Сокровища святых. Рассказы о святости - Наталья Черных

Именно в то время к обычному лозунгу римской толпы — хлеба и зрелищ! — добавился и еще один, вошедший в историю, лозунг: христиан ко львам. И действительно, многие христианские мученики приняли смерть на арене цирка. Святая мученица Татиана, жившая в Риме, среди прочих испытаний была подвергнута и испытанию львами. Животные, уже отведавшие человеческой крови, неожиданно для всей толпы послушно улеглись у ног святой.

Игнатий Богоносец, бывший предстоятелем церкви, после многочисленных трудностей судебного разбирательства и дороги в Рим, к месту казни, жаждал смерти за Христа как желанного окончания своей жизни. Святой был отправлен на арену цирка, ко львам. Животные не тронули святого, и Игнатий был огорчен. Он жаждал

смерти за Христа, а львы, выпущенные, чтобы разорвать его на части, мирно приветствовали его. И тогда произошло нечто, что наиболее ярко характеризует поведение святого. Игнатий, вера которого могла бы разрушать горы, не пользуется этой сокрушительной силой, о которой свидетельствовал еще апостол Иоанн, прося у своего Божественного Учителя разрешения сжечь возгордившийся город. Игнатий не наслаждается своей победой над животными силами. Его душа, его образ в этот момент как бы окутаны лучистым мраком. Неизвестно, что испытывал святой в то время, да и узнать невозможно. Известно только то, что Игнатий взмолился ко Христу, чтобы звери растерзали его и таким образом его душа, разлучившись от тела, смогла бы соединиться со Христом. И только после этой молитвы львы бросились на святого и растерзали его. Близким Игнатия позволено было в виде исключения забрать его останки. Растерзав все тело, львы, однако, не тронули сердца святого. И неведомым образом на этом сердце было написано золотыми буквами: Иисус Христос. Христиане стали называть святого Игнатия Богоносцем.

Римский император Константин увидел в христианстве то, что способно восстановить империю

В первые века гонений были и не столь утешительные примеры, однако, не менее поразительные. Одну из мучениц подвергали самым разнообразным пыткам: сжигали кожу и строгали кривыми лезвиями по ожогам, погружали в кипящее масло, били молотом по голове. Но мученица все перетерпела и оставалась жива. Тогда то, что осталось от ее тела, завернули в сеть и бросили на арену цирка. Животные, чувствуя запах крови, принялись терзать человеческий сверток. Как свидетельствуют документы, мученица все еще оставалась живой. И только после того как от тела остались только кровавые лохмотья, ей отсекли голову, и мученица отошла ко Господу.

Первые христиане говорили именно так: отошел, или отошла, ко Господу. Не умер или умерла, не погиб, не убит, не казнен, а именно отошел. Кончина мученика была праздником для его близких. Дом, где он жил, украшался цветами, там совершались торжественные моления. Останки часто помещались в красивый ковчег. Нередкий случай, что останки мученика приносили исцеление тем, кто прикасался к ним с чувством благоговения и молитвой. Возможно, так и возник обычай почитания мощей христианских святых, существующий как в православии, так и в католичестве. Так празднуют день рождения, а вовсе не кончину. Возможно, что были слезы, плач и рыдание, но они не могли нарушить радости о рождении еще одного святого. На древних кладбищах в Северной Африке сохранилось множество надгробий христиан. Изображения на них исполнены мира и радости. Это либо прекрасные растения, либо райские птицы, либо кроткие животные. Чудесные мозаики христианских надгробий ярче любых слов свидетельствуют о том настроении, какое было у христиан эпохи гонений.

Примерно в конце II столетия возникают первые похоронные коллегии христиан. Римские законы позволяли членам любой религиозной общины создать такую похоронную коллегию, чтобы они смогли похоронить умершего согласно обычаям его народа. Разрешение на похоронные коллегии было дано и иудеям, и зороастрийцам, и многим другим. Римское общество отличалось тогда религиозной пестротой. Христиане долгое время не могли получить разрешения на такую похоронную коллегию, но во время правления Александра Севера это разрешение было дано. Нетрудно догадаться, что под вывеской похоронной коллегии происходили и молитвенные собрания, приносилась бескровная жертва и совершалась Божественная литургия — порой на мощах только что пострадавшего от гонений собрата. Величественный и строгий образ катакомб, служивших храмом и одновременно убежищем для первых христиан, который известен современному читателю, возможно, возник в то же время.

Смерть для христианина эпохи гонений часто была желанным избавлением от жестоких мучений, но сама по себе целью не была. Со смертью уходило и земное существование, наполненное разнообразными хлопотами, как приятными, так и неприятными, и страхами. Наступала вечность, а вечности языческий мир страшился — она казалась грозной. Для христиан, достойно прошедших испытания в жизни земной, вечность раскрывалась воротами в Царство Небесное. Однако прежде достижения желанного Царства душа христианина будет испытана на суде Христовом обо всем, что сделала и ощущала она в земной жизни. Вся жизнь восстает перед глазами души в одно мгновение.

Согласно христианскому учению о смерти, душа после разлучения ее с телом не может уже ни совершать действий, ни покаяться. До Страшного суда пребывает она в отведенной ей обители и находится наедине с тем, что сотворила, находясь в теле. Все воспоминания неведомым образом оживают в ней, волнуют ее и заставляют стенать и страдать, если земная ее жизнь была легкомысленна и беспечна. Разные виды лжи и обмана, глумление и насмешки теперь только угнетают душу, и она рада бы излиться вся в потоке ярости, но ужас наблюдаемых ею мучений так велик, что даже злость замерзает, как вода зимою. Душа видит, что все доброе в ней, что она считала принадлежащим себе, ей на самом деле не принадлежит, что все ее достоинства отняты от нее, потому что они даны ей Богом. Тогда душа начинает обращаться к миру людей, ища себе заступника и помощника. И счастлива та душа, которая находит такого человека, который помолится за нее Богу. Но душа святого обращается не к миру людей, а к Самому Богу.

У первых мучеников не было еще такого количества небесных заступников, которое есть у нас; но им ведомы были их же товарищи, тоже страдавшие за Христа, и потому они обращались к ним. Первые века христианства, запечатленные гонениями, были еще и жизнью святых среди святых — это было как бы небо на земле. Значение того, что сделали тысячи безвестных страдальцев, и сейчас не поддается описанию, оно выросло во много раз. Эти безымянные святые, наподобие родственников, наподобие старших братьев, чьи жизни, кажется, канули в истлевших архивных пергаментах, заступаются за тех, кто живет сейчас, и охраняют от бедствий, которые перенесли сами.