Ненависть навсегда - Николай Александрович Масленников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Например? В какое направил бы ты?
– Мне нравится драться. Это моя страсть. Я могу завалить любого. – Собственная хвастливость забавляла Войну, а вместе с тем и Дашу, пробуждая в ее лице какую-то озорную, игривую улыбку. – Осталось только придумать, как на этом можно зарабатывать!
– Возможностей много. Можешь прижать кого-нибудь в подъезде.
– Нет, попадать мне в неприятности нельзя, а то опять в тюрьму посадят.
Даша вскинула голову и залилась таким искренним смехом, что Володя, стоявший сзади, окончательно растерялся. Почему она смеется? Война сказал что-нибудь смешное?
– Какой же ты дурачок!
– Звучит не так обидно. Будто комплимент.
Даша облизала губы, награждая Войну прямым бесстыдным взглядом.
– Мне нравится твоя внешность, она любопытная.
– Это из-за бомбера, я уверен.
– Да. Черный цвет порочен. – Она указала на свои крашеные волосы.
Война не отвел глаз, как сделал бы Жемчужный Володя, а только пристальнее посмотрел на девочку.
– Я заметил. Только ты слишком молода, чтобы связывать себя с пороком.
– Ты так думаешь? – Ее глаза подернулись блеском. – Сколько мне лет дашь?
Война изобразил недоверчивый прищур.
– Около пятнадцати.
– Мне уже шестнадцать, – улыбка победителя распустилась на ее губах. – И я далеко не такая маленькая, как ты думаешь.
– По-настоящему взрослая?
– По-настоящему. Хочешь проверить? – Война промолчал.
Даша слезла со стула и, схватив за рукав, потащила его за собой.
– Котенка-то отставь!
– Нет. – Рыжик как по команде прижался к груди хозяина. – Он здесь потеряется.
– Ладно!
Они растворились в толпе.
– Куда они ушли? – поинтересовалась Алена, когда Жемчужный Володя уселся на два свободных стула.
– Кажется, Рыжика кормить.
– Наконец-то.
Через четверть часа парочка вернулась, и у Войны тряслись руки. Володя заметил это, когда тот усаживал котенка в сумку.
Глава 23
Темнота окружала Войну, вспышки света взрывались с разных сторон. Люди были повсюду, они двигались, совершая резкие и отрывочные движения, точно на фотопленке. В воздухе повис густой дым кальяна и запах потных тел – дышать было практически нечем. Война чувствовал, что и его футболка взмокла. Даже миллиметровые ежикоподобные волосы покрылись испариной.
Но если жарко ему, то какого приходится покрытому шерстью питомцу? Рыжик будто почувствовал, что о нем думают, и прижался к груди, как ребенок. Маленькие когти иголками вонзались в кожу, но боль была оправдана. Так тебе и надо, упрекал себя Война, это за то, что сунулся в поганый ночной клуб!
Музыка била по барабанным перепонкам. От страха котенок вцепился сильнее, и Войнов Глеб понял, что им нужно уйти. Хватит, нагулялись.
Носов, Алена, Даша мельтешили возле, но попрощаться ему нужно только с одним человеком. Которого нигде не было. Это насторожило.
– Ты знаешь, где Володя? – Несмотря на духоту, девочка не отлипала. Подпоясанная вывернутым оранжевым бомбером, она терлась задом. – Даша!
Вопроса она, конечно, не расслышала. Война позвал еще раз и тогда Даша, красная и запыхавшаяся, приподнявшись на цыпочки, крикнула в ухо:
– Что ты говоришь, сладкий?
– Где Володя? Ты видела Володю? – От надрыва дребезжали связки, хотя распознать собственного голоса Войнов Глеб не смог. Но она-то должна его слышать. Как-никак прислонился настолько близко, что едва не жует эти сухие черные волосы, пахнущие персиком. На секунду возникло ощущение, будто все шалавы пользуются одними и теми же фруктовыми лосьонами. – Это важно. Где мой друг?
– Володя? Зачем сдался тебе этот Володя? – Война отстранился от девочки, как бы недоумевая, но та притянула его назад. – Пойдем, покажу тебе кое-что поинтереснее, хочешь?
Не успел он произнести слово, как Даша, схватив руку, потащила куда-то за собой. В Рыжика врезались плечом, отчего у Войны возникло желание дернуть глупую девку за руку, впиться пальцами в запястье, обрушиться на нее с проклятиями. Однако лишь высвободился и терпеливо повторил свой вопрос:
– Ты что, сука, не слышишь, что ли? Я спрашиваю тебя: где Жемчужный Володя?
Даша, открыв рот буквой «О», как бы не до конца уразумевала смысл слов, а потом выпалила:
– Сам сука! – В Войну полетел оранжевый бомбер, затем пощечина. – Вот и катись к своему Жемчужному Володе!
Она крутанулась на месте и как ни в чем не бывало продолжила танцевать. Видно было, что сейчас девочка чувствует себя в своей тарелке, в отличие от более цивильных условий, когда они сидели на стульчике и попивали коктейли. Совсем недавно Даше не хватало эмоций, и она, скованная даже в движениях, из кожи вон лезла ради желания испытать что-нибудь остренькое – и своего добилась. Теперь же она жила в привычном ритме, жизнью яркой и импульсивной.
«Катись к своему Жемчужному Володе» – такие гневные слова обретали вид насмешки, ведь Война понятия не имел, куда ему катиться. Пробиваясь сквозь толпу, он двигался куда-то в сторону барной стойки. Володя либо пьет, либо – блюет. Мысль, что придется возвращаться к сортиру, принесла немало горечи.
Люди наступали на ноги, толкались, били скользкими локтями. Танцпол походил на клетку, а люди – на обезьян. Рыжик зарылся мордой в футболку, не в силах вынести ядреного запаха. Это был даже не пот, хуже – подростковая вонь. Резкое, пробивающее до слез зловоние, сходное с нашатырным спиртом.
Когда врезался очередной обезумевший придурок, Война решил, что с него достаточно. Хватит! Ему пора домой. Пора повидаться с семьей. Он так обрадует маму, когда явится домой с цветами. У него как раз осталось пять сотен: шикарный букет купить не получится, но на ромашки хватить должно. Мама будет счастлива, увидев своего непутевого сына на воле, с цветами.
Жемчужного Володю можно было заметить издалека. Его высокая фигура в кепке выделялась среди прочих. Сидя за баром, он держал вытянутую руку на спинке соседнего стула, где ему улыбалась кокетка яркими намалеванными губами. «Вот, значит, где ты задержался» Война немного остыл, но когда подобрался к парочке, то к удивлению обнаружил, что возле них трутся несколько парней. Двое что-то доказывали Володе, причем каждый в разное ухо, а третий, что находился посередине, следил за ситуацией молча. Музыка здесь играла не так громко, слышно было каждое слово:
– Чел, охранник на входе зовет тебя, – говорил парень в правое ухо.
– Да, – подхватил другой с левой стороны, – и сказал, чтобы ты подошел к нему, у него есть какое-то дело.
Володя крутил розовой кепкой, позволяя им выговориться поочередно, а после отрезал:
– У меня не может быть никаких дел с охранником. Если ему нужно, то пусть идет сюда сам. – Его круглые глаза обвели каждого из троицы. – Может, это у вас ко мне какие-то претензии есть? Но ссылаетесь вы на охранника?
– Нет, – как по команде, резко отстранились парни, – никаких претензий.
Отшагнув, они растворились в толпе. Но третий никуда не уходил. Володя бросил вопросительный взгляд, хотел было зарамсить с ним, но передумал, повернулся к кокетке:
– Это не твой парень, случайно?
– Нет, – отрицательно покачала головой она. – Впервые его вижу.
– Эй, ты хочешь, чтобы я тебя тоже коктейлем
