Последний козырь - Алексей Кондаков

— Не много ли наших потерь для столь малого успеха, — недовольно бросил Врангель, прощаясь с генералом.

Командир дивизии приберег для Врангеля переданное два часа назад донесение.

— Разрешите доложить, господин главнокомандующий, только что получено известие от командира алексеевской бригады полковника Гравицкого о взятии Геническа.

Врангель скупо улыбнулся. Он был доволен. Надо возможно быстрее выбить противника с крымских перешейков и создать на них глубокоэшелонированные оборонительные сооружения. Крепость, имеющая пролом в стене, — не крепость.

В этот же день Врангель поехал в дроздовскую дивизию. Здесь уже третьи сутки полыхали жаркие бои. Стремясь воодушевить своих солдат, командир дивизии генерал Витковский сам водил их в атаку, дважды под ним падали лошади, чей-то клинок едва не оборвал ему жизнь, черкнув кончиком по шее. До поздней ночи дивизия билась на Перекопском перешейке; быстро таяли боевые порядки и надежды на успех. И только с вводом в бой дивизии второго эшелона оборона красных была прорвана.

Войска Врангеля двинулись вдоль железной дороги на Мелитополь, прорвались через Перекоп, смяли заслоны красных у Чонгара и Салькова. Сломив отчаянное сопротивление передовых частей 13-й армии, они широким потоком хлынули в степи Северной Таврии. Крымские газеты заголосили: «Полки Российской Вандеи двинулись к сердцу нашего любезного Отчества!», «Сама Гея[17] указала нам путь к возрождению!», «Генерал Кутепов сказал: „Мой путь будет отмечен заревом пожаров!“

Вторые сутки шла выгрузка вооружения и боеприпасов с английского парохода. К вечеру следующего дня должны были её закончить. Кроме того отсека, в котором лежало оружие, принадлежавшее теперь полковнику Раушу, и которое по документам значилось уже выгруженным.

Наумов был особенно деятельным и сосредоточенным. Он заехал к полковнику Раушу и, сославшись на занятость вечером, вручил ему полностью оформленные документы на прием грузов и предупредил:

— Пароход должен отчалить от пирса завтра не позже двадцати трех часов.

— Но ведь на пароходе останется груза несколько больше, чем мы договорились, — удивился Рауш и тут же понимающе улыбнулся. — Что ж, вы правильно поступаете. Надо смотреть в будущее, а не в прошлое.

Они крепко пожали друг другу руки.

По дороге домой Павел нервничал.

Вчера Мефодия Кирилловича опять не было на условленном месте. Видимо, произошло что-то серьезное. А может быть, у памятника адмиралу Нахимову действительно готовилось покушение на Врангеля, а он, полковник Наумов, сорвал операцию. Это могло вызвать у подпольщиков подозрение, и они решили устроить дополнительную проверку… Как все нескладно получилось. И в такое время потерять связь… На Угольной пристани скопилось столько груза! И какого! Самый удобный момент… Что ж, дальше ждать нельзя. Надо действовать самому. Впрочем, среди военнопленных наверняка есть надежные люди. Саша свяжется с ними и…

Да, придется подключать Сашу…

Ординарец помогал хозяйке убирать в комнатах флигеля, выделенного для полковника. С появлением офицера седенькая маленькая старушка робко поклонилась и вышла.

— Она такая внимательная, — будто оправдываясь, сказал Саша.

— Посмотри, ушла?

Ординарец вышел.

Через окна Павел осмотрел местность вокруг дома. С тыльной стороны возвышалась крутая, почти отвесная гора, вдоль нее тянулись дома, отгороженные друг от друга заборами из камня-ракушечника. В дальнем углу двора — сарай с примыкающей к нему летней кухней под легким навесом. У хозяйского дома окна выходили на улицу, веранда — во двор, а глухая стена — к флигелю.

Саша вернулся с пустым ведром, поставил веник и совок в угол.

— Хозяйка ушла в дом, — доложил он.

— Хорошо. А теперь слушай меня внимательно… Завтра ночью на Угольной пристани нужно взорвать склады боеприпасов и оружия.

По лицу Саши Наумов понял, что тот и растерян от неожиданности, и взволнован необычайно.

— Вы, пожалуйста, господ… товарищ полкв… товарищ Наумов, не сомневайтесь, я не подведу! — Саша буквально захлебывался от радости.

Такую реакцию и ожидал Наумов, решив, что самое лучшее — сразу раскрыть Саше боевую задачу.

— Мне нужна твоя помощь. Все эти боеприпасы и оружие предназначены для войск, которые ведут сейчас бои в Северной Таврии…

Саша энергично кивал головой и восхищенными глазами смотрел на своего командира.

— Взорвем, а как же… я знаю… Я там все знаю…

— Взрыв должен произойти после окончания работ, так как в рабочих подразделениях много пленных красноармейцев. Это, значит, после полуночи, но не позже часу ночи, до прибытия третьей смены.

— Ага, наших в роте много… — восторженно сказал Саша и осекся.

— Когда мы вдвоем, зови меня Павел Алексеевич, — улыбнулся Наумов, делая вид, что не заметил, как резко осекся Саша.

Конечно, когда Саша обмолвился: „Наших в роте много“, то имел в виду не красноармейцев. Ведь их фамилии известны: на вечерних поверках зачитываются по отдельному списку. „Наши“ — это члены подпольной организации, — смекнул Павел. — Иначе и быть не могло. Трудно представить, чтобы кто-то из красноармейцев не попытался сколотить хотя бы маленькую боевую группу». Но он понимал, что спрашивать Сашу об этом рано. Просто надо передать ему план операции. Павел продумал его в деталях.

— Вот тебе ночной пропуск, возьми свои документы — и поехали. Ты будешь за ездового, в дороге договоримся. Да, как относится к солдатам командир рабочей роты капитан Верба?

— Зверь-человек. Ребята его люто ненавидят. А вот еще там фельдфебель. Так тот избивает до полусмерти или схватит за горло и душит, пока человек судорогой исходить не начнет, тогда только отпустит.

Капитан Верба встретил полковника на пирсе, у сходни разгружаемого парохода. Он, казалось, обрадовался появлению Наумова. На его безнадежно мрачном лице на мгновение появилось подобие улыбки.

— Завтра к вечеру выгрузку закончите? — спросил Наумов.

— Постараемся, господин полковник.

— То есть как — постараемся? По графику вы должны завтра к утру очистить трюмы.

— Я докладываю вам, господин полковник, не по графику, а по работе. Мы всегда опаздывали чуть ли не на сутки.

— Имейте в виду, завтра в двадцать три часа пароход уйдет. Выгрузку закончить без опозданий.

Под тяжестью людей с громоздкими ящиками сходни, сбитые из нескольких толстых досок, с поперечными планками и поручнями на деревянных стойках, ритмично прогибались, поскрипывали.