Скальп врага - Иван Сербин

Не было у него никакого знакомого и дочки никакой не было. И трагедии, разумеется, не было тоже. Это Катя поняла. Но угроза оказалась настолько неприкрытой и наглой, а Катя настолько не подготовленной к ней, что она растерялась.

Странно, но она никогда не думала о Настене как о рычаге давления на нее. В местной криминальной среде считалось западло втягивать в свои разборки посторонних. Особенно это касалось стариков и детей. Разумеется, если они были не при делах. Даже полные отморозки — и те не решались нарушить неписаное правило. Нет, если в городе случались серьезные конфликты между группировками, «папы» вывозили родню в безопасное место, но это скорее было данью элементарной предосторожности, нежели попыткой упредить реальную опасность.

Хорошо зная местные нравы, Катя прокручивала в голове массу вариантов: что будет делать Настена, если, не дай бог, с ней, Катей, случится что-нибудь страшное, как она станет жить, с кем? А вот о том, что ОНА будет делать без Настены, на что согласна пойти ради безопасности дочери, чем поступиться, на что закрыть глаза и махнуть рукой, — об этом, нет, не думала. Даже краешком не цепляла подобных вариантов. И теперь, когда угроза была высказана, откровенно и нагло, и опасность встала перед ней кирпичной стеной, Катя пребывала в полнейшем замешательстве, совершенно не зная, как ей поступить.

— Если с Настеной что-нибудь случится… — хрипло произнесла она. — Если вы ее хоть пальцем тронете…

— Да упаси бог, — возмущенно фыркнул Козак. — Мы же не звери. Как я говорил, нам лишняя кровь без надобности. Главное, сами не оплошайте. А то ведь дочка у вас такая шустрая, бойкая, прямо как у того моего приятеля.

Катя стиснула зубы. Она пыталась отыскать выход из сложившейся ситуации и не находила его. Что сделал бы Дима на ее месте? Перестрелял бы всех, а потом сигаретку закурил? Что?

Катя представила себе Диму, ждущего ее, поглядывающего беспокойно на телефон… Телефон! Она, поежась, словно от утренней прохлады, сунула руки в карманы куртки. В левом лежал сотовый. Кому звонить? В ГУВД? Своим парням? Так рано еще, в отделе никого. Дежурному? Катя никогда не думала о теперешнем дежурном, лейтенанте Косте Самохине, как о тугодуме. Но сейчас утро. Человек сутки отдежурил. И все-таки стоило попробовать.

Отсчитывая пальцами клавиши, набрала номер, нажала клавишу «дозвон», не вынимая телефон из кармана. Она не могла достать трубку, пока Козак сидел, повернувшись к ней.

— Я к чему речь веду? — продолжал тот. — Думаете, стану уговаривать сотрудничать? — В зеркальце заднего вида Катя видела, как Корабышев усмехнулся. — Ничуть не бывало. Не стану. И не потому, что не хочу, а потому, что вы все равно откажетесь. Откажетесь ведь? Ну вот, видите. Работайте себе, как работали. Только не слишком надрывайтесь, для московских этих деляг каштаны из огня не таскайте. У вас ведь и своих дел по горло, если не ошибаюсь? Вот и занимайтесь себе спокойно. А столичные проблемы оставьте столичным. Они ведь как привыкли: на них пашут, а они лавры пожинают.

«Девятка» как раз подкатила к перекрестку. Катя увидела в окно машину ППС и неторопливо прохаживающегося квелого сержанта с болтающимся на плече автоматом. Увидев «девятку», он слегка оживился, решительно указал жезлом на обочину.

Корабышев вопросительно взглянул на Козака. Тот отвернулся от Кати, откинулся на сиденье.

— Останавливай, чего ждешь? — голос его снова стал жестким, как фанерный лист. — Катенька, пожалуйста, скажите сержанту, чтобы он не слишком придирался.

Как только Козак отвернулся, Катя поспешно вытащила трубку из кармана. Цифры, отсчитывающие время разговора, не менялись. Все верно. Она представила, как дежурный, в утренней запаре — смена же скоро — своим бойко-подростковым голосом рапортует: «Дежурный по ГУВД лейтенант Самохин» — и вслушивается минуту в невнятное бормотание, а затем вешает трубку. Катя снова нажала клавишу «дозвона».

«Девятка» послушно причалила к тротуару. Сержант вразвалочку подошел, чуть наклонился к окошку, козырнул:

— Сержант Бобылев. Ваши права и документы на машину.

Голос у него был хмурый, глаза красные, как у кролика-альбиноса. Выражение лица явственно намекало на то, что человечеству в лице местных автомобилистов надо будет заплатить за то, что ему, сержанту, пришлось куковать на этом треклятом перекрестке полночи. Желательно в крупных купюрах.

Корабышев полез в карман за документами.

— Ваши тоже, пожалуйста, — патрульный глянул сквозь стекло на Козака, на сидящую позади Катю.

Козак повернулся, вопросительно двинул бровями. Катя пожала плечами и, послушно опустив стекло, достала из кармана корочки.

— А в чем дело, сержант? Я — начальник оперативного отдела ГУВД, капитан Светлая Екатерина Михайловна, — сказала она громко, надеясь, что дежурный по ГУВД услышит ее слова и сообразит: «что-то не так». — Провожу следственное мероприятие, а эти товарищи мне помогают.

Сержант мгновенным, наметанным взглядом оценил корочки. Хмурь на его лице сменилась солнечной улыбкой. Словно встретил сержант старого друга, с которым его давно развела судьба.

— Катерина Михал’на, извините, не признал сразу. Ночь не спал. Тревога эта еще… — он левой рукой протянул права Корабышеву, правой козырнул. — Проезжайте спокойно, товарищи.

— Спасибо, сержант, — сказал Козак.

— Да ладно, чего там. Ежели свои, так мы завсегда.

— Вот и ладненько. Поехали.

«Девятка» плавно отвалила от тротуара, свернула на соседнюю улицу, а патрульный решительным взмахом жезла остановил следующую жертву.

Катя снова взглянула на дисплей телефона. Время разговора не отсчитывалось. То ли Косте было плохо слышно и он опускал трубку на аппарат, то ли просто связь оказалась неустойчивой, кто знает. В данной ситуации Кате было не до технических размышлений. Набрать домашний номер? Шесть цифр и «дозвон». Всего семь. Слишком рискованно. Козак и его партнер могут услышать писк клавиш, и тогда… Даже думать не хотелось о том, что произойдет. Хотя… Она ведь звонила Настене вечером, по дороге со службы. Номер должен был сохраниться в памяти.

Катя закашлялась, стараясь делать это как можно громче, чтобы заглушить пронзительный писк зуммера. Одновременно она нажимала клавишу просмотра последних звонков. Только что она набирала номер ГУВД — первое нажатие. Перед этим звонила Америдзе — второе нажатие. А до этого… до этого Настене. Нужный номер — третий. Теперь нажать «дозвон».

— Что это с вами? — улыбнулся Козак, вновь поворачиваясь к Кате.

Она только махнула рукой.

— Простыла, наверное. И накурено тут у вас, — брякнула она первое, что пришло в голову.

— У нас накурено? — Козак удивленно двинул бровями. — Да мы не курим, Катенька.

— Здоровье бережете?

— Себя бережем, — он расслабился. С Катей этот человек чувствовал себя если не вольготно, то вполне безопасно, как с приятелем. — Послушайте, в свете последних событий у меня возникла здравая мысль. Хотите знать, какая?

— И какая же?

Катя посмотрела на дисплей сотового. Цифры сменялись, тупо отсчитывая секунды, центы, доллары. Катя почувствовала, как гулко и торопливо бьется ее сердце. Значит, Дима догадался, что звонок этот не случаен. Теперь необходимо сориентировать его по месту и приметам.

Взгляд в окно. «Девятка» миновала центр и катила по окраине к выезду из города.

— А мысль, Катенька, такова. Почему бы нам и правда не посотрудничать? Так сказать, не наладить взаимовыгодное партнерство или, если хотите, бартер. Вы нам кое-какую информацию, мы вам — разнообразные материальные блага и, опять же, встречные услуги. Расти будете, как на дрожжах, обещаю. Через год вы — майор, там и до начальника ГУВД рукой подать. Ну, а потом, глядишь, на область вас двинут. Мы поспособствуем. Что скажете?

— Просто диву даюсь. Обширные же связи у нашего криминалитета.

— Это, Катенька, вопрос физиологии. Кушать-то одинаково хочется — что бомжам, что министрам. Кстати, за границей связи у криминалитета куда круче. Так что слово «наш» здесь несколько неуместно.

— Стало быть, карьеру обеспечить можете? — прищурилась Катя.

— Теоретически можем, — неопределенно качнул головой Козак. — А практически… Все в жизни взаимосвязано. Будет от вас польза — будет и карьера.

— Кстати, куда это мы едем?

— А что такое? Я же сказал, с вами ничего плохого не случится, можете не волноваться.

— Просто не люблю шумных мест. Аэропорты в особенности. А мы, похоже, едем в аэропорт.

— А ночную встречу вы назначили именно в аэропорту из чувства противоречия? — усмехнулся Козак.

— Место выбирала не я. — Собеседник, прищурясь, глядел на Катю. — И потом, ночью там тихо. А насчет сотрудничества, заманчивое предложение, — усмехнулась она. — Как насчет машины? Машинами вы тоже платите?