Волшебный туман - Роланд Грин

Потом сухая промоина превратилась в настоящую Долину со скалистыми склонами, которые высоко поднимались по обе стороны от отряда. Дно долины оказалось плоским, и по нему можно было нестись с большой скоростью, если, конечно, не заботиться о лошадях.

Конан перешел на рысь, в то же время внимательно изучая склоны. Среди таких скал в засаде могла спрятаться маленькая армия.

Фарад, казалось, прочитал мысли киммерийца.

— Пока все идет так, как обещал этот парень Хезаль.

— «Парень» не намного младше тебя, Фарад.

— Если считать годы или битвы?

— Спроси у него, когда наш союз чуть-чуть окрепнет…

— К тому времени я чересчур состарюсь и смогу только квакать, словно болотная лягушка.

— Кто-нибудь говорил тебе, что нехорошо перебивать своего капитана?

— Вы мой атаман, а не капитан. Все эти армии низин с их чинами годятся только для того, чтобы воевать с женщинами, а не с афгулами.

— А в спутники киммерийцам годятся только те воины-шутники, которых можно лупить по голове, пока их языки не устают болтать чепуху.

Фарад и Сорбим обменялись взглядами и решили, что их «атаман» сказал это совершенно серьезно. Афгул что-то пробормотал себе под нос. Конан расценил это как оправдание, и дальше они поехали молча.

Глава 8

Во внешнем мире (который капитану Махбарасу теперь казался далеким воспоминанием и представлялся лишь местом, где подыскивают пленников для жертвоприношений Повелительницы) еще царил день. Но солнце уже спряталось за стенами Долины Туманов, и по дну долины уже поползли лиловые тени.

Капитан надеялся, что «представление» закончится прежде, чем тени доберутся до входа в пещеру, где он стоял то ли под наблюдением, то ли под охраной восьми дев. Он считал, что стоит гордиться, расценивая то ли как знак уважения, то ли как знак страха такой большой «почетный караул».

И еще он знал, что живо перестанет ценить подобную честь, если не отправится обратно в свои покои до того, как долина погрузится в темноту. Сам капитан никогда не забирался так далеко в долину в столь поздний час, но, очевидно, существовала некая мистическая причина (или, по крайней мере, повод) положить конец жизни Данара именно в это время суток.

В долине Махбарасу не попадалось на глаза ничего такого, чего бы он ни видел раньше. А на дев он смотреть не собирался. При его седеющих волосах и коллекции шрамов его могли счесть слишком старым. А из-за оружия могли заподозрить в замыслах спасти своего воина, что могло повлечь еще более скорую и едва ли менее страшную смерть.

Неохотно решив не жертвовать своей жизнью ради того, чтобы ускорить казнь Данара, капитан отказался рассматривать гибель юноши как результат ошибки.

Краем глаза он все же поглядывал на дев, как какой-нибудь заморский гость мог изучать взглядом стражу во дворце князя, пытаясь определить их боевые качества. Восемь дев, стоявшие возле капитана, были в основном выше среднего роста, хотя только две из них превышали ростом Махбараса. Среди них не было ни одной блондинки с севера, и никто из них не имел округлых черт и коротких кудрявых волос, намекавших на частицу крови Черных Королевств.

Похоже, что Повелительница Туманов набирала своих дев (или принимала тех, кто предлагал свои услуги) из всех известных стран, за исключением Кхитая и, возможно, Вендии. (Были девы, у которых, похоже, наблюдалась примесь вендийской крови; но, видимо, чистокровные вендийки казались волшебнице чересчур нежными для тягот войны.)

Лишь немногих (одну из восьми дев, сопровождавших капитана) можно было назвать по-настоящему прекрасными, но все они обладали грацией, силой, гибкостью и отлично владели оружием. Капитан не видел ни одной воительницы, которую бы он не взял в отряд — или в свою постель.

Возможно, колдунья понимала в искусстве войны побольше, чем он подозревал. Во всяком случае, охрану себе она составила из отборных амазонок, а капитан знал иных владык, потомственных военных, у которых личные телохранители не выдержали бы такого испытания. Взять хотя бы тех толстых пьянчуг у князя Кликаса — если бы девы Повелительницы когда-нибудь перелезли через стены его дворца, люди Кликаса оказались бы в роли мышей, столкнувшихся с кошками…

Махбарас услышал размеренную отдаленную барабанную дробь. Он огляделся кругом, ничего не увидел, но ему показалось, что стук барабана становится все громче. Теперь он слышал два барабана, бивших не совсем в такт, шорох ног и тихое позвякивание доспехов.

Данар, сын Араубаса, следовал к месту казни.

Капитан сделал глубокий вдох, а затем медленно выпустил набранный в легкие воздух и прошептал молитву всем богам, каких смог припомнить.

«Все, кто чтит смелость, защитите честь Данара…»

Прежде чем истек второй час путешествия маленького отряда Конана, голубые глаза опытного воина-киммерийца подметили мест двадцать, где враги могли бы устроить засаду. Возможно, десяток — для отряда покрупнее, но, чтобы укрыть достаточно врагов для той горстки воинов, которую он возглавлял, не меньше двадцати, а возможно, и больше.

Конан решил, что вполне может сам последовать совету, который дал Хезалю, и не считать предводителя дикарей глупцом. Отряд Конана был слишком мал, чтобы помешать планам дикарей, даже если ему удастся добраться до своей цели без потерь. Людей Конана могли проигнорировать, в то время как против отряда Хезаля враги могли выступить всем скопом.

Или, возможно, предводитель кавников тоже разделит свой отряд и в последний момент вступит в бой с киммерийцем, бросив против него меньший из отрядов. Если Конан справится с такой засадой, то лишь подставит себя под удар превосходящих сил, истощив свои.

Киммериец невесело хохотнул. Его враги не знали ни киммерийцев, ни афгулов, ни (надо отдать им должное) отборных всадников пустыни из войска Ездигерда, если думали, что их легко измотать в бою, и за эту ошибку они поплатятся кровью.

Конан знал одно: воин, следивший за ними с вершины гребня, не был ни обманом зрения, ни миражем, вызванным жарой пустыни. Значит, бой таки произойдет, и еще до наступления ночи.

А времени до прихода ночи осталось не так уж много. Тени удлинились, хотя жара так и не спала. Над вершинами отдаленных холмов теперь кружили стервятники — черные точки на фоне голубого неба. Свежее мясо они будут высматривать не напрасно.

Остались позади еще два хороших местечка для засады. Шея у Конана начала деревенеть от попыток смотреть сразу во все стороны. Он повертел головой туда-сюда, чтобы расслабить мускулы. Слишком поздно замеченный враг и миг промедления превращали хороших воинов в пищу стервятников.