Гений пустого места - Татьяна Устинова

– И что из этого следует?

– Что его убил кто-то другой.

– Митя, это и так понятно, – почти простонала Ольга. – Подумаешь, логический вывод!..

– Ну, какой есть, – сказал Хохлов. – Значит, так. Хулиганов и гопников мы исключаем.

– Почему?

– У вас двор охраняется. Камеры где стоят?

– Вдоль забора.

– А у подъездов?

– Нет у подъездов камер. Правление решило, что это слишком дорого, еще и у подъездов ставить камеры!

– Хорошо. Но если бы кто-нибудь лез через забор, охранник бы это увидел, так или не так?!

Ольга немного подумала.

– Ну… логично. А свои?

– Сколько у вас в подъезде квартир?

– Шестнадцать.

– Ты знаешь всех соседей?

– Ну, конечно!

– У вас есть алкоголики, бандиты, уголовники и тунеядцы?

– Мить, ну что ты несешь? Откуда?

– Значит, нет, правильно я понимаю? То есть здесь живут более или менее добропорядочные граждане, которые за свои кровные купили в этом доме квартиры, и у них нет проблем, где найти полтинник, чтобы залить глаза водярой! Больше полтинника у Кузи отродясь не водилось! Кому из добропорядочных граждан могло понадобиться темной ночью в собственном дворе прикончить Кузю?! Он здесь даже не жил! Речи ни перед кем, кроме Димона, не произносил, следовательно, за политические взгляды, занудство и маразм ваши соседи не могли его прикончить! Да или нет?

– Ну… да. Скорее всего.

– Вот именно. Слишком невероятно, чтобы у него был какой-то враг, который по совместительству еще и местный житель. Значит, хулиганство исключается, и соседи… почти исключаются. Кто остается?

– Никого не остается, – мрачно сказала Ольга. – Остается Димон, которому Кузя мешал жить и который дал ему в ухо!

– А помнишь, Димон ему на третьем курсе на картошке тоже в ухо дал? – вдруг спросил Хохлов. – Кузя чего-то разгулялся, мы тогда в деревню на дискотеку ходили, и стал к тебе приставать!

– Кузя? – не поверила Ольга. – Ко мне?

– Ну, не в прямом смысле, а в том, что, мол, все бабы глупее мужиков, и ни одна корова – он так тогда называл девчонок – ни фига не смыслит в матанализе! А ты отличница была! Неужели не помнишь?

– Нет, – светлея лицом, сказала Ольга, и Хохлов вдруг с облегчением понял, что она еще молодая, совсем молодая, просто у нее беда, и именно эту беду вместо ее лица он видел и ужасался. – Ты представляешь, совсем не помню.

– А Димон ему сразу в дыню!

Они помолчали, вспоминая.

– У Кузи и тогда денег не было, – Ольга улыбнулась. – Он у меня три рубля занял, когда на Восьмое марта Катьке-заразе гвоздики покупал. Да так с тех пор и не отдал.

Хохлов вдруг вспомнил:

– Подожди. Подожди, Оль. Лавровские мне сказали, что он все толковал про какие-то деньги! Ну, Кузя толковал!.. И Родионовна мне говорила! Что у него теперь есть деньги и всякое такое! Он… вам ничего об этом не говорил, когда вчера приходил? И зачем он вообще приходил?!

Ольга вспоминала, даже лоб наморщила.

– Пожалуй… пожалуй, он говорил про деньги. Да, да, точно говорил! Он говорил до твоего прихода, что теперь у него есть деньги и он женится на Родионовне! Но мы как-то быстро с этой темы… съехали.

– А зачем он приходил?

– Не знаю. Просто так. Он часто приходит просто так, ему же совсем нечего делать по вечерам! Ни детей, никого… Ну вот, он приходит и изводит Димона.

Хохлов провел на листе длинную перпендикулярную линию и справа от линии написал: «Деньги неизвестного происхождения». И поставил знак вопроса.

Подумал и спросил:

– Может, он наследство получил? Как в кино?

Но эта мысль никуда не годилась именно потому, что была слишком похожа на кино, а киношные сценарии, как правило, радикально отличаются от настоящей жизни!..

– Мить, хочешь, я кофе тебе сварю?

Хохлов кивнул. Можно и кофе, раз уж виски пить расхотелось.

Слово «деньги», написанное на бумаге, притягивало к себе, как магнит.

– А у меня из конторы деньги украли, – задумчиво сказал он в спину Ольге, которая гремела посудой, доставала чашки и маленький кофейничек. – Много.

Она обернулась, бросив кофейничек:

– Да ты что?!

– Ну да. Ночью меня вызвали в контору, сказали – грабеж. И знаешь, Оль, странно так!.. Никто не знал про эти деньги! Я их до банка в Москве просто не довез, в сейфе оставил. У меня работы было много, а чтоб до банка доехать по нашим пробкам, нужно часа два точно! Два туда, два обратно, и там еще сколько-то, вот и выходит полдня, а у меня времени, ну, совсем не было. И никто про них не знал!

– А охранник? У тебя же в офисе охранник?!

– Да в том-то и дело! Какая-то женщина попросилась позвонить, что ли! Он говорит, красивая очень и… приличная. Мужу хотела позвонить, что у нее машина не заводится, а на улице тридцать градусов. Он впустил. Что там дальше было, он не признается, но и без признаний все ясно. На столе у него два стакана, закуска и водка обнаружились. Водкой его дама угощала. Он говорит, что у нее с собой была. Он выпил и больше ничего не помнит.

– Ничего себе! – почти по слогам произнесла Ольга. – Мить, но это какое-то невероятное совпадение, чтобы в одну ночь убили Кузю и у тебя украли деньги! Подожди, а сейф? Они же у тебя не просто в столе лежали, правильно?

– Сейф открыт ключом, – сказал Хохлов, морщась оттого, что чувствовал себя идиотом. – Все честь по чести, никаких медвежатников не наблюдается!

Ольга присела к столу.

– Значит, она ему что-то подмешала в водку?

– Да снотворное небось, что еще она могла ему подмешать! Не мышьяк же! – Он морщился и говорил грубо, все из-за того, что сам идиот, бросил в офисе такую сумму долларов, вот и поплатился! – Отоварила его по полной программе, он вырубился, а она забрала мои деньги!.. Открыла ящичек ключом, и готово дело!..

Тут Хохлов вдруг стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули и зазвенели стаканы, и даже несокрушимая бутыль с виски покачнулась.

– Мить, а камеры? Или у тебя их нет?

– При входе есть одна, и на ней ничего не видно – просто какая-то баба в шубе! В коридоре тоже есть, но она как знала, понимаешь! Все время спиной поворачивалась, и темно там! По ночам же свет не горит! А камеры у меня самые простые, не такие, как в фильме «Тайны Пентагона»!

– А что охранник?

– Да ничего охранник! Когда очухался, все сразу рассказал. Башка у него болела, он из стороны в сторону качался. Ну, менты его на всякий случай тоже в «обезьянник» загребли, как Димона. Больше-то некого! Говорят, вполне возможно, он сообщник бабы этой. А я им говорю, что этого быть не может, потому что, когда я деньги привез и положил в сейф, этот охранник еще не существовал в природе.

– Как?!

– А так! Я его на работу нанял четыре дня назад. Он сутки отдежурил, двое дома пробыл и опять на сутки вышел. Он о деньгах вообще ничего не мог знать! И ключа у него быть не могло, и копии моих ключей он не мог сделать, потому что, когда в первый раз на сутки вышел, я на работу вообще не приезжал! А ключ только у меня, больше ни у кого нет!

Ольга вернулась к плите и стала там что-то делать, на ощупь, как слепая. Хохлов закурил.

…и вообще все это странно очень! Охранник второй раз на работу вышел и сразу какую-то бабу на «охраняемый объект» пустил! И он, Хохлов, нанимал его, собеседование проводил, важность задачи объяснял! Сто тысяч сперли, жалко, что не миллион! Была бы тебе наука, предприниматель чертов!..

– Слушай, Мить, – вдруг сказала Ольга. – А не про эти ли деньги Кузя все твердил, а?

– Про мои?! – поразился Хохлов. – Да нет, Оль, ты что?!

– Хорошо, тогда объясни мне, откуда у него деньги?!

– Да, может, он гонорар за статью получил, шестьсот долларов, вот тебе и деньги! Ты же знаешь, что такая сумма, по Кузиным понятиям, могла называться деньгами!

– Он ведь не сумасшедший! Странный, да, но все-таки не шизофреник и не даун! Вряд ли он стал бы рассказывать, что у него появились деньги для женитьбы, если бы речь шла о шестистах долларов!

– Оль, но еще глупее всем рассказывать про то, что у тебя появились бабки, если ты собираешься их украсть! Причем у друга!

– Митя, не бывает таких совпадений!

– Не знаю, – отрезал Хохлов. – Не знаю. Дай мне бутерброд с колбасой.

Она подумала немного, будто не сразу поняла, о чем он просит.

– Тебе с какой?

– Да все равно мне. Только побольше!

Ольга отрезала толстый ломоть черного хлеба и почти такой же толстый ломоть розовой «Докторской» колбасы и еще сверху пристроила унылый петрушечный листик – украсила – и сунула Хохлову.

– Сейчас будет кофе.

– Фа-во-фо, – с набитым ртом ответил тот, что означало «хорошо».

– Мить, а родственники у него есть? У Кузи? Может, с ними поговорить?

Хохлов пожал плечами.

Стройная схема расследования никак не выстраивалась, и он ненавидел себя за это. Нужно думать, принимать решения и отвечать за них, а он… не может. Не получается у него!

Ему жалко Кузю, жалко своих денег, страшно за Димона, который вполне мог его убить, но если это так, значит…