Манипуляция сознанием 2 - Сергей Кара-Мурза

«Оранжевая» часть населения Украины была собрана на Майдане и «мобилизована на борьбу с коррумпированным режимом» в том числе и лозунгами «единения для борьбы с воровской властью». Апофеозом кампании использования популярных «объединительных» лозунгов стала песня рок-группы «Вопли Видоплясова» «Разом нас богато…». Не затрагивая художественные «достоинства» этой музыки («вопли» — они и на Майдане вопли), следует отметить: манипуляция в этом случае была сверхэффективной. Огромное количество людей, объединенных серией информационных установок (лозунгов), призывающих всех «сплотиться, чтобы жизнь стала лучше» и «вместе отстоять свободу», активно поддержали самоубийственную и до идиотизма популистскую программу «оранжевых». Обществу, собранному на Майдане, предлагался «посыл»: нужно быть едиными в борьбе с обманом, чтобы не быть обманутыми. Нужно объединиться, чтобы сохранить свободу и свое право выбора! Нужно единение народа — и тогда Украина станет единой, сильной, сытой и процветающей! Люди, собравшиеся на Майдане, не могли не понимать: нормальная, не одурманенная популистской трескотней «оранжевых» часть населения Украины не смирится с тем, что об нее вытерли ноги. И никакого единения за пределами Майдана уже не будет: восточная, российско-ориентированная Украина, не простит такого насилия над ее выбором и над ее не-западной сущностью.

Однако расчет манипуляторов в части использования устремления традиционного по сути своей народа к единству оказался исключительно точен. В рамках одного отдельно взятого Майдана такого «всенародного единения» удалось достичь. Находившиеся на нем обманутые люди глубоко чувствовали, что «все мы — один народ; нас не запугать».

Ощущение этого было совершенно искренним; так же сильно пьяный человек искренне верит, что его сиюминутные собутыльники его «уважают». Он хочет, чтобы его уважали; нормальное это желание гипертрофировано алкогольным опьянением. Им же отключено его критическое восприятие. Результат: он совершенно искренне, хоть и недолго, будет верить в то, во что хочет верить, и что ему говорят другие участники попойки.

Без информационного «наркотика», которым, через средства воздействия на психику (в большинстве своем пассивные), «накачивался «оранжевый» электорат, данная манипуляция не была бы столь эффективной. Однако главенствующим для достижения успеха был все-таки правильный выбор манипуляционных установок организаторов «оранжевого» путча. Сочетание паразитирования манипуляторов на скрытых желаниях аудитории и использование для паразитирования на этих желаниях популярных, доходчивых и легко запоминающихся лозунгов привело к тому, что сообщество «оранжевых» людей на Майдане искренне верило, что оно «едино» и «всем гуртом» борется за свободу и против коррумпированной воровской власти. Скрытым желанием украинского общества было его стремление к коллективизму, в значительной степени усилившееся, благодаря коллективно-подсознательному пониманию подавляющим большинством украинцев губительности «реформирования» и «построения демократического общества» на Украине.

Столь же интенсивно паразитирование на популярной терминологии используется и в России, как ранее в СССР.

Еще в начале «перестройки» один из политических обозревателей в процессе обсуждения вопроса «легко ли быть молодым?» (был такой подленький фильм, рассказывающий, как плохо живется молодежи при социализме) обронил фразу «с молодежью нужно разговаривать на их языке». Автору этого перла досталось за вопиющую безграмотность, однако смысл популизма он уловил совершенно точно: чтобы быть популярным у не-интеллектуальной, но активной части населения, нужно говорить с ними на одном языке, нужно, чтобы тебя «приняли за своего».

Примеры использования этой методики манипуляции из предвыборных кампаний в России у всех свежи в памяти. Перед парламентскими выборами 1999 года СПС активно использовала лозунг «Ты — прав», устраивая бесплатные рок-концерты для молодежи, демонстрируя танцующую «современные танцы» Хакамаду и кривляющегося в «молодежной» футболке Немцова. Тогда же, на этих концертах, активно выступали с раскруткой этого лозунга популярные артисты. Более других старался экс-«секретовец» Н. Фоменко, за что был награжден «повышением» в шоу-бизнесе и увеличением гонораров… В период той же предвыборной кампании аналогично использовал популизм и обычно солидный Явлинский, пришедший на несколько рок-концертов в молодежном «прикиде» (кожаная куртка, джинсы, «стильный» свитер) и дававший интервью о том, как ему близки эти молодые люди, «фанатеющие от музыки» и «тусующиеся тут». Перед выборами нужно было набирать популярность — и скрытое обращение к молодежи «ну хоть вы нас поддержите, мы ж такие же, как и вы!» было вынужденным ходом. Дела у партий либеральной направленности уже тогда шли хуже некуда; им позарез нужна была поддержка хоть какой-то части общества. По этой причине они и вынуждены были обратиться к молодому поколению, рассчитывая, что молодежь внесет новую, активную «струю» в праволиберальную «массовку». На популистское заигрывание с молодыми были потрачены огромные средства, однако эффект оказался нулевой: искренней поддержки правые в молодежной среде не получили. Сразу после концертов «многотысячные ряды правой молодежи» просто испарялись. Одно дело «тусоваться» на бесплатном концерте, и совсем другое — искренне поддерживать жиреющих преступников, не предлагающих никакой зажигательной Идеи (эту ошибку, кстати, учли и исправили организаторы «оранжевых» мятежей в Сербии, Грузии и на Украине).

Ярким примером использования такого рода манипуляции является известный кинофильм начала 90-х годов «Хочу в тюрьму!». В нем рассказывается, как русский изобретатель, гений-одиночка, ввязывается по наивности в опасную историю (его «вслепую» используют для организации ограбления). Чтобы спастись, он вынужден бежать из страны за границу, «в сытую и гуманную Европу». Но, так как денег на проживание за границей у него нет, он специально попадает в тюрьму за совершение мелкого преступления: там и покормят, и проживание бесплатное.

Весь этот фильм — одно сплошное паразитирование на «народных» коммуникативных средствах. Внешность «типичного слесарюги» (главного героя), его простоватый жаргон, привычка выпить, покурить «Беломор», сдержанный стеб над «тупыми европейцами» (тюремный врач, считающий, что «Беломор» — это марихуана) и простоватое превосходство «наших» над «ними» (на вопрос врача «marihuana?» главный герой простодушно переспрашивает: «чо те надо? Какая еще Мариванна?») — все это полностью соответствует «народным мифам» начала 90-х годов о том, какая она — Европа.

Манипулятивная установка фильма проста и полностью соответствовала навязываемой тогда обществу реформаторами «общественно-идеологической» парадигме. Умному человеку, умеющему то, что другие не умеют, в России делать нечего. Ни перспектив, ни безопасности, ни общества нормального: все плохо! Нужно бежать отсюда за границу.

Там хорошо, сытно и уютно. Настолько, что в самых тяжелых условиях «там» однозначно лучше, чем «здесь». Так что бегите из России куда подальше, дорогие россияне! Данная парадигма морально поддерживала отток наиболее талантливых и активных людей, которые могли бы остановить мародерскую политику разрушения страны либералами и реформаторами, из страны. Это нанесло России непоправимый ущерб. Огромное количество тех, кто потенциально мог стать элитой страны, были для нашей страны потеряны. Многие навсегда. Направление воздействия этой парадигмы на общество было разносторонним и широким; каждый раз оно менялось в зависимости от той «целевой аудитории», на которую было ориентировано (научная интеллигенция, научная элита, студенчество, молодые офицеры запаса и пр.). Рассматриваемый фильм обращался к основной массе не-элитной молодежи до 40 лет, которая, обладая неплохим советским, хоть и не научным, образованием (чаще — техническим или военным), активностью, желанием самореализоваться, была исключительно интересна для западных стран. Показывая простыми, «народными» словами и образами, как хорошо устроился за границей простой, хоть и весьма талантливый, слесарь и как плохо ему пришлось, когда он вернулся (его ограбили на трассе наши бандиты), людей убеждали: свое будущее они должны связать не с Россией, где им ничего хорошего «не светит», а с «заграницей»…

Такого же рода «простонародный коммуникативный механизм» был использован в рекламной «раскрутке» политического блока «Родина» на выборах 2003 года. Многие помнят рекламный ролик, в котором Рогозин и Глазьев заходят в пивную и пьют там пиво под вяленую воблу «вместе с простым народом». Тому, кто знает и Рогозина, и Глазьева, крайне сложно представить рафинированного бывшего «представителя России в Страсбурге» (а ныне благополучно представительствующего в Брюсселе) и бывшего министра в правительстве Гайдара в столь демократических условиях. Но апофеозом той рекламы был диалог «героев»: «Знаешь, что-то мне в последнее время олигархи не нравятся!» — говорил один. «Не нравятся — не ешь!» — разделывая при этом воблу, отвечал ему второй.