Ревизор: возвращение в СССР 46 - Серж Винтеркей

экономист, это не очень выгодно для вас. Одно дело, если бы у вас было столько этого товара, что вы могли все мировые рынки им завалить и получали бы десятки миллиардов долларов выручки, что с лихвой хватало бы на все нужды вашей экономики. Но поскольку вы экспортируете ограниченное количество – несколько миллионов тонн, – в ваших интересах как можно больше этого сырца перерабатывать в продукцию с более высокой добавленной стоимостью.

Все мы, зайдя в продуктовый магазин, сразу же видим разницу между килограммом обычного сахара и килограммом конфет. Разница по цене может отличаться в десятки раз. Кроме того, эти конфеты можно не только экспортировать в разные страны мира. Их можно изготавливать в виде сувенирной продукции, чтобы вам не нужно было даже тратиться на вывоз этого товара за рубеж, и поиски сетей, что готовы взять его на реализацию.

Сделайте конфетные коробки интересными, яркими, привлекающими внимание. Сами конфеты внутри могут быть, к примеру, в виде серпа и молота для реализации в странах социалистического лагеря или в виде фигурок барракуд, которые много ассоциируются в социалистических странах именно с Кубой. То есть не должна быть типичная серая продукция, о которой всем известно, и она особого внимания не привлекает.

Со вкусами тоже можно побаловаться. Вкус революции, к примеру. Что-то с оттенками пороха… С перцем, с халапеньо… И туристы с большим удовольствием будут этот товар закупать и увозить за рубеж.

Подайте, кстати, вашим советским коллегам идею создать по всему миру единый концерн, который будет открывать тысячи магазинов во всех странах – от социалистических до капиталистических, – в которых будут реализовываться экспортные товары из социалистических стран. Настаивайте на том, что в этом магазине должен быть и кубинский уголок, где будут реализовываться кубинские товары. Идея-то для всех выгодная: все в итоге получат больше иностранной валюты для стабилизации своих экономик и покупок необходимых технологий, тех же самых станков за рубежом.

Дальше не забывайте о том, что, помимо обычного туризма, Куба может стать также мощным центром по медицинскому туризму. Кубинская медицина очень хороша, насколько я знаю, но, к сожалению, об этом мало кто знает за пределами самой Кубы. Развивайте медицинский туризм. Привозите иностранцев, лечите их достаточно дёшево по их меркам, но так, чтобы у вас при этом была серьёзная экономическая выгода. И первые излеченные, вернувшись домой, начнут сами распространять информацию, как они счастливы и довольны, что поехали лечиться от своих серьёзных заболеваний именно на территорию Кубы.

На этом я предпочёл своё выступление закончить. И так, скорее всего, уже взорвал мозг функционерам от плановой экономики. Они же обычно совсем другими категориями думают. Какая прибыль, какой экспорт готовой продукции для привлечения инвалюты? У них на первых позициях всеобщая занятость, чтобы у каждого рабочее место было. Да затыкание дыр в бюджете за счёт перетягивания средств от успешных производств к неуспешным…

Так что, если они хотя бы часть того, что я говорил, воспримут и заинтересуются этим, уже не зря я тут выступал.

Меня перевели, и снова заговорил один из министров, помоложе. Я терпеливо дождался перевода.

– Но, товарищ Ивлев, как вы себе это представляете? Чтобы мы, маленькая Куба, уговорили огромный Советский Союз, или ту же самую Польшу, в которой населения в пять раз больше живёт, чем на Кубе, и ряд других стран, на такое дело, как создание концерна, который будет открывать тысячи магазинов за рубежом? У нас просто-напросто нет на это ресурсов.

– Позволю себе с этим не согласиться, – помотал я головой. – У вас есть такой ресурс, как лидер кубинской революции Фидель Кастро, человек очень энергичный, яркий, и харизматичный.

Я думаю, если он месяц-полтора поездит по столицам социалистических стран и пообещает вернуться ещё на месяц-полтора, если этот вопрос не будет решён, и приезжать снова и снова, пока этот вопрос не будет решён, то, мне кажется, где-то в течение полугода вопрос таки решат. Вряд ли это займёт больше времени.

Сказанное мной перевели. Наступила гробовая тишина. Ну да, это то же самое, что в СССР заговорить в таком же тоне про Брежнева, а то ещё, спаси господи, про Ленина.

Глава 10

Куба, Гавана

К счастью, молчание продлилось недолго. Рауль Кастро захохотал и захлопал в ладони, и зал прорвало. Степенные министры начали, радостно смеясь, хлопать в ладони вслед за Раулем.

Кажется, я прошёл по грани, но достаточно удачно. Ну, на крайняк, если что в СССР у меня не сложится, приеду сюда подрабатывать актёром разговорного жанра. Кажется, кубинцам мои шутки на грани фола вполне себе заходят.

Ну и, в принципе, риск, конечно, был, но не такой и большой. Что, Фидель и Рауль меня отбивали от Громыко для того, чтобы затем начать гнобить?

Конечно, я понимаю, что Фидель прежде всего отстаивал своё право общаться с любым гражданином СССР, с которым вдруг захочется его левой ноге. Но, тем не менее, надо же понимать и психологические механизмы, что работают при этом.

Даже если ты кого-то защищаешь в собственных интересах, ты всё равно проникаешься определённой симпатией к этому человеку, и тебе после этого гораздо сложнее его ругать, даже если он серьёзно облажается…

* * *

Куба, Гавана

Министры хлопали после выступления москвича, и Вильма хлопала вместе с ними. Только что её точка зрения на него радикальнейшим образом изменилась. Она вспомнила, как Фидель дней пять назад, видимо, по просьбе Рауля, увидевшего, как она злится на Ивлева, пригласил её к себе и рассказал о том, что вовсе не все приезжие иностранцы должны оценить честь организовать для них серию выступлений в организациях Острова Свобода. Некоторые из них совсем другие по складу своего мышления и нуждаются периодически в серьёзном отдыхе для того, чтобы дальше приносить пользу своей родине.

Она всерьёз его слова тогда, конечно же, не восприняла. Понимала же, что это Рауль похлопотал с целью образумить её и подобрал такие аргументы, которые, с его точки зрения, она, услышав именно от Фиделя, восприняла бы.

Но сейчас, аплодируя русскому журналисту вместе со всеми, она смотрела на него совершенно другими глазами. Да, она не смогла сразу понять всей той пользы, что он может принести Острову Свободы. Фидель тогда совершенно правильно говорил, что есть люди, которые гораздо более полезны революции в качестве мыслителей, а не агитаторов, приводя в том числе и собственный пример. Что таланту нужно спокойствие, а не суета, он работает головой… Она тогда подумала, что он сказал ей