Непристойно богатый вампир (ЛП) - Ли Женева

Но он оставался в тени. Я больше чувствовала его, чем видела. Я протянул руку — оливковая ветвь в темноте. Он сделал еще один шаг, и мое сердце подпрыгнуло в груди. Я не решалась заговорить. Не то чтобы я боялась его спугнуть. У меня сложилось впечатление, что он сдерживался ради меня. Джулиан сделал шаг ближе, подставляя половину своего тела лунному свету, но снова замер.

Однажды в детстве, играя в пустыне, в походе с мамой, я наткнулась на гремучую змею Мохаве. Сухая, каменистая земля скрывала ее, пока она не поднялась в стойку, и не затрясла своим гремучим хвостом. Я застыла, не в силах пошевелиться, пока она решала, стоит ли нападать. Джулиан напоминал мне змею. Он не боялся меня, он решал, что со мной делать.

Он сделал шаг ближе.

― Тея!

Я отвернулась от звука своего имени. Не сейчас. Джулиан протянул руку в перчатке. Почему он носил эти перчатки?

― Тея!

― Нет! ― Я застонала, чем вызвала еще один низкий смешок Джулиана. От этого грешного звука в моей душе разлилось тепло.

Зажегся свет, осветив ночь, и он, как по волшебству, растворился в воздухе. Я перевернулась на живот и зарылась головой в подушку.

― Ну все! ― Голос Оливии был приглушен подушкой. ― Не вини меня, если провалишь последний семестр.

Провалишь.

Ее выбор формулировки возымел желаемый эффект. Я резко поднялась, сбрасывая с себя одеяло, и пробормотала:

― Я не сплю.

― Я это вижу, ― сухо сказала она. ― Кроме того, твоя мама пытается связаться с тобой, соня. Она мне звонила. Я должна бежать. Позвони своей маме!

― Черт! ― Я нащупала свой телефон, практически вырвав его из кабеля зарядки, и обнаружила, что пропустила три звонка от нее. Я нажала на кнопку набора, когда мои мысли начали метаться. Она редко звонила мне посреди недели. Мы договорились, что будем общаться по видеосвязи каждый понедельник, поскольку у меня такой плотный график.

― Оливия тебя разбудила? ― спросила она, ответив на звонок.

― Ты в порядке? ― Я проигнорировала ее вопрос. ― Я тебе нужна?

С тех пор как пару лет назад моей матери поставили диагноз, я боялась неожиданных звонков от нее. Каждый раз я ждала, что она сообщит плохие новости. Мне стало немного легче дышать после того, как она прошла последний курс облучения. Но где-то в глубине души я все время ждала, что вот-вот случится что-то плохое.

― Успокойся, милая! Я не хотела тебя волновать. Я просто хотела узнать как у тебя дела, ― быстро сказала она.

Я опустилась на кровать и вздохнула с облегчением.

― Я в порядке.

― По голосу звучишь уставшей, ― сказала она, пользуясь удивительной способностью, которая была у всех матерей, видеть все, что ты пытаешься скрыть.

― Поздно легла, ― проворчала я, жалея, что у меня нет воды. Я зажала телефон между ухом и плечом, когда вставала с кровати, чтобы попить. ― У меня было выступление.

― О, и это все?

― И работа. — Я зевнула и, спотыкаясь, пошла на нашу маленькую кухню, где меня ждал кофейник с запиской.

Подумала, что тебе понадобится подзарядиться.

Целую, Оливия.

Она слишком хорошо меня знала. Я отказалась от воды и налила себе кофе. Обхватив кружку ладонями, я наслаждалась тем, как ее тепло согревает меня.

― Хорошо, больше ничего не случилось? ― спросила мама.

Я еще не отошла ото сна, но мне показалось, что она волнуется.

― Нет. ― Как только я это произнесла, в моем проснувшемся мозге всплыли подробности прошедшей ночи. Моя виолончель. Вампиры. Джулиан. Все ли со мной было в порядке? Ну да, в целом. Самое странное было то, что она вообще спрашивала. ― А с тобой?

― Ничего страшного. ― На другом конце линии возникла пауза. ― Просто ночной кошмар.

― Ну, я цела и невредима. ― У меня не хватило духу рассказать ей о виолончели. Это только расстроило бы ее, а у нас и так достаточно больничных счетов, чтобы беспокоиться. Я должна была верить, что Джулиан сдержит свое слово и починит ее. Беспокоить маму было бессмысленно. ― Правда? Что за кошмар?

― Я думаю, это из-за облучения, ― призналась она. ― Клянусь, из-за него мне снятся самые странные сны. Послушай, Тея, я знаю, что это глупо, но…

Ее прервал стук в дверь.

― Подожди секунду, ― сказала я ей.

Держа в одной руке кружку с кофе, я отперла дверь и увидела мужчину в форме, который держал в руках коробку.

― Кто там? ― спросила мама, почти паникуя.

Она действительно была на взводе.

― Просто доставка, ― сказала я ей, улыбаясь курьеру.

― Тея Мельбурн? ― спросил он, и я кивнула. ― Отлично, распишитесь здесь.

Я нацарапала свою подпись в его блокноте, и он протянул мне коробку. Это была не совсем обычная посылка.

Вместо картонной коробки, покрытой типографскими наклейками, это была большая золотая подарочная коробка, обернутая белой атласной лентой. Я осмотрела ее в поисках признаков того, от кого она, но ничего не увидела.

― Спасибо, ― сказала я и начала закрывать дверь.

― Подождите! ― остановил он меня. ― Есть еще кое-что. Я хотел убедиться, что вы дома, прежде чем вручить.

― Хорошо, ― медленно сказала я.

― Сейчас вернусь, ― ответил парень, спускаясь по лестнице.

― Странно, ― пробормотала я, забыв, что все еще разговариваю с мамой по телефону.

― Что? ― спросила она.

― Две посылки, ― сказал я, снова зевая.

― Ты их ждала?

Я любила свою маму, но не могла не закатить глаза на ее вопрос. Почему я должна думать, что это подозрительно, если я их не ждала?

― Нет.

― Тогда открой первую.

― Хорошо, подожди. Дай-ка я поставлю свой кофе.

― Я не представляю, как ты все успеваешь, ― сказала она. ― А где твои соседи?

Я поставила кофе на кухонную стойку, возле груды посуды и старой коробки из-под пиццы.

― У Оливии занятия. Таннер, скорее всего, спит.

― Он уже нашел работу? ― Она не стала дожидаться моего ответа, прежде чем затараторила о своих опасениях, что он погубит себя, играя в видеоигры день и ночь. Я развязала атласный бант и сняла ленту с упаковки, пробормотав вполголоса «хм» и «угу» в знак согласия с ней. Подняв крышку, я обнаружила конверт, лежащий на аккуратно сложенной бумаге тишью6.

Руки немного дрожали, когда я достала плотную карточку цвета слоновой кости и прочитала написанные на ней слова.

Я не мог отправить это через смс. Извини. Я заеду за тобой в девять.

Джулиан.

У меня пересохло во рту, и я чуть не выронила телефон. Он действительно ожидал, что я пойду с ним на свидание сегодня вечером. Сглотнув, я раздвинула листы упаковки и увидела изумрудный бархат. Я осторожно приподняла платье, и его юбка выскользнула из коробки и растеклась лужей по полу.

― Тея, милая, ― сказала мама на другом конце провода. ― Ты еще здесь?

― Да, извини, кажется, я еще толком не проснулась. ― Я ненавидела врать маме, но то, что я собираюсь на свидание с вампиром, никак не могло ее успокоить.

― Может быть, тебе стоит вернуться в постель, ― предложила она.

― Не могу. — Я посмотрела на часы на микроволновке и почувствовала новую волну паники. ― Мне нужно бежать на занятия.

― Ты слишком распыляешься.

― Это ненадолго, даю слово. ― Я уже потеряла счет тому, сколько раз говорила ей это с тех пор, как начала учиться в Ласситере. Слишком много. ― О, подожди, курьер вернулся.

― Еще одна посылка? ― спросила она, когда я открыла дверь.

― Это для Оливии. ― Почему я снова врала? Потому что не хотела, чтобы мама переживала еще больше, ведь ее ремиссия выглядела так обнадеживающе.

Но когда увидела, что у курьера в руках, я уронила телефон на пол. Быстро подняв его, я извинилась перед мамой.

Джулиан не просто прислал мне платье для нашего сегодняшнего свидания. Он выполнил свое обещание насчет виолончели. Но в руках этого человека был не мой футляр для виолончели. Свой я приобрела в секонд-хэнде. Моя виолончель и ее футляр были в хорошем состоянии, предыдущий владелец относился к ним с любовью. Футляр, который держал в руках курьер, был Bam L'etoile изумительного фиолетово-пурпурного цвета. Стоил он, наверное, несколько тысяч долларов.