — как глупо было думать, что ее сердцу не грозит неминуемая расплата!

Глава пятая

— Вечеринка прошла великолепно, — сказала Ребекка. — Очень жаль, что ты не смогла прийти.

Воскресным утром в начале марта сестры ехали на машине в Абингдон, на ланч с матерью. Накануне вечером у Райкрофтов в Милл-Хаусе состоялась вечеринка в честь выхода Голосов зимы.

— Я не очень люблю шумные сборища, — сказала Мюриель. — Мне не нравится подолгу стоять. Не понимаю, почему считается, что гостям удобно есть стоя, пытаясь удержать в руках тарелки и приборы. Дурацкая идея!

Мюриель всегда так говорила, и Ребекку это всегда раздражало. Вечеринки у Райкрофтов пользовались большой популярностью — люди умоляли прислать им приглашение. Почему бы ее собственной сестре, с горечью вопрошала Ребекка, не проявить чуть больше снисходительности?

— Мы отлично провели время, — отрезала она. — Гости разошлись только во втором часу ночи.

— Я предпочитаю в десять ложиться спать.

Бестактность Мюриель и мрачные предчувствия, которые вечно одолевали Ребекку перед визитами к матери, заставили ее поджать губы, чтобы не начать ссору. Она была утомлена; с гораздо большей охотой Ребекка повалялась бы еще часок в постели. Она со скрежетом переключила передачу и заставила себя сосредоточиться на дороге.

— К тому же, — через пару секунд сказала Мюриель, — на вечеринках я становлюсь как глухая. Ни слова не могу разобрать. Лучше я позвоню Майло и поздравлю его.

Ребекка поняла, что сестра протягивает ей оливковую ветвь. Мюриель крайне редко звонила Майло.

— Уверена, что ему будет приятно, — сказала она. Потом, доверительным тоном, добавила: — Он сейчас не в лучшем настроении. Какая-то дама написала нелестный отзыв на его сборник в Таймс.

«Пожалуй, самое лестное, что можно сказать в отношении поэзии Майло Райкрофта, — говорилось в статье, — это то, что ему лучше сосредоточиться на своих романах». Комментарий явно задел Майло. Даже вечеринка его не развеселила; он напился, что было для него необычно, и Чарли Мейсону пришлось тащить его наверх, в спальню.

— Ну надо же, — сказала Мюриель. — Вообще-то, я думала, что поэзия для него — нечто вроде хобби, разве нет?

— Он много труда вложил в этот сборник, — обиженно ответила Ребекка.

— Наверное, не следует рассчитывать преуспеть сразу на двух поприщах. Замечательно, когда преуспеваешь хотя бы на одном.

— Да, наверное, ты права. — Ребекка притормозила перед перекрестком, посмотрела налево, направо, потом поехала вперед. — А как дела у доктора Хьюза?

Уголки рта Мюриель поползли вниз.

— Дебора уговаривает его переехать в Корнуолл.

— В Корнуолл?

— Да. Из-за ее здоровья. К тому же, она обожает Корнуолл.

— А как же его работа?

— В том-то все и дело! Ужасно, правда? Он был врачом в Вестдауне тысячу лет.

— Ужасно для тебя.

— Да. — Мюриель отвернулась и стала смотреть в окно. — Если он уедет, я буду очень по нему скучать.

— А сам он хочет ехать?

— Нет, совсем нет.

«Бедняжка Мюриель, — думала Ребекка. — До чего ужасно так горевать из-за отъезда человека, который даже не знает, насколько тебе дорог».

— На твоем месте я бы особенно не переживала, — успокоила сестру Ребекка. — Думаю, эта старая развалина Дебора передумает. Разве раньше она уже не предлагала ему переехать?

— О да, неоднократно. — Мюриель вздохнула. — Однако по поводу Корнуолла она настроена серьезно. А как дела у тебя, Бекки? — вдруг спросила Мюриель. — Как ты себя чувствуешь?

— Я? Прекрасно.

— В последнее время ты выглядела немного усталой.

— Правда? — Ребекка заставила себя рассмеяться. — Думаю, все дело в вечеринке. Уйма дел! Но у меня все прекрасно. Просто замечательно.

— Совсем не обязательно, чтобы все всегда было прекрасно.

— Что?

— Не обязательно, чтобы все было замечательно.

Слова сестры прозвучали обескураживающе. Ребекка чувствовала себя так, будто ее застали на месте преступления. Как унизительно сознавать, что твое беспокойство заметно со стороны.

— Я в полном порядке, — твердо ответила она. — Просто не люблю раннюю весну, ты это прекрасно знаешь. — Потом сменила тему: — Что ты собираешься подарить маме на день рождения?

— Соли для ванны и тальк. Знаю, это банально, но мне ничего другого не приходит в голову. А ты?

— Собиралась купить ей перчатки, но, по-моему, я уже дарила их в прошлом году. Может, тапочки?

— Я хотела подарить коробку дорогих конфет, но она наверняка скажет, что не сможет их съесть своими зубами.

— Даже клубничную помадку…

— Ну, ее можно сосать.

Сестры захихикали. Машина въехала в пригороды Абингдона.

Внезапно Мюриель воскликнула:

— О! Я просто обязана тебе рассказать! Произошло нечто экстраординарное!

— Что?

— Сестра Фредди Николсон родила ребенка.

— Да? — рассеянно переспросила Ребекка. Она посигналила, обгоняя велосипедиста.

— Бекки! Она не замужем!

— Боже! Действительно ужас.

Тревожный звоночек прозвенел у нее в голове, но Ребекка не сразу поняла, с чем это было связано.

— Чья сестра? — нахмурилась она. — Как, ты сказала, ее зовут?

— Сестра Фредди Николсон, Тесса. Она манекенщица.

— Манекенщица?

— Да, ужасно знаменитая. Фредди показывала мне ее фотографии в Вог.

— Фредди…

— Фредди Николсон, я тебе рассказывала. Ее полное имя Фредерика, но мы все называем ее Фредди. Очаровательная девочка. Она отлично сдала экзамены, а еще она заместитель капитана команды по лакроссу. Жаль, что у нее такая семья. Есть вещи, которые невозможно скрыть, так ведь? Так вот, мисс Николсон сто лет не показывалась в Вестдауне, а ведь раньше она всегда регулярно навещала Фредди. Оказывается, вот почему! У нее родился ребенок!

«Фредерика, но мы все называем ее Фредди». Воспоминание всплыло у Ребекки в голове: примерно год назад, день рождения ее матери в Милл-Хаусе. Нарциссы на лужайке, мать критикует новые шторы… «Слава богу, Фредди Николсон в отличной форме, — сказала Мюриель, — свидетельством тому прошлый матч». И тут Майло поднял голову и спросил: «Николсон?» И она, Ребекка, прекрасно его зная, сразу заметила, что он напуган.

— Ребенок, — повторила она. — Сколько ему сейчас?

— Два месяца… может, три. Я неуверена. Мисс Николсон его мне показала. Очаровательный малыш, правда, я так растерялась — просто не знала, что сказать.

Вдруг Мюриель прикоснулась к ее руке.

— Ребекка! — окликнула она. — Это же был наш поворот. Ты пропустила поворот. Ребекка?

Сначала Ребекка была уверена, что Майло закрутил роман с этой девушкой, Тессой Николсон. Вот почему он вздрогнул, когда ее фамилия, Николсон, прозвучала за столом в тот день. Это объясняет его хорошее настроение весной и летом, звонки, которые он переводил к себе в кабинет, его длительные отлучки. Стоило переложить кусочки головоломки, и они сложились в целостную картину. Если Тесса Николсон манекенщица, она наверняка молода и красива. Школа Вестдаун всего в шести милях от Милл-Хауса. Майло мог познакомиться с ней во время одной из своих прогулок — она могла проколоть шину, и Майло, рыцарь в сверкающих доспехах, предложил ей свою помощь. Может, она спросила у него, как ей проехать; вполне вероятно, что она из тех женщин, которые в гордом одиночестве заходят в паб, и тогда они могли познакомиться там, когда он заглянул выпить кружечку пива и разговорился с ней.

Дальше, как обычно, ее начали терзать сомнения. Что если воображение опять сыграло с ней злую шутку? Ее подозрения смехотворны. Мюриель рассказала ей про девушку, родившую внебрачного ребенка, и она тут же решила, что его отец — Майло. Эти мысли даже не смехотворны, хуже — они безумны! Она не может держать себя в руках, теряет самоконтроль.

Утро понедельника: Майло должен ехать на лекцию в Оксфорд. Ребекка с трудом дождалась, пока он выйдет из дома; она проснулась в семь, после беспокойной ночи, подала ему чай, потом приняла ванну и оделась. Пока он был в душе, она спустилась вниз. Солнечные лучи, проникая в холл через витражное окно над входной дверью, плясали на плитках сапфировыми и рубиновыми бликами. Их красивый дом как будто чего-то ждал — судьбоносных событий наступающего дня. В кабинете Майло Ребекка подняла жалюзи, присела за стол, выдвинула ящик и достала его записную книжку. Она провела пальцем по срезу страниц до буквы Н. Несбит, Нил, Нэш… фамилии Николсон там не было. Ребекка открыла страницу с буквой Т: Тейлор, Торн, Тэттерселл… Имени Тесса она тоже не увидела. Ребекка прикрыла глаза, опустила голову и услышала собственный громкий выдох.