Чужими тропами - Татьяна Бродских

Зачем он пришел?! Знал же, что это бессмысленно. Что изменит теперь его раскаяние? Элхард постоял еще немного и направился к своему коню, которого привязал в отдалении. Животные чутко реагируют на пожарища и магию, Эл решил лишний раз не тревожить верного друга. Возвращаясь к коню, воин был погружен в свои мысли, поэтому он не сразу заметил дым в распадке гор. Охотники? Вряд ли. С той стороны гряды уже владения драконов, а они браконьеров не любят. Деревенские мужики ходят в другую сторону. Эл вспомнил, что у Сетрака была поблизости хижина, в молодости он занимался контрабандой. Управляющий выжил? Тогда почему он не добрался до деревни? А если не он, то кто? Элхард знал только одного человека, который вряд ли пошел бы в деревню, если бы уцелел в пожарище. Элен? Или он тешит себя ложными надеждами? Он не узнает ответы до тех пор, пока не проверит.

Дорога заняла пару часов, сначала Элхард ориентировался на дым, но потом шел по следам, ведя коня в поводу. Он почти уверился, с каждым шагом его надежда росла, следов было много и все маленькие, взрослому мужчине принадлежать никак не могли. Вот только хижину найти у воина все не получалось. Он бродил кругами, солнце клонилось к закату, а терпение было на исходе.

— Элен! — крикнул он, не особо надеясь на ответ.

Я сидела в доме и размышляла, есть ли смысл ложиться спать пораньше? Дракон уже на протяжении четырех дней прилетал ко мне каждую ночь. И постоянно с подарками. То зебра, то шуба, то ожерелье с яркими, наверняка драгоценными, камнями, а сегодня притащил сразу два платья. Я уже не пыталась отказываться, дракон воспринимал мое нежелание брать подарки очень негативно: рычал, нервничал, и порывался уничтожить принесенное им. Я же боялась, что он в порыве гнева растопчет и мой домик, а может и меня съест. А еще дракон требовал, чтобы я его чесала. Больше всего ему нравилось, когда я чесала за ухом или бровь, а еще вокруг рогов. Вообще‑то, дракон все больше напоминал мне бабушкиного кота, только большого, а так был такой же наглый, приставучий и охочий до ласки. Он мог лежать часами и млеть под моими руками. А для того, чтобы я не мерзла, сворачивался клубком, усаживал меня на свою лапу, накрывал крылом и дышал на меня теплым воздухом. Когда он проделал подобный трюк два дня назад, я очень испугалась. Правда, мне хватило ума не заорать, помочь мне все равно никто бы не смог, а вызвать ярость дракона совершенно не хотелось. За полчаса я освоилась в «объятиях» зверя, к тому же он ничего страшного не предпринимал, просто пытался потереться об меня мордой. Пришлось почесать, методом проб выясняя чувствительные места у этого монстра.

Прошлой ночью я решила проверить свою мысль, что вся привязанность дракона вызвана кровью Северена на моем тулупе, и надела шубу. Все было напрасно, ему это даже понравилось. Нет, не шуба, на нее он фыркал, а вот мои руки обнюхивал с удовольствием. Честно сказать, я ждала, что в какой‑нибудь момент дракон обернется мужчиной, но этого так и не произошло. Так что мысль о том, что в меня влюбился красавец, пришлось отбросить. Чему я в принципе была рада, не думаю, что смогла бы ответить на чьи‑то чувства. А иметь рядом пусть огромное, но доброе животное, все же лучше чем никого. Да и вообще, ручной дракон — это круто.

— Элен! — крик с улицы заставил вздрогнуть и вскочить на ноги.

Я выскочила в сени и глянула в окошко, но никого не увидела. Показалось? Или потихоньку схожу с ума? Проверить можно было только одним путем — выйти из дома. Или благоразумно остаться в сторожке и сделать вид, что меня тут и не было? Поздно. Вокруг домика куча моих следов, а печка еще горячая. Ой, а вдруг это Петрос?! Он же обещал найти меня, если выживет. А домик увидеть не может, заклинание охранное мешает. Одеваться не стала, выскочила в платье, прихватив с собой только ключ и кинжал, без них я привыкла никуда не выходить.

— Элен, — прежде чем я осознала, меня перехватили сильные руки Элхарда и сжали в объятиях. — Живая!

— Здрасти, — вымолвила я, смущаясь такого проявления радости. — А сур Петрос с вами?

— Он погиб, Элен, — отстранился от меня блондин, но с какой‑то неохотой. — Как и все в замке. А как тебе удалось выжить? Да еще и так далеко уйти от замка?

— Вы уверены? Может, кто‑то все же спасся? Мне помог сур Петрос, дал ключ от хижины и сказал куда идти, еще до штурма, — решила не скрывать я. — А как вы тут оказались?

— Может быть. Но пока я нашел только тебя. Увидел дым, потом шел по следам. Я рад, что тебе удалось спастись, — мужчина замялся и начал расстегивать свой тулуп. — Я, правда, даже не надеялся, поэтому ничего с собой не захватил…

— Не надо, — с улыбкой дотронулась до руки Элхарда. — Мне не холодно. Ой, вы же голодный, наверное? Пойдемте в дом. Только как быть с вашим конем? Он не замерзнет на улице?

— Элен, называй меня на «ты», пожалуйста, — перехватил мою ладонь блондин. — Я простой воин, а не лорд. Я с удовольствием поужинаю с тобой, нам еще о многом надо поговорить. А коня привяжем у порога, только вот дома я не вижу.

— Извините, сур Элхард, но мне как‑то неудобно обращаться к вам на «ты», мы ведь практически незнакомы. А в моем мире на «ты» обращаются только к родственникам или близким друзьям, — решила объясниться сразу, чтобы не было никакого недопонимания. Блондин нахмурился, но сразу же в его глазах мелькнуло озарение, он чуть улыбнулся и мне кивнул.

— Пойдемте, я вас проведу, — потянула за руку блондина, чувствуя себя донельзя странно. С одной стороны, ощущать под своими пальцами горячую жилистую ладонь Элхарда было приятно, с другой, мне было неловко вести малознакомого мужчину в свой дом. К тому же, мы останемся с ним наедине, а я о нем ничего не знаю, вдруг он ничем не лучше Ланьера?

Эл шел за девушкой и все еще не мог поверить в то, что это ему не снится. Элен выглядела здоровой и даже менее усталой, чем он видел ее в замке. Как такое возможно? Жить столько дней в лесу и не особо расстраиваться из‑за этого.

Домик действительно был рядом, только когда Эл вступил на его крыльцо, то охранное заклинание перестало на него действовать. Элен показала, где можно помыть руки, сама полила теплой водой, подала полотенце. Но больше мужчину поразило то, что она сняла сапоги в сенях и в комнату вошла в меховых чунях. И хоть девушка не просила его разуться, он поступил так же, правда, у него на ногах были портянки, да еще не первой свежести. Будь он деревенским мужиком, он бы об этом не беспокоился, но Элхард в душе оставался аристократом и некоторые вещи для него были незыблемы. К тому же у него были сомнения, что Элен понравится его неопрятный вид, если она смогла навести порядок и уют в лесной сторожке.