Непристойно богатый вампир (ЛП) - Ли Женева

― Ну и что мне теперь с тобой делать? ― спросил я его. Он не мог ответить, так как все еще находился под моим внушением, но быстро моргнул, прижав одну руку к раненому горлу. ― Я не могу допустить, чтобы ты остался на этих улицах, но я бы предпочел не убивать тебя. Я не хочу проиграть пари, которое заключил с братом.

Он прижался к мокрой улице. Теперь он боялся. С этим можно было что-то сделать.

― Ты не будешь помнить, что произошло, ― сказал я ему, доставая бумажник и вынимая из него несколько купюр и визитную карточку. ― Ты найдешь ближайшую гостиницу, приведешь себя в порядок и будешь спать. Утром ты зарегистрируешься в бесплатной клинике Фримонта и назовешь фамилию Руссо. Ты останешься там до тех пор, пока не очистишься. Затем ты позвонишь по этому номеру и согласишься на работу, которую предложит этот человек. Никаких вопросов. В качестве расплаты за мое милосердие ты никогда в жизни не будешь принимать наркотики ради удовольствия.

Не то чтобы у него был какой-то выбор. Я бросил деньги ему на колени вместе с карточкой.

― Иди, ― приказал я. ― Можешь говорить, но не смей повышать на меня голос.

Он вскочил на ноги с испуганным видом.

― Сп-а-а-си-бо.

Но я уже забирался в BMW. Я становился мягким. Было время, когда я был бы доволен тем, что осушил его и избавил мир от еще одной заблудшей души. Может быть, Тея была права. Может быть, я действительно старел.

Внутри BMW я повсюду чувствовал запах Теи. Яд скопился у меня во рту, клыки все еще выступали от перекуса, и я чувствовал, как меня тянет к ней словно магнитом. Каждый дюйм моего тела хотел выйти из машины, вбежать в здание и выбить ее дверь. Я хотел снять напряжение. Вместо этого я, похоже, сделал еще хуже. Я не испытывал такой сильной жажды крови с тех пор, как был подростком.

Я ударил по замку зажигания с такой силой, что пластик треснул. Через секунду я выехал на мокрую от дождя улицу. Заднюю часть автомобиля занесло, и я помчался по улицам Сан-Франциско. Город проносился мимо, переливаясь всеми цветами радуги. Я залетел на холм, на мгновение оторвав BMW от асфальта, и поехал, желая оказаться как можно дальше от женщины, которую оставил. Я был уже на полпути к городу, когда в динамиках автомобиля раздался звонок. На экране навигатора высветилось имя, и я застонал. Мне не было спасения. Не сегодня. Не сегодня, когда действуют Обряды. И запах Теи, витает в воздухе вокруг меня.

― Что? ― ответил я.

― Мне нужно поговорить с тобой. Сейчас.

― Даже не скажешь пожалуйста? ― прорычал я, но она уже повесила трубку.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Тея

У меня не было шансов лечь спать. С моими соседями по комнате ― ни единого.

― Кто это был? ― спросил Таннер, потащив меня в сторону гостиной. Я знала, что лучше не пытаться противостоять их любопытству.

Оливия исчезла в тот момент, когда они застали меня у двери. Теперь она вернулась и уселась на один конец дивана с пинтой5 шоколадного мороженого с арахисовым маслом. Она похлопала по месту рядом с собой и протянула ложку. Как только я села, Таннер занял место по другую сторону от меня. Я была мясом в неловком сэндвиче.

― Это из запаса на экстренный случай? ― Спросила я. Мороженое в нашей квартире было роскошью. К счастью, у каждого из нас был свой любимый вкус, поэтому мы ежемесячно делили стоимость двух пинт, которые хранились в морозилке на всякий случай.

― Я бы сказала, что это и есть экстренный случай. ― Оливия сняла крышку и набрала ложку, прежде чем передать дальше. Она, должно быть, спала, когда я вернулась домой с Джулианом, потому что ее волосы были собраны в хаотичный хвостик, а в ухе все еще была одна затычка из поролона.

― Ничего подобного. Меня просто подвезли домой. ― Я передала пинту Таннеру, не пробуя. Мне не хотелось мороженого. Вкус поцелуя Джулиана еще ощущался у меня на языке, и по причинам, о которых не хотела думать, я не была готова стереть его.

Таннер бросил на меня косой взгляд и покачал головой. Он был полностью одет. Вероятно, он играл в онлайн-игры и услышал, как я вернулась.

― Подвез, сопроводил тебя до спальни, закрыл дверь и пробыл там двадцать минут?

― Ты засекал время? ― сказала я небрежно. ― Как мило. Это ничего не значит.

― Хм, прошу прощения. ― Оливия повернулась ко мне, изящно подогнув ноги под себя, и с упреком покачала пальцем в мою сторону. ― Когда в последний раз у тебя в комнате был мужчина?

Я пожала плечами, хотя мои щеки начали гореть.

― Думаю, это было… ― Таннер сделал паузу, чтобы Оливия могла присоединиться к нему.

― Никогда, ― сказали они одновременно.

Они зажали меня в угол. Единственный способ отвлечь их ― это дать им какие-нибудь сочные подробности, чтобы они могли их помусолить. Но это было довольно сложно, учитывая обстоятельства. Я думала только о том, что не могу им рассказать. Я ни за что не призналась бы, что Джулиан ― вампир. Они бы подумали, что я сошла с ума. А не сказать им об этом означало не рассказать ни о Кармен, ни о вампире, который на нее напал, ни о том, что выступление было сорвано. Но самая большая проблема заключалась в том, что я была ужасной лгуньей.

Любой, кто был знаком со мной больше нескольких часов, понимал это.

― Он привез меня домой, потому что чувствовал себя виноватым. ― Я решила придерживаться правды, но осторожно, чтобы выдать только ее часть. ― Произошел несчастный случай.

― О Боже! ― Таннер чуть не уронил свою ложку, когда искал на мне следы травмы. ― Ты в порядке?

― Я в порядке. ― Я натянуто улыбнулась. ― А вот моя виолончель ― нет.

― О, Тея. ― Оливия отобрала у Таннера мороженое и всунула его мне в руки. ― Я знала, что это экстренный случай.

Теперь, когда она сказала это, я была вынуждена согласиться. Я копалась в пинте, пока не наткнулась на кусочек замороженного арахисового масла, а затем отправила ложку в рот. Я познакомилась с ними обоими на втором курсе Ласситера. Таннер был на год старше нас с Оливией, но мы оказались в одном адском классе по истории. Общение переросло в дружбу, поэтому, когда они предложили вместе снять квартиру, чтобы избежать расходов на общежитие в кампусе, я сразу же ухватилась за эту возможность. Таннер остался после окончания университета. Я не собиралась поступать так же, и они оба это знали. Я рассматривала свою виолончель как билет в лучшую жизнь ― куда-нибудь подальше от Сан-Франциско или маленького городка, в котором я выросла.

― Это не объясняет, почему он проводил тебя до самой кровати, ― сухо сказал Таннер.

― Не будь придурком. ― Оливия швырнула в него подушкой. ― Она скорбит.

― Я в порядке. ― По крайней мере, мне нужно было верить, что я в порядке, и убедить их в этом было шагом в правильном направлении. ― Я столкнулась с ним и уронила инструмент. Он хочет заплатить за ремонт.

― Хорошо. ― Оливия с облегчением восприняла эту новость.

― И ты отблагодарила его за помощь тем, что… ― Таннер многозначительно пошевелил густыми черными бровями.

― Ничего не было. ― Но мой голос надломился, выдавая волнение.

― Что? Боже мой! ― Оливия вскрикнула и схватила меня за руку, чуть не выбив при этом мороженое из другой. Я прижала пинту к груди в защитном жесте.

― Да господи, ничего не произошло. Серьезно, ― добавила я, довольная тем, что в этот раз мои слова прозвучали гораздо убедительнее.

― Это звучит как код для обозначения того, что что-то произошло, но ты хотела бы, чтобы произошло больше, ― сказала она, обращаясь к Таннеру так, словно переводила ему девчачью речь.

― Да, я понял. Так что же на самом деле подразумевается под этим? ― спросил он. ― Вы двое обнажились?

― Таннер, ― простонала Оливия.

― Мы не раздевались, ― перебила я, прежде чем между ними вспыхнула ссора. ― Мы просто… поцеловались, а потом он испугался.

Оливия наклонила голову, пытаясь разобраться в изменении направления моего рассказа.