Темные воспоминания - Джек Лэнс

— Рейчел… привет, — ответила женщина, и в ее голосе прозвучало легкое удивление. Рейчел не сомневалась, что она тоже была на похоронах.

Ну и что ты обо всем этом думаешь, Элисон? Неужели ты поверила в то, что в гробу лежала Дженни? Но ведь ты в это не веришь, правда? Что же на самом деле произошло в Форт-Уильяме?

Разговаривала ли она с Элисон? Вполне возможно, поэтому ей следует быть осторожной.

— Я тебе не помешала, Элисон?

— Что? А, нет, нисколько.

Рейчел решила сказать, что ей нужно поговорить о безвременной утрате ее лучшей подруги.

— Я никак не могу смириться с этим! Я просто не знаю, как в это поверить. Вот почему… прости меня за этот звонок, но я подумала о тебе, поскольку ты всегда ходила с Дженни в горы…

— Не всегда, — перебила ее Элисон. — Лишь иногда, когда Мартин не возражал.

Мартин — муж Элисон, торговый агент какой-то крупной компании. Рейчел дважды встречалась с ним, и оба раза он изрядно утомил ее своим самодовольством.

— Да, конечно, но…

— Я уже говорила тебе в понедельник, Рейчел…

В понедельник? Значит, они все-таки разговаривали? Следовательно, надо удвоить осторожность.

— Я едва не отправилась с ней в горы в тот уик-энд, — принялась объяснять Элисон, — но за несколько часов до того, как мы должны были встретиться, в пятницу утром, она позвонила мне и отменила поход. Если бы я пошла с ней… все закончилось бы по-другому? Или нет?

Почему Дженни в последнюю минуту дала отбой?

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — осторожно промолвила Рейчел. — Но скажи мне, с чего вдруг Дженни передумала? Я знаю, что должна помнить об этом, но не помню.

Элисон не колебалась ни секунды.

— Потому что она еще не предполагала, в котором часу выходит и выходит ли вообще. Думаю, она была чем-то очень занята. В конце концов она все-таки пошла, но уже одна. Если бы только… ох, сейчас бесполезно говорить об этом, Рейчел. Я ведь не должна чувствовать себя виноватой, правда?

— Нет, конечно, не должна.

— И Мартин тоже так говорит.

— Так чем же она была занята, Элисон?

— Понятия не имею. Если кто и должен знать об этом, так только ты.

— Я была в Англии, — уклончиво ответила Рейчел. — Не могу же я следить за тем, когда Дженни уходит или приходит.

— Нет, — согласилась Элисон, — конечно, не можешь.

— Ладно, спасибо, что уделила мне время. Всего тебе хорошего. Пока!

— Пока, Рейчел. И тебе тоже всего наилучшего.

Рейчел отложила телефон.

— Итак, — подвела она итог для Джона, — через несколько часов после того, как Дженни отправила мне письмо, которое мы только что прочитали, она отменила совместный поход в горы, причем под каким-то неясным предлогом. — Рейчел задумалась. — Это совсем не похоже на Дженни. Вероятно, она планировала что-то такое, в чем Элисон, по ее мнению, не должна была принимать участия.

— Может быть. Или же мы с тобой выдумываем невесть что.

— Ладно, я звоню Чарли, — решительно заявила Рейчел.

Глава двадцать первая

Когда Рейчел уже почти набирала номер городского телефона «Нотерн Джорнэл», Джон вспомнил:

— Сегодня суббота, так что его может и не быть на работе.

— Тогда я попрошу секретаршу дать мне номер его домашнего телефона.

Она позвонила в газету, и дежурный администратор ответила:

— «Нотерн Джорнэл», добрый день.

Голос показался Рейчел незнакомым. Раньше в газете администратором работала Дениза, но это была явно другая женщина.

— Добрый день. Меня зовут Рейчел Саундерс. Я могу поговорить с Чарли Уотерсом?

— Одну минуту, сейчас узнаю.

Администратор перевела телефон в режим ожидания. В трубке раздалась стандартная мелодия, а Рейчел спросила себя, уж не разговаривала ли она и с Чарли в прошлый понедельник. Он ведь наверняка тоже был на похоронах.

Мелодия прервалась, и она услышала его прокуренный, сиплый голос:

— Рейчел!

— Привет, Чарли.

— Ты где? Все еще в Шотландии?

— Да, решила задержаться еще ненадолго.

— На сколько?

— По крайней мере еще на два-три дня. Как у тебя дела?

— Не очень, — откровенно ответил он.

— Понимаю… А на работе?

— Тоскливо и холодно, Рейчел. Она была нашей Дженни.

— Да, — подтвердила Рейчел, и ее голос дрогнул и сорвался.

— Но надо жить дальше, верно? Жизнь продолжается. А ты как, держишься? Мне было очень жаль тебя, Рейчел. Признаюсь без стеснения, на похоронах я плакал. Твоя надгробная речь получилась потрясающе трогательной. Ты, как никто другой, сумела передать смысл существования Дженни.

Она почувствовала, как к горлу подкатывает ком, и голос окончательно изменил ей.

— Когда я смотрю на пустой стол напротив, — продолжал Чарли, — мне кажется, что она может войти в любую минуту… с этой своей лукавой улыбкой на губах. Ты ведь знаешь ее улыбку — лучше любого из нас! — Он тихо вздохнул, но Рейчел все равно услышала.

— Чарли, — выдавила она, — мне нужно спросить тебя кое о чем.

— Валяй.

— У меня такое ощущение, что в последнее время Дженни была чем-то весьма занята. Чем-то очень важным для нее. Ты не помнишь, она не говорила нечто такое, что могло бы… Словом, что могло показаться тебе необычным?

— Трудно сказать, — протянул Чарли. — Она всегда была чем-нибудь занята, наша Дженни. Ей никогда не сиделось на месте.

— Но можешь ли ты вспомнить что-то конкретное? — настаивала Рейчел. Ее надежды, что Чарли протянет им какую-либо ниточку, таяли на глазах.

— Ну, был тут один отчет, над ним она провела много времени.

— Какой отчет?

— Об исчезновении девушки. «Глухарь».[15] Давнее дело.

Рейчел почувствовала, как кровь приливает к щекам.

— Какой девушки?

— Сейчас, дай посмотрю… Ты же знаешь, время от времени Дженни вела раздел криминальных новостей. Это дело об исчезновении девушки по имени Пола Декерс.

— Кто это?

— Она пропала без вести в 1996 году, кажется. Или в 95-м.

Рейчел напряженно размышляла.

Пола Декерс. Знает ли она некую Полу Декерс? Никаких ассоциаций.

— В свое время эта история наделала много шума, — продолжал Чарли. — Исчезновение молоденькой девушки шестнадцати или семнадцати лет всегда привлекает внимание средств массовой информации.

— Ее нашли? — спросила Рейчел.

— Нет, — ответил Чарли. — Она исчезла бесследно.

— И Дженни занялась расследованием этого дела?

— Да. Вообще-то, она не в первый раз пересматривала старые нераскрытые дела.

— О людях, пропавших без вести?

— О них, но и об убийствах тоже. В некотором роде она была нашим репортером криминальной хроники. Только я ведь не сказал тебе ничего, чего бы ты не знала сама.

Да, его слова не стали откровением для Рейчел, но она спросила себя: с чего бы Дженни вдруг заинтересовалась именно этим делом? Случайное совпадение? Интуиция подсказывала ей, что, скорее всего, нет.

1996 год? Или 1995-й? В то время я еще жила в Гленвилле. Тогда мне было…

Тогда ей было четырнадцать.

— Когда именно Дженни начала работать над этим делом? — спросила Рейчел.

— Она взялась за него пару недель назад. Незадолго… до своей смерти.

— Я могу попросить тебя об одолжении?

— Конечно.

— Не могли бы мы поговорить об этом подробнее? Мне любопытно, что хотела раскопать Дженни.

— Нет проблем. Я могу просмотреть папку с материалами, собранными Джен. Хочешь, чтобы я тебе перезвонил?

— А ты не будешь возражать, если я заеду к тебе на работу?

— Ничуть.

— Спасибо, Чарли.

— Не за что. Когда ты хочешь заехать?

— Прямо сейчас. У тебя есть время? Мы с моим другом Джоном как раз находимся в Гленвилле. Мы могли бы прибыть к тебе через час.

— Так скоро? Но мне еще надо закончить одну статью… А, какого черта, она подождет. Увидимся около трех.

— Спасибо еще раз, Чарли.

Незадолго до трех часов пополудни они подъехали к зданию «Нотерн Джорнэл». Администратор попросила их подождать, пока она позвонит Чарли Уотерсу. Рейчел нервно взяла газету со стеллажа и принялась рассеянно перелистывать ее, а потом перед ней возник Чарли Уотерс. Она поднялась ему навстречу и обхватила за необъятную талию.

— Чарли!

— Привет, Рейчел. — От него разило крепким запахом табака.

— Это — Джонатан.

— Наконец-то мы встретились. Дженни много рассказывала о вас.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Ну, пойдемте, — пригласил гостей Чарли. — Я кое-что для вас подготовил.

Они последовали в его офис на втором этаже. Первым, что бросилось Рейчел в глаза, был пустой письменный стол Дженни. Она смотрела на него, и перед ней проплывали воспоминания.