Красная страна - Джо Аберкромби

– Дерьмо! – рявкнул он в пустоту.

Его надежная лошадь дернула ушами и пошла. Она сделалась равнодушно спокойной к его вспышкам ярости. Темпл глянул на кривые ветки, на луну, чей свет пробивался через полосы стремительных облаков.

– Боже, – пробормотал Темпл, слишком отчаявшись, чтобы задумываться, насколько по-дурацки выглядит. – Ты меня слышишь? – Никто, конечно, не ответил. Бог не отвечал таким, как он. – Я знаю, что не был достойнейшим. И даже не был особенно хорошим… – Он вздрогнул. Как только ты соглашаешься с Его существованием, пропадает всякий смысл юлить и скрывать правду. – Ну, ладно, я весьма плохой, но… Но я ведь далеко не худший. – Беззастенчивое хвастовство. Но из этого можно было бы сделать неизбитую надпись на могильном камне. Если не считать, что некому будет ее вырезать, когда он умрет здесь в пустошах и истлеет непогребенный. – Уверен, что могу исправиться, но только в том случае, если ты снизойдешь и дашь мне… еще одну попытку. – Наглость и еще раз наглость. – Всего лишь одну…

Никакого ответа. Лишь еще один порыв ветра, заставивший шелестеть листву. Если Бог есть, то он – весьма необщительный подонок, а если нет…

И вдруг Темпл уловил слабый рыжеватый отблеск между деревьями.

Огонь! Радость всколыхнулась в его душе!

Но тут же осторожность взяла верх.

Чей это костер? Дикарей, которые стоят всего лишь на одну ступеньку выше животных и собирают отрезанные уши врагов?

Затем он уловил запах жареного мяса, и живот издал долгое и грозное урчание. Такое громкое, что Темпл испугался, что его услышат. В молодости он так часто голодал, что считал себя большим докой по части терпения, но, как и во всем прочем, в борьбе с голодом надо упражняться, иначе теряешь мастерство.

Мягко натянув повод, он остановил коня, как можно тише соскользнул с седла и привязал животное к ветке. Пригибаясь, пробрался через кустарник и переплетение теней от корявых веток, шепотом ругаясь, когда цеплялся одеждой и обувью за колючки.

Костер горел посреди маленькой поляны, на огне жарился насаженный на прут какой-то мелкий зверек. Темпл с трудом подавил желание впиться в него зубами. Между костром и потертым седлом расстелено одеяло. К дереву прислонен круглый щит с металлической оковкой, которая вкупе с деревянной основой носила следы частого употребления. Рядом – топор с тяжелым, зазубренным лезвием. Не надо быть знатоком оружия, чтобы догадаться с первого взгляда – он создан рубить людей, а не деревья.

Ночевка одиночки, но воровать у него ужин – идея очень вредная для здоровья.

Темпл отвел взгляд от мяса, собираясь отступить. Рот наполняла слюна, а желудок сводили болезненные спазмы. Возможная смерть от топора не слишком обнадеживает в любое время, но голодная смерть маячила гораздо явственнее. Он медленно выпрямился, намереваясь уйти…

– Хорошая ночка, – выдохнул голос с северным произношением прямо в ухо Темпла.

Он замер, волоски на шее встали дыбом.

– Немного ветрено, – удалось с трудом выдавить из пересохшего горла.

– Бывало и похуже. – Холодное острие уперлось в спину Темпла. – Покажи свое оружие, но медленно, как улитка зимой.

– У меня… нет оружия.

– Что? – после удивленного молчания переспросил незнакомец.

– У меня был нож, но… – Темпл отдал его костлявому фермеру, чтобы тот зарезал его друга. – Я его потерял.

– В великой пустоши и без клинка? – Будто это так же странно, как быть без носа. Темпл пискнул по-девчачьему, когда широкая ладонь проскользнула под его рукой и принялась ощупывать. – И правда, нет. Если ты только не прячешь нож в заднице. – Неприятное предположение. – Я не буду там искать. – А вот это уже радует. – Ты безумец?

– Я – стряпчий.

– Одно другому не мешает.

– Ну… возможно.

Снова молчание.

– Ты законник Коски?

– Был.

– Ха!

Острие убралось, оставив на коже болезненную точку. Очевидно, некие гадости, даже покинув тебя, способны оставить напоминание о себе, если пробыл с ними достаточно долго.

Человек прошел мимо Темпла. Здоровенная, черная, косматая фигура. Широкий нож поблескивал в кулаке. Сняв меч с пояса, он бросил его на одеяло, уселся рядом, скрестив ноги. Красные и желтые язычки пламени отражались от металлического глаза.

– Порой жизнь водит нас странными путями, не находишь?

– Кол Трясучка, – пробормотал Темпл, не зная – радоваться или печалиться.

Северянин потянулся и двумя пальцами прокрутил вертел. Жир капнул в огонь.

– Голодный?

– Это вопрос… – Темпл облизнулся. – Или приглашение?

– Тут больше, чем я могу съесть. Ты бы привел лошадь, пока она не сбежала. Да, шагай осторожно, – Трясучка кивнул в сторону леса. – Там овраг футов двадцать в глубину и быстрый ручей на дне.

Темпл привел лошадь, стреножил, расседлал и, оставив на спине сырой потник, отпустил искать пропитание. Грустное наблюдение, но голодный человек обычно не склонен заботиться о кормежке для других. Трясучка обрезал мясо с костей и ел с жестяной тарелки, накалывая ножом. Еще куски лежали на кусках коры по другую сторону от костра. Темпл упал перед ними на колени, как пред священным алтарем.

– Огромное спасибо… – Начав жевать, он закрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь вкусом. – А я уже было думал, что умру здесь…

– А кто сказал, что ты не умрешь?

Поперхнувшись, Темпл мучительно закашлялся, а потом спросил, только чтобы нарушить томительную тишину:

– Ты здесь один?

– Я понял, что приношу несчастья спутникам.

– И не боишься духолюдов?

Северянин покачал головой.

– Я слышал, они перебили уйму народа в Дальней Стране.

– Когда придут убивать меня, услышу. – Трясучка отбросил тарелку и прилег, опираясь на один локоть. Изуродованное лицо скрывалось в темноте. – Человек может непрестанно обсираться, ожидая неприятностей, а смысл?

И правда…

– Ты все еще охотишься на девятипалого.

– Он убил моего брата.

– Мне жаль.

– А мне нет. Мой братец был редкостным дерьмом. Но родня есть родня.

– Не знаю… – Родственники Темпла редко задерживались в его жизни. Мать умерла, жена умерла, дочь умерла. – Я могу назвать родней разве что… – он хотел назвать имя Суфина, но понял, что тот тоже мертв, – Никомо Коску.

– По моему опыту, не самый безопасный человек, – проворчал Трясучка, сдерживая смех. – Лучше не иметь его за спиной.

– А откуда опыт?

– Нас обоих наняли, чтобы пришить кое-кого. В Стирии, лет десять назад, а то и больше. Балагура тоже. Ну, и еще нескольких. Палача. Отравителя.

– Если судить по именам – довольно веселая компания.

– Я не такой весельчак, каким кажусь. Дела пошли… – Трясучка осторожно потрогал шрам под металлическим глазом, – слегка наперекосяк.

– Дела идут наперекосяк почти всегда, если вмешивается Коска.

– Так случается даже без его участия.

– Но с ним чаще, – пробормотал Темпл, глядя в огонь. – Он и раньше особо ничем не заморачивался, а сейчас вообще плюет на все. Он стал хуже.

– Так бывает со всеми людьми.

– Нет, не со всеми.

– А! – Трясучка оскалился. – Ты один из тех мечтателей, о которых я слышал.

– Нет-нет, не из них. Я всегда стараюсь отыскать легкий путь.

– Весьма мудро. Я считаю, что, если ты надеешься на что-то, всегда получится наоборот. – Северянин неторопливо крутил кольцо на мизинце, камень вспыхивал алым, словно кровь. – Я тоже когда-то мечтал стать лучше, чем был.

– И что произошло?

Трясучка вытянулся рядом с костром, подложив под голову седло и закутавшись в одеяло.

– Я пробудился.

Темпл открыл глаза при первом прикосновении неясного серовато-голубого рассвета. И земля была холодной и твердой, и одеяло коротким и воняло конским потом, и ужин слишком скудным, но все же впервые за долгое время он выспался по-настоящему. Щебетали птицы, ветер шелестел листвой, из-за деревьев доносилось журчание стремительного ручья.

Побег из Роты ни с того ни с сего показался решительным по замыслу и смелым по исполнению. Темпл поуютнее свернулся под одеялом. Если Бог есть, то он все-таки милосердный парень, как Кадия…

Меч Трясучки и щит исчезли, а рядом с его одеялом сидел на корточках незнакомый человек.

Голый по пояс, под бледной кожей прорисовывались жгуты мышц. Ноги прикрывало грязное женское платье, разрезанное посредине и прошитое бечевкой так, чтобы получились широкие штаны. Половина головы выбрита, а рыжие волосы на второй смазаны жиром и скручены в подобие шипов. В одной из свободно свисающих рук он держал топорик, а во второй – блестящий нож.

Вот и духолюды…

Не мигая, он глядел поверх потухшего костра пристальным взглядом синих глаз. Темпл ответил столь же пристальным взглядом и вдруг понял, что неосознанно натянул двумя руками пропахшее конем одеяло до подбородка.

Еще два человека бесшумно скользнули из леса. Первый нацепил на голову некое подобие шлема, хотя, по всей видимости, не для защиты от земного оружия. Просвечивающееся сооружение из веток с прикрепленными по углам перьями держалось при помощи воротника из старого ремня. Щеки второго исполосовали самодельные шрамы. При иных обстоятельствах – ну, к примеру, на карнавале у стирийцев – они могли бы вызвать веселье и смех. Здесь же, в неисследованных глубинах Дальней Страны в одном-единственном зрителе радость не всколыхнулась.