Пленник замка Зенды - Энтони Хоуп

— Какая трогательная верность традициям, — съехидничал я. — Где бы ни сходила с поезда наша любезная Антуанетт, она всегда хочет уверить всех, что едет в Дрезден.

— Если бы ты имел чуть больше терпения, мой мальчик, ты бы смог вместе со мной восхититься наблюдательности того малого, который следил за нашей красоткой. Вы уже имели возможность изучить ее повадки, а он обо всем догадался. Послушайте, как заключает он свой рапорт: «Следует помнить, что дрезденский поезд останавливается в Зенде». А теперь, — Сапт предостерегающе поднял указательный палец. — самое важное. Вы знаете, что от авторов отчетов требуют полной откровенности. Вот что пишут по поводу отношения к королю: «В народе короля осуждают за то, что он медлит с женитьбой. Среди окружения принцессы Флавии бытует мнение, что пренебрежение короля оскорбляет принцессу. В простонародье считают, что Флавия отдает предпочтение герцогу Майклу, отчего популярность последнего возрастает. Соответствующие службы прилагают все усилия, чтобы разрушить этот миф. По городу распространяется известие, что король дает сегодня бал в честь принцессы. Это производит благоприятное впечатление».

— Вот это новость, — только и мог сказать я.

— Все уже готово для бала, — засмеялся Фриц. — Я отдал соответствующее распоряжение, так что можете не волноваться.

Сапт посмотрел на меня и решительно заявил:

— Надеюсь, ты понимаешь? Тебе придется признаться ей в любви.

— Вполне вероятно, я последую вашему совету, — ответил я. — Если вы думаете, Сапт, что меня нужно к этому принуждать, вы глубоко заблуждаетесь.

Фриц принялся насвистывать какую-то веселую мелодию. Досвистев, он сказал:

— Боюсь, вам будет нетрудно добиться успеха. Я не должен вам этого говорить, но все-таки скажу: принцесса призналась графине Хельге, что за последнее время очень привязалась к королю. Она говорила, что после коронации король раскрылся ей совсем с другой стороны, и теперь она действительно обижена, что его величество уделяет ей так мало внимания.

— Час от часу не легче!.. — простонал я.

— Не строй из себя неженку! — сказал Сапт. — Будто ты никогда не говорил комплиментов хорошенькой девушке. Это все, что от тебя сейчас требуется.

Влюбленный Фриц отнесся ко мне с куда большим сочувствием. Не зная, чем помочь, он ласково потрепал меня по плечу.

— Думаю, мой мальчик, — как ни в чем не бывало продолжал бесчувственный Сапт, — будет еще лучше, если ты прямо сегодня сделаешь ей предложение.

Я исторг в ответ еще более тяжкий стон.

— Или почти сделаешь, — словно ничего не замечая, гнул свое Сапт. — Тогда я могу дать в газете информацию о «полуофициальной помолвке».

— Ничего подобного я делать не собираюсь! — взревел я. — И вам не позволю. Никто в моем присутствии не посмеет глумиться над чувствами принцессы!

Пока я говорил, Сапт буравил меня своими умными глазками. Вдруг лицо его озарила хитрая улыбка.

— Хорошо, мой мальчик. Поступай, как знаешь. Мы больше не будем вмешиваться. Но прошу тебя успокоить ее. Сам же видишь — это очень важно. Теперь о Майкле…

— Чтобы этот Майкл в преисподнюю провалился! — уже не мог я сдержаться. — Майкл подождет до завтрашнего утра! Пошли погуляем по саду, Фриц.

Сапт не стал уговаривать дальше. Чем больше я узнавал этого старого вояку, тем отчетливее убеждался, насколько обманчива бывает внешность. Под грубоватой личиной и циничными высказываниями Сапта таилась и тонкость, и ум, и отзывчивость, и великолепное знание человеческой натуры. По моей пылкой отповеди Сапт моментально сообразил, что я, сам еще не понимая, иду именно по тому пути, на который он тщетно пытался наставить меня. Теперь ему было ясно: красота принцессы для меня будет убедительнее самых красноречивых слов. И Сапт решил предоставить событиям развиваться своим чередом.

Не знаю, можно ли осуждать старого полковника. Он был из той породы людей, для которых благо государства и политическая борьба становится делом жизни. Такие люди руководствуются несколько иными критериями, нежели люди не государственные. То, что с моей точки зрения казалось бесчестным по отношению к Флавии да и ко мне самому, Сапту представлялось не больше чем дальновидным политическим ходом. Король, интересы которого охранял Сапт, по мнению старого хитреца, ничего не терял, если я расположу к себе Флавию. Так или иначе, когда мы вызволим короля из беды, она все равно должна будет стать его женой. Если же король погибнет, мои ухаживания за Флавией окажутся очень кстати. Ибо, хотя мы с Саптом ни разу больше не возвращались к этому разговору, я не сомневался: если мы не вернем короля, мне придется до конца дней своих править Руританией. Сапт скорее умрет, чем уступит престол Черному Майклу.

Вечером в честь Флавии состоялся пышный бал. Мы с принцессой открыли его кадрилью, потом станцевали вальс. Присутствующие просто буравили нас взглядами, и я мог лишний раз убедиться, с каким нетерпением все ждут нашей свадьбы.

Потом, за ужином, на который все были приглашены после бала, я с изумлением обнаружил, что принцесса смотрит на меня восторженными глазами и ловит каждое мое слово. Я забыл обо всем на свете. Вне себя от восторга и счастья, я вскочил с места и, сорвав с шеи ленту ордена Красной Розы, надел ее на шею принцессе. Столовая огласилась аплодисментами. Я посмотрел на Сапта и Фрица. Полковник прятал улыбку, склонившись над бокалом с вином, Фриц, наоборот, хмурился. До конца ужина мы не обменялись с Флавией ни словом. Через некоторое время Фриц легонько коснулся моего плеча. Это был знак, что мы с принцессой можем удалиться в маленькую гостиную, где нам подали кофе. Мы с Флавией встали из-за стола. Придворные незаметно вышли, и мы остались одни.

Французские окна, или по-иному большие застекленные двери маленькой гостиной, выходили в дворцовый парк. Спустилась тихая теплая ночь, наполненная запахом цветом. Это были мучительные минуты. Я изо всех сил боролся с обуревавшими меня чувствами. Думаю, что я, наверное, выдержал бы все на свете, кроме того взгляда, которым вдруг наградила меня Флавия. В ее глазах я прочел одновременно и нежность, и недоумение, и еще многое-многое другое, из-за чего я вмиг забыл про свою миссию, и про короля, заточенного в Зенде. Вы думаете, я помнил в тот момент, что она принцесса, а я самозванец? Какое там! Она была так хороша, что я, помимо всех мудрых решений, которые принял сегодня днем, бросился перед ней на колени и взял ее за руку. Нам не нужно было слов, нам хватало наших чувств и этой ночи, которая, казалось, выдалась такой прекрасной специально для нашего объяснения. В следующее мгновение наши губы слились в поцелуе. Вдруг она резко оттолкнула меня.