Испанская дочь - Лорена Хьюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы, должно быть, ее сильно любили.
Я покивала, не глядя на Кармелу.
– Оставь это себе за беспокойство, – вложила я ей купюры в ладонь. – А теперь скажи мне, mi alma[33], где у вас тут ближайший отель?
Глава 12
Ближайший отель, если его можно было так назвать, находился почти напротив борделя, и был он немногим лучше, чем жилище Кармелы. Я едва смогла хоть ненадолго уснуть на скрипучей старой кровати с застиранными простынями. Единственным плюсом от этой бессонницы было то, что темные круги у меня под глазами проступили сильнее, отчего мое лицо сделалось менее женственным. А я ныне радовалась всему, что как-то способствовало моим целям.
Портье мне подробно объяснил, как дойти до Banco Agrícola y Ganadero[34], и я покинула гостиницу, как только взошло солнце.
– Дон Кристобаль!
«¡Por los clavos de Cristo!»[35]
Я оглянулась через плечо. Заправляя в брюки полосатую рубашку, в мою сторону торопливо шагал Мартин.
– Вот вы где! – похлопал он меня по спине. – А я все гадал: куда ж вы запропали? Ну как вы, насладились вчера обществом Кармелы?
Мартин улыбался, точно ребенок, разворачивающий подарок. Я уж готова была ему напомнить, что я в трауре и что у меня вообще не было желания прикасаться к Кармеле (ни вчера, ни когда-либо еще), – но почему я должна ему что-то объяснять?! Это лишь даст ему повод усомниться в моей мужественности – если он и так уже чего-то не заподозрил.
Я лишь небрежно кивнула и зашагала дальше.
Его отношение ко мне как будто несколько изменилось. Теперь он держался намного расслабленнее, даже дружелюбнее. Судя по всему, меня без возражений приняли в мужской клан после совместной попойки и похода к проституткам. Как все же различаются всеобщие ожидания в отношении мужчин и женщин! Случись женщине провести ночь вне дома, в каком-нибудь отеле наподобие того, где ночевала я, то в обществе ее бы застыдили. А вот мужчина такими похождениями снискал бы всяческую похвалу и одобрение товарищей.
Мартин сунул руки в карманы.
– А то я уж было подумал, что вы, знаете ли…
– Что я что?
Он надолго умолк, но я прекрасно поняла, что он имел в виду. Уже второй человек здесь нашел меня женоподобным мужчиной, который балует себя запретными удовольствиями с другими представителями своего пола.
Я недовольно нахмурилась.
– Неважно, забудьте, – сказал он наконец. – Так что, вы готовы ехать назад, на асьенду?
– Езжайте без меня, дон Мартин. Мне еще надо зайти в банк поменять немного денег.
Не дожидаясь ответа, я перешла улицу и, следуя указаниям гостиничного портье, направилась в сторону банка, что находился в пяти кварталах отсюда.
Странно, но как женщина я всегда считалась немного мужеподобной. Мама никогда не могла понять, почему я так не похожа на других девушек моего возраста и не интересуюсь всем тем, что занимает их. Она несколько месяцев серчала на меня после того, как мы с Кристобалем открыли шоколадное кафе. Она всегда говорила, что женщины должны проводить свои дни дома, у семейного очага, а не где-то на работе, и сетовала, почему бы мне не быть хоть чуточку поженственней.
Но вот теперь – когда я переоделась мужчиной, – вся имевшаяся во мне женственность, которая всегда так тушевалась в моей обычной жизни, стала упрямо проступать наружу.
В банке я попросила позвать ко мне управляющего. Очень скоро в зал вышел лысеющий мужчина в массивных очках и протянул мне потную ладонь. Я сказала, что мне надо обсудить с ним один деликатный вопрос, и, немного поколебавшись, он провел меня в свой кабинет. Мне он показался довольно нервным господином – из тех людей, что как будто постоянно не могут найти, чем занять руки. То он перекатывал по столу перьевую ручку, то перекладывал бумаги из одной стопки в другую.
Я представилась ему зятем дона Арманда Лафона. Как оказалось, новости по Винсесу распространяются быстрее, чем я думала, и управляющий уже обо мне слышал. Он пробормотал полагающиеся соболезнования в связи со смертью жены.
– Ч-ч-чем могу быть вам п-полезен, сеньор Б-Бальбоа? – Его глаза за линзами очков казались преогромными.
– Уверен, что наш разговор останется между нами, сеньор Агирре, – сказала я, про себя восхищаясь, как умело научилась пользоваться своим нижним голосовым регистром.
– К-к-конечно.
Как вообще этот нервный, неуверенный в себе, заикающийся малорослик сумел вскарабкаться на столь высокую должность в банковской компании?
Я достала из кармана чек и положила перед ним на стол. На мгновение меня охватили сомнения. А вдруг этот человек в дружбе с тем негодяем, что пытался меня убить?
Он молча воззрился на чек.
– Мистер Агирре, этот чек я обнаружил среди вещей моей жены. Я знаю, что он выписан более поздним числом и датирован маем, и я не собираюсь его обналичивать. Но мне хотелось бы знать, чья на нем подпись.
Агирре выудил из верхнего ящика стола лупу и внимательно изучил подпись.
– Мистер Бальбоа, это п-подпись мистера Лафона.
– Мистера Лафона? То есть Арманда Лафона?
– Именно так.
– Вы уверены?
– Сэр, его п-подпись я узнаю где угодно. Он б-более двадцати лет являлся одним из н-н-наиболее важных наших клиентов.
Получалась какая-то бессмыслица.
– А мог ли кто-то еще за него подписаться на этом чеке?
– Н-н-насколько мне известно, у дона Мартина Сабатера имеется д-доверенность от мистера Лафона на тот случай, если сам он не сможет п-принимать деловые решения. Однако мистер Сабатер вправе п-подписывать бумаги от собственного имени.
То есть ему нет надобности имитировать отцовскую подпись. Только если он не желает, чтобы кто-то узнал, что именно он подписывал чек. И все же это не наводит на него больше подозрений, нежели на моих сестер. Единственное, что удалось доказать, – это что либо кто-то подделал подпись моего отца, либо отец сам подписал пустой чек, а этот человек его попросту выкрал. То есть в любом случае за этим стоит кто-то еще, потому что мой отец никак не мог подослать ко мне убийцу, сделав меня сперва своей главной наследницей.
Разочарованная, я поблагодарила мистера Агирре и покинула банк. Итак, тот, кто спланировал мое убийство, был или опытным мошенником, или ловким вором – вот какие выводы удалось мне вынести из этого визита. И что теперь? Я что, стану устраивать каллиграфическую проверку всем
