Пришельцы - Дмитрий Анатольевич Кадочников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
‒ Столько сил потратил, столько здоровья, и мне только половина! ‒ причитал Генка.
‒ То есть тебе нужно меньше? ‒ зло спросил Вил.
‒ Нет, всё нормально, пополам. Но, как договорились, ещё одну ходку делаем, я уже подписался под ещё такую партию. А это, хоть знаешь, кто был? ‒ Генка метнул взгляд на Михалыча. ‒ Это, брат, мужик, который всё Забайкалье в кулаке держит.
‒ Бандит что ли!
‒ Будем говорить, деловой человек, Кот имя, ‒ Генка прижал палец к губам. ‒ Это должно остаться между нами. Никому ни слова. Да и деньги не трать, так, по-тихому, ещё обсудим, ‒ закончил свою тираду Геннадий.
Зимние приключения
Загрузив мешки с наличкой в старые сани, трое крепких парней легко покатили их к дому Вила. Позади неспешно шагали два пожилых человека и эмоционально говорили. Тот, что был вооружен, говорил меньше и время от времени вслушивался в сумерки, давая знак второму помолчать.
‒ Ну слушай, у нас, считай, полярда у каждого, я землю куплю в Сочах, гостиницу построю… ‒ не унимался Генка-бобёр. При этих словах блаженная улыбка оголяла его здоровенные передние зубы.
‒ Ага, молодец. А я тут останусь, на хозяйстве, ‒ тихо отвечал Вил.
‒ Прям сегодня уеду, я заказал машину, типа от вас в город повезу движок в ремонт, ну тот, который у тебя в сарае с МТЗ.
‒ Да, неплохо, переберёте, закинь его обратно, оплачу, ‒ задумчиво отвечал Вил.
‒ Ну и вывезу свою долю с ним. Да сразу после Нового года пойдём снова на ту сторону.
‒ И на сколько раз ты подписался ходить? ‒ Михалычу вовсе не хотелось возвращается туда, где ему пришлось стрелять в людей.
‒ Я ему сказал, что тут нашел в лесу ещё столько же, и потом жила иссякнет, запаса нет.
‒ Он, конечно, поверил, да?
‒ Нет, он изучил вопрос, сказал, что золота тут мало и богатых россыпей нет, так, ерунда.
‒ Ну и? Говори, не стесняйся, что наплёл-то ему? ‒ Вил напрягся, страх сковал дыхание, внутри всё сжалось в ожидании.
‒ Да сказал, что, работая на приисках, скопил кое-что и тут в старый штрек ездил, складывал, вот и скопил. Да это не всё моё, а нас, таких, как я, типа общество в десяток рыл.
‒ Он поверил? ‒ стрелок при этом что-то вдруг услышал, встал на одно колено и прицелился в сторону звука.
‒ Да, сказал, что делим пополам, главное, чтоб ценник один был на всю партию и сроки поставки.
Уже ночью пришёл «Урал» с крановой установкой, быстро закинул старый двигатель в кузов и «пустой» бак на четыреста литров, в который Генка переложил деньги. Бак был старый, и ржа выела в нём огромную дыру, в которую легко пролезли инкассаторские мешки. Теперь на месте дыры красовалась грубая заплата из листа стали. Ладно бы заплата была приварена, она была формально приклепана на десяток заклепок. Геннадий погрузился в кабину машины, та, рыкнув, обдала Михалыча смрадной копотью старого дизеля и, весело подпрыгивая на ухабах, поехала из Красной репы в город.
На следующий день к вечеру Геннадий позвонил на мессенджер, Вил был удивлен и с ходу спросил:
‒ А что, Новый год уже, случилось что?
‒ Отъехали на 15 километров до трассы, чуть-чуть осталось, нас обстреляли… Водитель убит, я убежал стразу в лес…
‒ Ну что ещё случилось? Не тяни.
‒ Вызвал полицию, утром приехали. только сейчас вышел из участка. Звонить тебе боялся, вдруг тебя уже нет…
‒ Что видел?
‒ На трёх снегоходах приехали, меня искали. Я в снег зарылся и терпел часа два, пока не уехали, поморозился чуток, ‒ на этих словах Геннадий начал причитать и всхлипывать.
‒ Давай, пока, ‒ Вил сбросил вызов и выбежал во двор.
Ясно было, что брат связался с бандитами, и они решили просто отнять у фраеров лишнее. Михалыч собрал селян, объяснил ситуацию и, взяв с собой троих стрелков, отправился выслеживать лихих людей. Шли недолго, уже в двух километрах от села обнаружили следы снегоходов. Их было три, проехали минут сорок назад. Вил набрал сыну.
‒ Да, батя, что случилось? Если нет, давай позже! ‒ Гоша уже хотел бросить трубку, но отец огорошил его сообщением.
‒ Слышал, ночью около нас расстреляли «Урал»? ‒ быстро выпалил в трубку Вил.
‒ Нет, узнаю… А что нужно?
‒ Это лихие люди хотят чего-то от нас, ездят тут вынюхивают.
‒ Ладно, решим, но часов двенадцать ждать придётся, ‒ на той стороне раздался печальный вздох. ‒ Нужно было тебя силком ещё в том году оттуда забирать, а тут и проблемы, и долги, ещё эти твои цыгане. Это, наверно, по их душу приехали.
‒ Нет, точно не они виноваты, а деньги скоро отдам, я тут иконки старые нашёл. Ну, брату сказал, Генке, он в Инете нашёл барыгу да продал дорого, может из-за них, ‒ предположил Михалыч.
‒ Теперь ясно. Ты, поди, деньги c Генкой отправил в город?
‒ Да, половину, это, сын, немало… почти десять лямов. Иконки ветхие были, они сюда приезжали забирать, прям в село.
‒ Держись, батя, сейчас займёмся твоей проблемой.
Вил записывал этот разговор в звуковом формате и тут же скидывал в защищенный чат на телефон Геннадия. Генка, вскоре ответил ему, понял, расскажем об иконках. Сильно не накажут, да и за что? Нашли скупщика, портал не помним ‒ склероз. Нашёл его Генка, сидя в Интернет-кафе. И иконы принадлежали Вилу Михалычу, его предкам. Вил человек честный ‒ отец замгубернатора, а налоги платить срок не пришёл. Хотели всё честь по чести сделать, технику посевную закупить, всё на благо селу. Легенда казалась правдоподобной. Теперь нужно только продержаться до подхода СОБРа.
Обнаружив чужаков и поняв в чём дело, Вил со стрелками выдвинулся назад в село. Быстрый темп передвижения ослеплял Вила, перед глазами мельтешили чёрные точки, в ушах стоял свист, правый бок нестерпимо кололо. Вот и село, следов снегоходов нет, бойцы залегли, используя складки местности. Прошло ещё около часа, к дому Михалыча приближались два снегохода. Остановились, двое из четверых вооружённых ловко спрыгнули в снег и перебежками затаились у калитки. Вскоре с другой стороны села приблизился еще один снегоход. С него слез человек, весь его вид говорил, что он главный. Не церемонясь, ударом ноги главный открыл калитку и крикнул:
‒ Старик, знаю, что ты слышишь меня, вылазь давай, базар есть, ‒ при этом мужик махнул рукой своим помощникам, и те, ловко забежав во двор, окружили дом.
Михалыч наблюдал за этим через перекрестие прицела, волновался за кур и коз.
