Ведьмоспас - Евгений Лобачев

С этими словами Геремор поднялся на ноги и шагнул в колючие заросли малины.

– Ну, где вы? - окликнул эльфов Гиллигилл, вернувшийся на шум.

– Сундук ищем, - ответил Олло. - Ну, Геремор, нашел?

– Ищу, - откликнулся напарник. - Ага… Вот, кажется…

В кустах что-то заскрипело, клацнуло. И вдруг…

– КАКАЯ СВОЛОЧЬ ЗАСУНУЛА СЮДА УТЮГ?! - заметался по лесу рев Геремора. Перепуганные вороны взлетели с веток и с криками умчались прочь. Медведь, спускавшийся с сосны после удачного похода за медом, решил, что лучше заночевать на дереве, и снова полез вверх. Олло, вжав голову в плечи, юркнул за широкую спину Гиллигилла, который и сам искал куда бы спрятаться.

– Безмозглые отродья Кизиинска! Тупые обезьяны! Тролльи мозги! Сколопендеры задоголовые! Я целую милю тащил треклятый ящик с утюгом, будто бестолковый мул!

– Коим ты и яв… - Олло осекся. - То есть я хотел сказать: послушай, Геремор, все не совсем так, как ты подумал… Ведь правда, Гиллигилл? Подтверди. - Эльф просительно подергал орка за рукав. Гиллигилл угрюмо кивнул.

– Понимаешь, - продолжал Олло, - этот утюг… сундук… утюг… Одним словом, мы думали, что утюг это активатор для сундука.

– Я вот сейчас посмотрю, для чего он еще активатор! - разорялся взбешенный Геремор. - Я ваши пустые головы активирую, может в них прибавится хоть капля мозгов! Воплощатели!

Эльф вдруг остановился, пробуя слово на вкус.

– Воплощатели… воплощатель… Воплощатель? Сундук - воплощатель?!

– Да, да, - раздраженно зашептал Гиллигилл. - А теперь пойди и растрепли об этом всему миру, раз уж у тебя такой зычный голос.

– Но как? Как вы узнали? - Геремор тоже перешел на шепот. От возбуждения его глаза светились темноте.

– Догадались, потому что сундук пустой, - сказал Олло.

– Пустой? Ну и что?

– Как это что! - разгорячился рыжий эльф. - Подумай сам: зачем еще похищать человека и требовать в качестве выкупа пустой сундук?

– Но ведь Мишу на самом деле не похитили.

– Тем более! Значит план еще более коварный! Они хотели заполучить воплощатель, а потом с его помощью похитить Мишу.

– А Миша им тогда зачем?

– Откуда я знаю? - отмахнулся Олло. - Я что, похититель?

– А может… - подал голос Гиллигилл, - может, Миша сам все и подстроил?

– Что - все? - спросил Олло.

– Ну, свое похищение и выкуп. Вдруг он сам пытается наложить лапу на воплощатель.

– Тогда он сдал бы нас милиции, а сундук забрал бы себе, - здраво рассудил Геремор. - И вообще, Наташа его невеста. Женился - и заграбастал воплощатель. В чем загвоздка?

– В слове "женился", - проворчал орк.

Замолчали, задумались. Сгустившаяся тьма наполнила лес множеством звуков. Шорохи, топот маленьких лап, писк, стрекотанье сливались в таинственную ночную песню. Выползшая на небо полная луна навевала удивительные мысли.

Олло поежился.

– Значит так, - прошептал он, - о воплощателе знаем мы трое и еще Наташа.

– Откуда ты знаешь, что Наташа знает? - также шепотом спросил Геремор.

– А что, ты думаешь, она делала с сундуком, пока Гиллигилл ходил в магазин? Наверняка пыталась подобрать активатор.

– Зачем ей нужен был активатор, если она собиралась отдать воплощатель?

– Если бы подобрала, никаким похитителям воплощатель бы не достался. По-моему яснее ясного. - Для пущей убедительности Олло тряхнул косичками.

– Но тогда Мишу убили бы! - воскликнул Геремор.

– Но Мишу даже не похитили! - парировал Олло. - Скажи, Гиллигилл.

В ответ орк пробурчал что-то невразумительное. От всех этих разговоров у него кругом шла голова, а ночной мрак навевал мысли о мягкой постели. Орк потерял нить беседы и только поворачивал голову от одного темного силуэта к другому.

– И все же я думаю, Миша тут ни при чем, - сказал Геремор. - Но к воплощателю его лучше не подпускать. Так, на всякий случай.

Олло кивнул.

– И еще, - сказал он, - надо положить утюг обратно, и снова все упаковать, чтоб не открыть было.

– Зачем утюг-то?

– А затем, что если кто-нибудь на наш воплощатель позарится, то чтобы унести далеко не смог.

– Соображаешь! - Геремор уважительно посмотрел на темный силуэт приятеля.

– А то! Тащи сюда сундук, пока снова не потеряли.

Громкий вопль Геремора возвестил о том, что драгоценная ноша никуда не пропала. Отчаянно хромая, эльф выдрался из кустов. Он нес утюг, вцепившись в ручку с такой силой, будто она была гадиной, которую он собирался удавить.

Неудавшийся активатор положили в воплощатель и захлопнули тяжелую крышку. Сверху все обернули остатками бумаги, обмотали веревкой. Сверток вручили Гиллигиллу, который готов был нести хоть слона - лишь бы поскорее тронуться в путь.

Домик оказался в ста шагах. Неказистая избушка встретила странников застоявшимся табачным смрадом и кромешной тьмой.

– Это самая вонючая и темная дыра из всех, какие я видел! - разъярился Геремор.

– Сейчас… - пробормотал Олло. Он достал из кармана Магический Боекомплект. Щелкнув, откинулась крышка, и Олло стал похож на водяного тролля с синюшным лицом.

– Гар-гиррэ!

Из недр боекомплекта с треском поднялся к потолку желтый светящийся шар размером с куриное яйцо. Стало светло как днем.

Внутри избушка оказалась довольно просторной. Посередине стоял ободранный стол и несколько стульев. Вдоль стен - четыре железные кровати с драными матрасами. В углу помещались шкаф и рукомойник.

– Хиленько, но жить можно, - констатировал Гиллигилл. - Что с воплощателем делать будем?

– Спрятать надо, - Геремор огляделся.

– Куда ж ты эту бандуру спрячешь? Под стол?

– Ну, не знаю, - Геремор развел руками. - Или под кровать, например. Или в шкаф…

Гиллигилл фыркнул.

– Эльфы… А еще считаете себя хитроумнейшим народом.

– Поди ж ты, - удивился Геремор. - Никак, у нашего ценителя мушатины появился план.

– Заткнись! - рявкнул орк и, повернувшись к Олло, спросил: - Твоя магическая коробка ямы рыть умеет?

Геремор щелкнул пальцами.

– Точно! Под землю! Олло, ты прячь воплощатель, а я позабочусь, чтоб нас утром не потревожили. Страсть как хочется выспаться.

Глава 14

Ночь отняла много сил. Пришлось отдуваться перед начальством за разгром в здании поста.

Камера наружного наблюдения зафиксировала влетающий в окно белый "Жигуль" с гос. номером таким-то, но самого автомобиля внутри не оказалось. С Миши, как с единственного свидетеля, потребовали объяснений, но не добились ничего путного. Молодой человек твердил, что все произошло слишком быстро, и описывал случившееся одной единственной фразой: