Ревизор: возвращение в СССР 46 - Серж Винтеркей

Пригласили меня Мигель и Альваро на очередной Совет министров, сказав, что в прошлый раз из-за моего отсутствия вопрос туризма не рассматривали, лично Рауль Кастро велел его перенести до моего появления. Кинул взгляд словно ненароком на генерала ГРУ – его это очень заинтересовало. Заодно увидел, как на него с ухмылкой смотрит Балдин – типа, знай наших! Ну да, Балдин явно решил психическое здоровье поберечь, и больше в мой адрес во время наших кубинских каникул ничему не удивляться. Так что злорадствует теперь по поводу неподдельной заинтересованности Куликова на полную катушку…

Ну и конечно, ехать придется в самую жару, через час надо уже будет и выезжать… Договорились, что они меня в ресторане подождут, пока я собираться буду. Но мне уже не вариант был и дальше купаться, а потом уже в последний момент переодеваться. Ясно же, что останься я, не до купания будет, генерал Куликов тут же завалит меня вопросами, а что это творится и почему… Да и душ надо принять, в этот раз без костюма уже никак не обойтись. Костюм дорогой, импортный, Диана его от дизайнера известного привезла, нечего ткань кристалликами соли на моей коже портить…

Представил, как снова будем в черной «Волге» трястись на ухабах, и, вздохнув, пошел переодеваться. Но меня ждал приятный сюрприз. Вместо ожидаемой «Волги» около отеля стоял лимузин типа того, на котором меня к Фиделю возили. О, а это многое меняет! Помягче будет на ухабах, подвески там премиальные… А уж про эргономику спинок и мягкость сидений в салоне внутри и говорить нечего…

Ну, фрукты для семьи куплены на целый день, в семь утра всласть накупался, а сейчас еще и добавить успел немного дополнительно, плавая уже не для физо, а для удовольствия, можно теперь немного и поработать… Вива ля Куба!!!

* * *

Москва, квартира Макаровых

Макаров, конечно, был сильно озадачен всей этой ситуацией со звонком Фиделя Кастро министру иностранных дел по поводу Павла.

А ещё и тем, что, оказывается, помимо него, по тому же самому вопросу за Ивлева ходил просить ещё его коллега, замминистра. Не думал он про Межуева, что тот так силен, что способен Чебакова на такое дело сподвигнуть. И еще вопрос – Межуев сам на это пошел, по своей инициативе, или по просьбе Ивлева?

Но все это меркло на фоне звонка от Фиделя Кастро! Он вообще выходил за все рамки мыслимого. Вначале он даже опасался Витьке об этом хоть что-то рассказать…

Сын-то считает, что он собой пожертвовал во имя друга, согласившись в МГИМО перевестись ради помощи ему, а тут окажется, что он лишь один в длинной очереди помощников, и тем более совсем никакой на фоне лидера Кубы…

А с другой стороны, Макаров решил, что это будет очень неплохой жизненный урок для Витьки, чтобы он в будущем больше регулировал эту свою романтическую сторону и понимал, что в жизни ход различных дел часто бывает совершенно непредсказуем.

Ну и тем более сын уверял его, что его слово крепко. Вот заодно будет и повод посмотреть, насколько это был юношеский идеализм или с этой точки зрения Витьку уже можно считать мужчиной.

Так что, когда он пришёл в этот раз домой, хотя сын его и не ждал у входа, считая вопрос уже решённым, он сразу же отправился к нему в спальню, где тот валялся на диване, почитывая какую-то художественную книгу.

– Сын, ты умеешь хранить тайны? – спросил он его. – То, что я скажу, должно остаться только между мной и тобой. Ну разве что потом ещё Ивлеву скажешь, чисто потому, что я заинтересован в его реакции…

– Конечно, папа, – спросил нетерпеливо заинтригованный Витька, – честное комсомольское, никому больше ничего не расскажу.

– Тогда слушай. Оказывается, вчера после моего похода к Громыко ещё и Фидель Кастро звонил нашему министру, договаривался, чтобы Ивлева не трогали…

Витька было видно, что поражён, но всё же спросил отца:

– А это вообще частая практика?

– Шутишь, что ли? – усмехнулся тот. – Это вообще первый случай у нас в МИД, чтобы лично Фидель за какого-то советского гражданина позвонил и вступился. Так-то обычно ноют всякие западные деятели, объявляя тех, кто у нас в психушках сидит или в тюрьмах, диссидентами и политзаключёнными. А Ивлев же у нас свой, вполне лояльный к власти гражданин.

Ну и тем более, опять же, Фидель позвонил, а не госсекретарь США просил отпустить или обменять какого-нибудь пойманного американского шпиона или известного диссидента. Об этом, кстати, тоже молчок, мы это широко не афишируем.

– Ты, главное, скажи, папа, – не выдержал Витька. – Как считаешь, этот звонок от Фиделя помог Ивлеву?

– Паша, мы дипломаты, в министерстве иностранных дел работаем, так что мы должны любой конфликт урегулировать максимально быстро. Что на этом фоне какое-то неразрешённое интервью, если лично глава дружественного государства просит забыть о таком пустяке? Так что хоть Громыко мне и не сказал ничего, но этот вопрос уже можешь считать стопроцентно урегулированным.

Не стал бы этот мудрый человек упираться рогом и спорить с Фиделем по такому мелкому вопросу. Случай же этот с Ивлевым пустяк на самом деле, больше недоразумение, и уж точно не причина для конфликта с лидером Кубы.

– Ну, пап, так это же самое главное. Здорово-то как! – с энтузиазмом сказал Витька.

– И тебя не смущает, что твои и мои усилия фактически оказались совершенно лишними, потому что вопрос и так был бы решен посредством звонка Фиделя Кастро? – осторожно спросил Макаров-старший сына. – Ты всё ещё пойдёшь в МГИМО, как мы договорились?

– Пап, да ладно тебе! Главное, что дело сделано, а не кем, и у Ивлева не будет никаких проблем больше. А в МГИМО, конечно, я пойду, мы же договорились. Вот, смотри, мне уже Маша самоучитель по китайскому принесла сегодня, сижу, вот, изучаю, – и он протянул отцу то, что тот счёл первоначально художественной книгой.

– Нет, сын, самоучителем ты баловаться брось, – покачал он головой. – За энтузиазм хвалю, как и за то, что слово своё держишь, но вот самоучитель тебе точно не нужен. Выучишь сейчас слова неправильно, и китайцы потом вообще тебя не поймут. А то еще хуже, неправильно слова произнося, оскорблять их будешь, думая, что хорошие вещи говоришь.

В китайском языке есть несколько интонаций, и одно и то же слово, произнесённое с неправильной интонацией, может иметь совершенно противоположный смысл.

Вас первые несколько месяцев только этому и будут учить.

И очень жаль, кстати, что часть этого ты уже пропустил.