Промысел Господень: Летописи крови - Евгений Таранцев

Узкий проход, в котором он оказался, был вымощен потрескавшимися плитами. Из трещин выбивалась трава. К стенам, окружившим проход, были привинчены чугунные фонари. Должно быть, они давно не зажигались. В одном из них он обнаружил птичье гнездо.

Наемник долго шел по коридору. Вдруг рядом с ним со скрипом отворилась калитка. Он прошел через нее. В яблоневом саду под деревом сидела женщина, кормящая грудью ребенка. Ребенок морщился и хрипел. Рядом с женщиной стоял парень с лицом, испещренным оспой. Он стоял, хмуро понурив голову, теребя руками шляпу.

Монах, страдающий от низкого роста и плеши на голове, обрезал длинным ножом ветки яблонь. Присев на пень рядом с кормилицей, он о чем-то спросил ее.

— Он, — женщина кивнула на парня, — убил серну в лесу. Когда нашему малышу всего исполнилось полгода. Серна. Разве можно убивать ее и приносить в дом.

Монах вздохнул. На глазах наемника резким броском он оскопил парня. Тот беззвучно согнулся пополам. Монах поднялся. Женщина зарыдала, передавая ему ребенка. Монах распеленал младенца.

Женщина сквозь слезы пробормотала:

— С тех пор он весь синий, болезнь душит его горло.

Монах молча повторил ту же процедуру с младенцем. Ребенок заверещал. Но синева его тела тут же сменилась ровным румянцем, и только кровавое пятно между ног нарушало картину благополучия.

В памяти всплыл монах в черной рясе с игрушечными младенцами. Наемник подумал, что раны скопцов заживут быстрее, если они купят за золото игрушечные члены. Он ушел из сада.

Наемник присел на край песчаного валуна, отколовшегося от основной массы террикона, и закурил. Он устал, жизненные соки медленно истекали из него. «Черт возьми, — думал он, — как мерзко ощущать себя изможденным…»

Оживленное им тело лежало на голой земле, прикрытое большим медицинским покрывалом из биопластика. Такое покрытие служило микрореанимационным центром.

Сейчас интеллектуальная часть покрывала пребывала в состоянии крайнего замешательства. Изумленно анализируя поступающие от тела данные, она пыталась найти адекватный способ лечения. Но бездушной машине было невдомек, что ожившему трупу под ним нужно только время.

Микрокомпьютер на поясе пискнул сигналом таймера. Наемник выкинул окурок и подошел к телу. Время, отведенное на реанимационные процедуры, закончилось. Он сдернул с тела покрывало и скатал его в валик. Последней стадией было доделать трупу недостающую часть — голову. Шприцом с моноиглой наемник взял пробу крови, потом подошел к клон-клаву и впрыснул пробу в приемник. Теперь осталось только ждать. Процессор проанализирует молекулы ДНК и выдаст готовый результат по истечении трех часов. Пока машина будет работать, наемник может позволить себе короткую передышку.

Грузовой эхолет летел низко к поверхности земли. В кабине пилота было накурено и стоял запах застарелого перегара. В смотровом люке под ногами мелькала однообразная марсианская пустошь. Пилот внимательно смотрел на монитор внешней камеры, работающей в режиме улавливания тепловых сигналов. Кругом серыми пятнами были разбросаны куски застывшей лавы.

Угловым зрением пилот уловил, как грузовоз обогнал боевой эхолет эскорта. Он щелкнул тумблером и включил систему связи.

Аппарат был настроен на ментальные волны, пилотам не приходилось напрягать связки, чтобы вести переговоры. Достаточно было просто думать.

— Как дела, Барт? — Пилот вел беседу, одновременно улавливая показания большого количества приборов.

— Перегрел реактор, увлекся фигурами пилотажа. Надо бы остановочку сделать.

— Выбьемся из графика.

— У тебя мозги еще не закипели от однообразия? Третий день летим, даже поссать нормально нельзя.

— У тебя засорился дренаж? Ха-ха, ссы в штаны.

— Очень смешно, Кир. Я оценил.

— Ладно, потерпи еще часик-другой, потом остановимся.

— Ты это реактору расскажи, умник.

— Ничего не могу поделать.

— Я тогда к тебе прицеплюсь. Будет немного больно.

— Пошел ты, знаешь куда…

Через пару мгновений пилот ощутил, как грузовоз тряхнуло, потом донесся грохот металла о металл. Каждый грузовой эхолет имел внешние пилоны для стыковки с машинами меньшего размера. Как-то: автономными заправщиками, эндопогрузчиками и боевыми эхолетами.

— Ты мне платье помял, Барт. Разве с дамами так себя ведут?

— Дела закончим, я тебе живенько объясню, как ведут дела в третьей бригаде биодермов.

— Ой, напугал, я вся мокрая уже. Барт, войди в меня.

— Брось паясничать.

Вдруг пилот напрягся. Он изменил разрешение ИК-радара и увидел, как на самой границе охвата дрожит огонек живой плоти, кричащий о своем присутствии спектром теплового излучения.

— Барт, у нас гости. Дистанция — два километра.

— Минуту. Да, я его вижу.

— У тебя прибор более точный. Что там?

— Несколько источников тепла. Один — живое существо. Остальные — машины. Транспорт… медицинский комплекс… стой, есть еще один… но… кажется мертвый.

— Свидетели нам не нужны. Надо остановиться и наблюдать отсюда.

— Попробую поймать картинку со спутника, а ты приземляйся.

Пилот отвел дроссель тяги назад и вниз до упора, переводя двигатель в режим зависания. Потом включил систему донных дюз на торможение. Около минуты он висел на одном месте, потом начал снижаться. Из-под брюха эхолета выдвинулись стойки шасси. Машину тряхнуло от изменения вектора движения. Потом она грузно села, из-под лап шасси вздыбились песок и каменная крошка. Еще через пару минут дюзы чихнули последний раз и двигатель замер.

— Я сел. Прием…

— Жди… не могу поймать сигнал сателлита. Кругом одни помехи.

— Долбаный «Age of Air». Никак не могут наладить ретрансляторы.

— А ты жалобу напиши.

— Работай давай. Потом трепаться будем.

Внутренним чутьем наемник понимал, что происходит неладное. Клон-клав работал на пределе мощности, а результат был далек от завершения. Время уходило, а его, как всегда, было мало. Наемник начинал нервничать. Радар его моноцикла заметил большую массу движущегося металла. Посторонние глаза сейчас были не к месту. По системе GPS он связался со своим эхолетом и активировал несколько киборгов-охранников. Находясь на приличном удалении от своего основного транспорта, он не мог видеть, как с шипением раскрылись створки грузового отсека и на поверхность вышли три андроида. Они стояли, настраивая свои системы, проверяя оружие. Потом перешли в режим эхопланирования и взяли курс на лагерь наемника.

Не к месту весь день верещал сканер радиационного фона. И хотя превышение нормы было для наемника не фатальным, это все равно действовало на нервы. Он взял пробы земли и воздуха, но полученный результат не сказал ему ровным счетом ничего. Отсутствие информации даже в таких мелочах тоже не добавляло спокойствия.