Манипуляция сознанием 2 - Сергей Кара-Мурза

Кстати, осознавая слабость своей манипулятивной конструкции, Солженицын паразитирует на образе правды и образе самого себя и своих «коллег» как «страждущих за правду»: «И так уж мы изболелись по правде…» (среднее, между паразитированием на авторитете, 7.2, и собственном авторитете, 7.6)! Он убеждает читателя, что правда была именно на стороне «их», призывающих атомный огонь на головы не только себя, но и наших матерей и отцов. Читая такое, начинаешь сомневаться: а так ли уж не правы были «сталинские сатрапы», отправляя на лесоповал таких вот «радетелей за правду»? По тем же причинам — слабость аргументации и постоянная ложь — на эмоциях регулярно паразитирует уже не раз упоминавшийся нами ведущий телесериала «Исторические хроники с Николаем Сванидзе». Его главная задача — доказать аудитории, что а) весь советский период нашей истории — один сплошной грех РУССКИХ (себя он, по понятным причинам, к этой «ущербной» категории, не относит) и за него они должны постоянно каяться и ни в коем случае не думать даже попытаться повторить величие своей страны. И то, что сила, обеспечившая нашей стране величие и безопасность для населения, достойна только ненависти и отрицания.

Для этого он обычно использует нехитрый прием: часто в его передачах следом за кадрами хроники «голодающих детей» периода Гражданской войны сразу следуют кадры «обжирающихся большевиков». Он, как правило, не показывает именно большевиков — такой хроники нет. Вслед за ужасами голода демонстрируются невнятные картины «пиров и обжорства», рассказывая при этом, что «так вот питались большевики, когда вся страна голодала». Впечатление, что и говорить, сильное: это ж надо так пировать, когда только что были показаны голодающие дети! Фокус в том, что на голодающих детях, показанных в хронике, не написано, кто их голодом морил: большевики, белые или царское правительство. Мало кто знает, что в голодоморах до революции крестьян умирало не меньше, чем в 1932–1933 г. Голодоморы 1891–92,1898,1908,1910 годов унесли, по разным подсчетам, от 2 до 4 миллионов человеческих жизней; только об этом наши «антисоветчики» предпочитают не вспоминать (замалчивание обстоятельств, 14.1). Сванидзе выдает их однозначно за «жертвы большевиков» (навязывание необъективной/недостоверной информации, 14.7).

Так же точно на кадрах «обжорства» (нарезаемые куски свиных туш, осетрины, тортов, льющееся рекой шампанское и пр.) не сказано: это едят и пьют только большевики и никто иной! Но Сванидзе именно так это и преподносит, убеждая зрителя в своей трактовке нейтрального видеоряда (14.7). Без какой-либо привязки к конкретным группам, в данном случае к большевикам, он безосновательно заявляет, что это «именно большевики». В своих «исторических хрониках» этот «обозреватель» постоянно «забивает» слабость аргументации живописаниями «красных жестокостей».

В фильме про М. Тухачевского он рассказывает, как «большевики использовали против восставших тамбовских крестьян даже снаряды с отравляющим газом!». Это подается им с такой трагической физиономией, с таким мученическим выражением лица, что неопытный зритель думает: это ж надо, какие изверги!? Против крестьян — оружие массового поражения!!! Чудовища! Однако нужно помнить то, о чем Сванидзе скромно «умолчал»: на указанный период боевые отравляющие вещества (БОВ) не являлись оружием, запрещенным к применению (в отличие, скажем, от разрывных пуль). Более того, они широко использовались в ходе Первой мировой войны всеми воюющими странами. А уже после войны их применяли Италия в Абиссинии и совсем уж цивилизованная, дофранкистская еще, Испания, в Марокко, против борющихся за свою свободу народов этих стран. В качестве иллюстрации отношения столь любимых Сванидзе «цивилизованных» стран к применению ОМП (в частности — отравляющих газов) против мирного населения можно привести следующее высказывание апологета западного демократизма, абсолютно «цивилизованного» сэра Уинстона Черчилля, сделанное им примерно в тот же период: «Не понимаю эту брезгливость по отношению к использованию газа. Я большой сторонник использования ядовитого газа против варварских [тех, что англичане еще не успели покорить и ограбить. — Прим. авт.] племен. Это должно оказывать хорошее моральное воздействие и вызывать живейший ужас». Как видим, никакого сожаления о судьбах потравленным английским газом мирных жителей ни Черчилль, ни Сванидзе не выказывают. В передаче Сванидзе, по своей глупости, дает более-менее точные количества израсходованных снарядов: не более двух сотен штук.

Ему невдомек, что для достижения требуемого эффекта от применения БОВ необходима концентрация примерно в сотню снарядов на «погонный километр» фронта. Причем это только на три-четыре линии окопов, а не на глубоко, на километры эшелонированную оборону! Если же требуется покрывать «площадь» — количество нужно возвести в степень.

Двести снарядов (на самом деле, их было намного меньше) — это возможность создать необходимую концентрацию газа (как при атаке под Ипром, откуда взял свое название газ «иприт», где он, конденсируясь, буквально тек ручьями по земле) на квадрате со сторонами 200 метров. И это при разовом применении! А ведь обстрелы газовыми снарядами (всеми, менее чем двумя сотнями) проводились в течение почти месяца! Да еще не по четко обозначенному на открытой местности (например, в окопах в чистом поле) противнику, а по лесным массивам, в которых укрывались тамбовские крестьяне-повстанцы. В лесу не понятно: куда ты попал и попал ли вообще? Отойди обстреливаемый на пятьдесят шагов — эффект от такого «варварского обстрела» полностью нивелируется… Результатом такого «применения» могло быть только удивление крестьян, прошедших мясорубку «империалистической» войны: это что ж такое — снаряды падают, а осколков нет? В реальности газовые снаряды были использованы из-за повального бардака, царившего в Красной Армии на тот момент. РККА тогда и еще несколько после описываемых событий лет напоминала, скорее, не армию, а более-менее структурированную партизанскую группировку. В такой неразберихе на батарею могли подвезти не то, что нужно, а то, что оказалось под рукой (газового оружия царская армия наделала достаточно; встречающиеся объяснения, что «красные не залили все газом просто потому, что его у них не было, а то бы они, изверги, всех потравили», являются ложью исторической, 18.2, Уничтожение царских еще запасов газового оружия производилось аж после Великой Отечественной войны). А потом, чтобы не попасть под ревтрибунал за разгильдяйство, который разбирался быстро и весьма строго, выдать это за «тщательно подготовленную операцию». То есть Сванидзе лепит явную несуразицу, чтобы только «нажать на нервы» зрителя.

Точно так же использует паразитирование на эмоциях и другой видный «историк» — покойный А. Яковлев. В своей книге «Сумерки» он «доказывает» чудовищность большевизма и, через это, всего Советского строя. Однако, поскольку с реальной аналитической информацией, да и просто с очевидными фактами на эту тему, у него слабовато, он эту «чудовищность» доказывает, паразитируя на гипертрофированно-эмоциональных оценках и терминах.

Одна из глав книги (приведенная как отдельная статья в «Новой газете», № 62, 25 августа 2003 года) так и называется: «Убийцы страны расстреливали трехлетних, отнимали у матерей годовалых». Сама по себе статья — великолепный пример манипуляции, целого ассортимента разнообразных приемов, собранных в одном месте и «гармонично дополняющих» друг друга. Желающим рекомендуется проверить это на сайте газеты (он есть в Интернете; это было бы неплохой практикой по антиманипуляции), но общая схема выглядит следующим образом:

Паразитирование на авторитете (Павлов, Мейман, Ландау) — 7.2.

Паразитирование на собственном авторитете — 7.6.

Автор рассказывает, как один, в августе 1991 года, «спас» главное здание КГБ от «восставшего народа». Толпа обезумевших москвичей тогда «собиралась громить КГБ» (вот было бы радости заокеанским организаторам этого позорного для нашего народа шоу…), а Яковлев, по его выражению, «увел» народ с площади…

Паразитирование на эмоциях — 7.3. Причем Яковлев, в отсутствие внятных доказательств, приводит такие вот «факты»: «5 мая 1920 года газеты сообщили о расстреле в Елисаветграде четырех девочек 3–7 лет и старухи матери одного из офицеров. «Городом мертвых» называли в 1920 году Архангельск, где чекисты расстреливали детей 12–16 лет». Показательно, что для «доказательства» он выбирает «данные» из газет периода Гражданской войны! Эти газеты и в мирное-то время, когда их могли по суду привлечь к ответственности за клевету, писали бог знает что. А что они могли написать в период братоубийственной бойни, когда нужно заслужить доверие и расположение сиюминутной оккупационной администрации? В такой ситуации газеты напишут все, что «попросит» военный комендант города. Интересно, что Яковлев даже не называет эти «газеты» (вдруг в архивах сохранились?)… Что же касается «зверств большевиков в Архангельске», где «чекисты, расстреливали детей 12–16 лет», он вообще не ссылается на газеты, ограничиваясь совершено определенным «аргументом»: «называли».