Сокровища святых. Рассказы о святости - Наталья Черных

Константинопольское общество было в основе своей еще языческим, и это подтверждает то, как охотно горожане праздновали День Кибелы, один из языческих праздников, посвященных «матери богов». На одном из таких празднеств установили статую императрицы Евдоксии в виде Кибелы. Златоуст выступил с блистательной и сокрушительной речью против того, чтобы христианская императрица праздновала языческий праздник, и сравнил Евдоксию с Иезавелью и Иродиадой. Златоуст был лишен архиерейского достоинства и сослан — сначала в Армению, в Кукуз, захудалый городок, который часто подвергался набегам варваров, а затем в глушь Иверии, в Команы.

Поведение святого часто противоречит общественному мнению. Толпа — всегда много, а святой — один. И в этом есть Божественная соль: один только святой, нечто вроде безумца с точки зрения общества, стоит всей толпы и гораздо больше. Как некогда Спаситель молился за тех, кто Его распинал, святой предстоит за всех, кого знал в этой жизни. Святой — это как бы некое Божественное око, направленное в нашу жизнь. Его молитвы натянуты как нервы, и по ним всегда бегут токи: от Бога к человеку и от человека к Богу.

Златоуст хвалил добродетели и обличал пороки. Сложно сказать, что больше воспламеняло его. Вот пример обличения. В то время клирик в Константинополе часто содержал при себе девицу — якобы для хозяйственных нужд. Эти девицы составляли сестричество Агапит. Целью сестричества было поддерживать священника материально и избавлять его от житейских хлопот. Часто случалось так, что священник жил в доме сестры Агапиты. Возникали довольно близкие, совсем не христианские отношения. Готовилось, но, по счастью, не было принято, церковное установление, согласно которому такое сожительство принимало статус законного. Многие святые боролись с этим злом, но поделать ничего не могли. Блаженный Иероним был изгнан из Рима именно за то, что выступал против сестричества Агапит.

Златоуст сталкивался с этим явлением еще в Антиохии, но в Константинополе оно приобрело поистине ужасающие формы. Богатые сестры Агапиты вмешивались в церковные дела, и часто заставляли священника исполнять их волю. Златоуст в одной из самых замечательных своих речей живо и ярко рисует сожительство священника с такой сестрой, срывает всякие занавеси, сплетенные изо лжи, он «даже вводит повивальную бабку в дом священника». Двусмысленность, проступающая в отношениях священника и сестры Агапиты, характерна и для нашего времени, и не только для священника.

Златоуст обличает и другой порок константинопольского клира: чревоугодие. Иерархи Церкви, по слову Златоуста, рассуждают о вкусе сои. Или считают достоинством отличать вкус рыбы, выловленной у берегов Британии, от вкуса средиземноморской. Сосуды с разнообразными винами, изящная дорогая посуда и ткани, — словом, все наследие утомленной прихоти позднего Рима проявилось в те времена в константинопольском быту, в среде церковных иерархов и священников, считавших себя христианами и наследниками апостолов. То, о чем говорит Златоуст, свойственно и современности.

Кончина Иоанна Златоуста наступила в дороге. Святой в окружении двух стражников, которые время от времени сменялись, пожилой человек с невозвратно подточенным здоровьем, переносил нечеловеческие нагрузки, преодолевая и холод ночи, и палящий дневной зной. Не дойдя до места ссылки, на ночлеге святой скончался.

Ночлег был выбран возле базилики святого мученика Василиска. Ночью погребенный в базилике мученик Василиск явился ссыльному архипастырю Иоанну и сообщил ему о скорой кончине. Таково замечательное общение святых, не ограниченное ни телесными покровами, ни временем, ни пространством. Ссыльный странник не тосковал, не жаловался. Он попросил ввести его в алтарь. Там он совершил последнюю в своей земной жизни Божественную литургию. И умер, не покинув алтаря.

Златоуст скончался в Команах от жестокой простуды и болей, а через несколько лет его останки император Феодосий Младший накрыл своей мантией и положил на архиерейский престол Константинополя.

10. «Письма к Олимпиаде»

Самым заметным документом христианской жизни того времени в изложении Златоуста являются его знаменитые «Письма к Олимпиаде», написанные по дороге в ссылку. Если же представить, в каких условиях писались эти письма, и какие физические и нравственные страдания за ними стоят, мы просто услышим голос святого, читая их. В «Письмах» Златоуст говорит о христианской радости, происходящей от Самого Бога, о временности скорбей, а также рисует идеальный образ женщины-христианки.

Уныние Златоуст называет опухолью, язвой на теле души и предлагает для излечения его самые разнообразные средства. Он живописно изображает радость святых, соединившихся с Господом, но просит покориться лечению, поверить его словам о будущем воздаянии, а не отвергать их, так как тогда сердце может оказаться закрытым для помощи Божией. Златоуст убеждает унывающую Олимпиаду быть рассудительной и мирной. Он отметает возражения, что Олимпиада не может преодолеть своего уныния и в то же время уверяет ее в том, что у нее достаточно сил и благородства для того, чтобы среди скорбей сохранять радостное и искреннее расположение духа.

Как и апостол Павел, Златоуст называет девой не просто девственницу, незамужнюю женщину, а ту, которая посвятила жизнь Богу. Олимпиада была одной из немногих, поддерживавших Златоуста во время травли и гонений. Она была молодой вдовой знатного рода. Считалась духовной дочерью Златоуста и тщательно следовала всем его советам. Олимпиада входила в сообщество диаконис, то есть помогала при совершении таинств и отчасти ведала церковными делами. В то время как Златоуста лишили престола, вследствие чего в Константинополе победили ариане, Олимпиада вынуждена была предстать перед судом как сообщница Златоуста.

В «Письмах» Златоуст напоминает Олимпиаде о мудрой деве из Христовой притчи и почти сравнивает Олимпиаду с нею. Златоуст рисует добродетели и подвиги Олимпиады как контрасты к ее молодости и нежности. Он, как любящий отец, напоминает ей обо всех пережитых ею страданиях, начиная с отроческого возраста. Особенно отмечает то, что Святое Крещение приняла она добровольно и отказалась от свойственного ее возрасту и существу образа жизни. Родственники препятствовали ей, возможно, уговаривали второй раз выйти замуж, но Олимпиада проявила несвойственную молодой женщине твердость.

Храм Святого Иоанна Златоуста. Ярославль. Фото Воронина