Венецианское завещание - Анна Князева

– Ты с ума сошел! – прокричала Дайнека.

– Это наш шанс… По той дороге нам от них не уйти. На ней не разгонишься, слишком извилистая. Они наверняка проскочат мимо…

Дорога шла все время вниз и просматривалась на многие километры. Впереди уже поблескивали огоньки какой-то деревни.

– Куда они подевались? – в который раз спрашивал Лысый Леннон.

– Свернуть не могли – некуда… Не в пропасть же сиганули, – мрачно пошутил Серега. – Как эти, в «Фиате»… – Он улыбнулся.

– Молчи лучше! Нам это еще аукнется… С чего ты так? Как с цепи сорвался! Ну, влезли вперед… Не убивать же!

– Убивать, – неожиданно зло отозвался Серега, – убивать таких надо!

Лысый Леннон с опаской покосился на приятеля:

– Дай-ка лучше я за руль сяду…

Машина остановилась, и они поменялись местами.

– Ты чего? – спросил Серега, когда увидел, что «Мерседес» разворачивается.

– Вернемся. Проверить надо… Есть у меня одна мысль.

Раскачиваясь и сотрясаясь, машина дробно перемещалась по заброшенной дороге, которая по спирали убегала все выше и выше. Иногда, делая передышку, она устремлялась в сторону, огибая голые скалистые выступы, но потом снова уходила вверх.

Развернувшись всем телом, почти лежа на спинке сиденья, Дайнека смотрела назад. Она со страхом вглядывалась в смыкавшиеся позади кроны деревьев, вздрагивая из-за каждой промелькнувшей тени. Но время шло, и позади них никого не было.

Наконец стало ясно – ушли.

Они оба знали, что расслабляться никак нельзя, дорога становилась все круче и уже походила на широкую лесную тропинку. Деревьев стало мало, они приближались к вершине горы. Стевен выворачивал руль то в одну, то в другую сторону. Машина подпрыгивала, в иные моменты казалось, что она вот-вот опрокинется.

Внезапно шум колес сделался глуше. Совсем стемнело, но свет не включали. Ехали по наитию.

Склон постепенно стал пологим, и метров через сто они уткнулись в едва обозначенный овальный проем ворот. По обе стороны от них уходила в темноту высокая крепостная стена.

Дайнека подняла глаза вверх: на фоне слабо подсвеченного звездами неба торжественно и мрачно возвышался средневековый замок. Казалось, он возник ниоткуда. От неожиданности Стевен резко затормозил. В последний раз всколыхнулся звук заглохшего двигателя. Их окружила тишина. Ни одного огонька, похоже, замок был необитаем.

И в этой оглушительной тишине вдруг раздался звук, пронзительный и чужеродный. Подскочив от неожиданности, Дайнека не сразу сообразила, что это звонит ее мобильник. Трясущимися руками она включила нужную кнопку.

– Pronto…

– Здравствуй, родная. Совсем как итальянка. Ну, как ты? – Это был отец.

– Все хорошо, – на автомате отрапортовала Дайнека.

– Как твои занятия?

– Все идет по расписанию, знаешь, даже скучно…

Отец невесело рассмеялся:

– В Венеции… тебе скучно?

– Все одно и то же, звон с колоколен да окрики гондольеров. – Она соображала, что сказать, и непроизвольно заговорила словами из старого письма.

– Странно, а я слышал, что уже начался венецианский карнавал, – чувствовалось, что он рад за нее и хотел бы оказаться рядом. – Ты взяла с собой видеокамеру или хотя бы фотоаппарат?

– В аэропорту купила цифровую камеру.

– Хорошее дело… – похвалил отец. – Снимай больше, потом вместе посмотрим. Расскажи, ну как там… в Венеции?

– Подожди, сейчас в окно выгляну. Ой, – запричитала она фальшивым голосом, – точно – гуляют вовсю, надо же…

– Людмила… – Она знала этот недоверчивый тон отца. – Ты уверена, что тебе там нравится? У тебя ничего не случилось?

– Все о-о-чень хорошо, – почти пропела она.

Дайнеке не хотелось переваливать на него свои проблемы. К тому же чем папа смог бы помочь ей сейчас?

Недолго помолчав, он повторил:

– У тебя точно все хорошо?

Она не успела ему ответить. Из трубки донеслось тихое попискивание. Дайнека вспомнила, что забыла ее зарядить…

Она посмотрела на Стевена.

– Я оставил свой телефон в номере, – сказал он. – Поставил на подзарядку и забыл…

На это она ответила фразой героини из голливудского блокбастера:

– Very nice.

Глава 34

В таинственном замке

Под ногами скрипели и перекатывались камни. Дайнека увязалась за Стевеном, когда тот пошел осмотреть дорогу, ведущую во двор замка. Идти было трудно и страшно, но оставаться одной еще страшней. Несколько раз она подворачивала ногу, но продолжала идти вперед. Испуганно вглядываясь в темноту, Дайнека не выпускала из вида едва различимую фигуру Стевена.

Внезапно в его руках вспыхнул фонарик, и скудная полоска света выхватила из темноты мрачное каменное сооружение, похожее на амбар или конюшню. Внутри было пусто: только небольшая куча сухих веток да у стены горка камней…

– Нужно загнать машину сюда, – сказал Стевен. – Они скоро поймут, что мы свернули, и приедут. – Пытаясь успокоить ее, добавил: – Если найдут дорогу… Мы должны спрятаться так, чтобы нас не заметили. Пересидим до утра, а там будет видно.

Дайнека молчала. Она во всем полагалась на Стевена и следовала за ним повсюду, куда бы он ни пошел. А он пошел к машине.

Включив ближний свет, они осторожно заехали во двор, затем в глубь амбара. Теперь заметить автомобиль со двора было невозможно.

Вглядываясь в темноту, попытались определить, где находится вход в замок. Обнаружив его, сообразили, что он не главный, а боковой или задний, которым некогда пользовалась прислуга.

Первым в замок вошел Стевен, включил фонарь, освещая пол и стены впереди себя, какое-то время изучал, что там внутри.

– Пойдем, нам нужно спрятаться и тихо пересидеть. Думаю, они все равно появятся здесь. – Он пошел вперед.

Несколько мгновений Дайнека стояла в нерешительности, потом в отчаянии подалась за ним.

Сначала продвигались узким коридором, потом появились два проема, один напротив другого. Они зияли черными провалами и были пугающе велики. Стевен свернул в правый. Дайнека старалась не отставать.

Помещение оказалось огромным. Настолько, что свет от фонарика едва достигал противоположной стены. На ней черной копотью виднелось нагоревшее пятно, у основания которого находился очаг.

– Наверное, тут была кухня, – прошептала Дайнека.

– Почему ты говоришь шепотом? – В голосе Стевена угадывалась улыбка.

Дайнека приободрилась и решила, что все не так уж плохо.

– Да так… – Ей не хотелось сознаваться, что она боится.

Прошли дальше в глубь коридора, который время от времени пересекался другими, менее широкими. Повсюду были только камень, пыль да тишина. И лишь их со Стевеном осторожные шаги были живыми и настоящими.

Навстречу им потоком двигался ледяной воздух. Темная дыра коридора звала и пугала, наполняя душу восторгом и ужасом.

Коридор оборвался неожиданно. Воздушный поток вырвался из его узкого жерла, запахло лесом. Сначала им показалось, что они вышли на улицу. Но это было не так. Когда глаза привыкли к темноте, они увидели, что стоят посреди огромного зала. В его толстых стенах, сложенных из камня, зияли бойницы, а весь он изнутри напоминал не то церковь, не то тюрьму…

– Не бойся. – Стевен взял ее за руку.

Он огляделся, выхватывая лучом фонарика обломки камней. Потолок оказался настолько высок, что свет его не достигал. Сверху доносилось испуганное хлопанье крыльев и резкие крики потревоженных птиц.

В удаленной части зала виднелась узкая лестница, ведущая наверх. Спотыкаясь о камни и выбоины в булыжном полу, они пересекли зал. Восхождение по лестнице оказалось опасным: ни перил, ни ограждений на ней не было. Ноги предательски скользили по истертым каменным ступеням.

Наверху, оказавшись в таком же мрачном коридоре, они опять попали в воздушный поток, пронизывающий до самых костей.

Коридор вел в несколько помещений, похожих на жилые. Дайнека вошла в ближайшее и огляделась. Глаза совсем привыкли к темноте. В каменную дыру, подразумевающую окно, заглядывала полная луна. Комната продувалась насквозь, ветер врывался в незащищенные окна и с воем уносился в дверной проем, сливаясь в коридоре с еще более мощным потоком воздуха.

Представив себе, что здесь могла располагаться спальня титулованного владельца замка, Дайнека впервые задумалась о том, насколько суровой была жизнь в те времена, когда здесь жили люди. Это помещение напоминало разбойничье логово, таким холодным и суровым оно казалось.

Дайнека разглядела металлические ставни, полуоторванные и искореженные. В зимнее время они заменяли стекла и оконные рамы, спасая людей от стужи.

Чего только не повидали эти стены: сколько людей умерло здесь или было убито, какие трагедии тут разыгрывались! Чем заканчивались роковые любовные страсти? От этих мыслей Дайнеке сделалось жутко. Казалось, все здесь пропитано запахом человеческой крови.

Стевен, не останавливаясь, прошел к стене, где, переставляя руки и ноги, по углублениям в камне можно было забраться к самому потолку. Задрав голову, она увидела, что в каменную толщу потолка ведет лаз, конца которому не было видно. Стевен забрался уже высоко, он протянул ей руку: