Черный эскадрон - Александр Кулешов

Дело очень трудное. Металлисты не лидеры оппозиции, их защищают не профессиональные детективы, а такие же рабочие. Но я бы предпочел иметь дело с первыми, нежели со вторыми. Зато рабочие будут считаться с официальными представителями власти, а детективы еще неизвестно. Они, как мы, сначала стреляют, потом разбираются.

Выясняем, что поедет на митинг наш клиент на своей машине (какой-то старой БМВ), и с ним будет четверо.

Размышляем и с помощью Высокого чина, великого стратега, который так же любит составлять планы операций, как не любит в них участвовать, намечаем наши действия.

Как было дело? Расскажу. Все очень просто.

В двенадцать часов дня в трех километрах от ближайшего населенного пункта два мотоциклиста в форме дорожной полиции (я и О'Нил) на одной машине догоняют БМВ с металлистом и приказывают остановиться. Останавливается.

Мы вынимаем пистолеты, подходим к БМВ, велим всем пятерым пассажирам выйти, проверяем у них документы (для солидности).

- Кто владелец машины? - спрашиваю.

- Я, - отвечает металлист, - вот бумаги.

Я просматриваю и эдак иронически спрашиваю:

- И дорого заплатили? Эта липа и пяти монет не стоит.

- Как липа, как липа! - горячится. - Да у меня эта машина уже семь лет, да я...

- Да я, да вы... - усмехаюсь. - Взгляните-ка.

И показываю ему полицейский циркуляр на розыск автомобиля марки БМВ, регистрационный номер такой-то, мотора такой-то, шасси такой-то, цвет серый... (Циркуляром этим нас снабдил Высокий чин). Показываю заявление "подлинного владельца" о краже его машины.

- Ну, что, - говорю, - дальше будешь врать?

Он растерян, его спутники тоже.

- Не может быть, это моя машина,- вяло протестует, - тут какое-то недоразумение.

- Вот поедем в участок и там выясним. - Говорю и эдак добродушно добавляю: - Если все в порядке, отпустим, заедешь за своими друзьями, и счастливого пути. А если нет, сядешь за угон.

- Но я спешу на митинг, это мои...

- Не валяй дурака, - говорю уже грозно, - а то припаяют за сопротивление властям. Пока ты для нас вор, так что марш в машину, и поехали!

Его товарищи протестуют, требуют, чтобы их тоже взяли. Но я неумолим.

- Как же! - направляю на них пистолет. - Мало мне одного гангстера в машине, так я пятерых повезу! Вы мне там шею быстро свернете. Ждите здесь. А хотите, добирайтесь сами, тут недалеко, - и я называю первый попавшийся адрес дорожной полиции.

Они еще что-то кричат, но мы уезжаем. Металлист за рулем. Я - на заднем сиденье. Впереди на мотоцикле - О'Нил. Проехав километр, сворачиваем на проселок.

- Куда мы едем? - спрашивает металлист, он начинает беспокоиться (поздновато!).

- Здесь путь короче, - отвечаю.

Когда въезжаем в рощу, я приказываю ему остановиться и выйти из машины, он отказывается, сопротивляется, а парень здоровый. Подбегает О'Нил, стукает его по голове.

Мы вытаскиваем тело, привязываем к его ногам домкрат, который достаем из багажника его же машины, и бросаем труп в болото. Через пять минут раздается бульканье, и поверхность болота опять становится гладкой. И то место на шоссе, и проселок, и болото нам указал Высокий чин (он все-таки голова), мы только раз съездили заранее, ознакомились на месте.

Проселок соединяет два шоссе, мы добираемся до второго, бросаем старую БМВ и уезжаем на своем мотоцикле. Ищи-свищи ветра в поле. Тело не найдут, машина никому ни о чем не скажет. Циркуляр на розыск полиция никогда не выдавала. А лица наши никто не разглядел - мы ведь "дорожники-мотоциклисты", на нас шлемы, огромные очки...

В брошенной машине мы оставляем знак "Черного эскадрона".

Так же без вести исчезают и два других оратора.

Конечно, как всегда, в последующие дни поднимается в газетах великий шум.

Митинг сорван, правые радуются, левые кричат, что это политические убийства. Но убитых нет, и кто убил, неизвестно. "Черный эскадрон", оставивший на месте свои визитные карточки? Возможно, но тогда он не имеет никакого отношения к полиции, полиция, вернее, ее "Черный эскадрон", убивали уголовников, да и то лишь по утверждению Дора, а тут политические убийства.

Все ясно, убийства совершили те правые, что правее правых, не зря же они грозились. А значит, "Черный эскадрон" - это не организация, и нечего было Дору выдумывать.

Короче говоря, возникает путаница, все выдвигают свои версии, расследование полиции заходит в тупик.

И тут происходит невероятное.

Утром летучка, на которой наш милый начальник, как всегда, пичкает нас всякими бесполезными и не имеющими никакого отношения к нашей текущей работе сведениями. И как всегда, на примере Америки.

- Знаете ли вы, - с пафосом восклицает он, - что в Соединенных Штатах информацию о незаконопослушных гражданах, помимо министерства юстиции и полиции, собирают двадцать шесть федеральных органов! Двадцать шесть! Вдумайтесь в эту цифру. Вы, конечно, хотите знать, какие? (Мы, конечно, не хотим, а хотим спать или, наоборот, заняться срочными делами.) Пожалуйста, раз вы просите. - И он начинает перечислять: - Служба внутренних государственных сборов, секретная служба, управление по налогам на табачные изделия и алкоголь, бюро наркотиков, служба генеральной бухгалтерии, федеральная комиссия по энергии, департаменты армии, флота и ВВС, администрация по делам ветеранов, ЦРУ, комиссия гражданской службы, комиссия безопасности и обмена, комиссия по торговле между штатами, федеральная комиссия по коммуникациям, бюро гражданской аэронавтики, комиссия атомной энергии, министерство здравоохранения, образования и благосостояния, министерство почт, министерство труда, агентство национальной безопасности, береговая охрана, таможенное бюро, Госдепартамент, федеральное агентство по авиации, служба иммиграции и натурализации... Вот! Обо всех незаконопослушных гражданах... - Он задумывается и добавляет: - Вообще обо всех.

Наступает пауза. Мы настораживаемся, неужели не скажет?

- ...И конечно, - спохватившись, кричит начальник, - о подрывных элементах!

Ну, слава богу, теперь все в порядке. Можно переходить к текущим делам.

- А у нас, кроме полиции да еще полдюжины служб, никто ничего о гражданах не выясняет, - сетует начальник. - Трудно работать, - он грустно качает головой, - трудно. Ладно, пошли дальше.

После совещания ко мне неожиданно подходит Джон-маленький и говорит:

- Можно тебя на минутку?

Таким я его еще никогда не видел. Он бледный, какой-то весь напряженный, глаза холодные, чужие. (Он сильно изменился, наш Джон-маленький, за последнее время.)

- Вот что, инспектор Леруа (ишь ты, как официально), я мог бы не предупреждать вас. Но я не люблю действовать за спиной товарищей... - Он поправляет себя: - Коллег. Может быть, как ты говоришь, я среди вас и белая ворона, но белый цвет чище черного. Мне надоело носить мундир, который иные из моих коллег пачкают. И не только грязью, но и кровью. Так вот, я тут провел свое собственное маленькое расследование и кое-что установил по делу о похищении тех ораторов, что ехали на митинг, во всяком случае, одного металлиста...

- А при чем... - хочу спросить, но он только отмахивается.

- Не перебивай! Я разыскал, представь себе, мотоцикл "дорожной полиции", на котором были те, кто задержал БМВ, четверо спутников металлиста описали его подробно. Знаешь, где я его нашел? (Я-то знаю, но неужели и он?) В гараже у О'Нила. На нем даже не потрудились сменить фальшивый номер. (Ну и болван, О'Нил, болван, уверенный, что все сойдет ему с рук.) Да, да, у него. Я узнал, где был напечатан липовый циркуляр о розыске. Я даже знаю имя того высокого полицейского начальника, который приказал его напечатать (у меня холодный пот течет по спине). Сейчас я установил маршрут, по которому вы, да, да, инспектор Леруа, ВЫ, увезли того металлиста. Маршрут не длинный, семь километров, я по нему вчера проехал. Где вы могли отделаться от трупа? Только в том болоте, что я приметил. Послезавтра я возьму людей из местной сельской полиции поискать в этом болоте. И найду убитого. И предъявлю вам официальное обвинение! Вы слышали, инспектор Леруа, я честно предупредил вас. Если можете, защищайтесь! - И, повернувшись ко мне спиной, он уходит.

А я остаюсь стоять, будто меня прибили к полу гвоздями. Вот это номер! Вот тебе и Джон-маленький, вот тебе и предусмотрительный Высокий чин, вот тебе и высокопрофессиональный О'Нил, вот тебе и шляпа Леруа!

Что делать? Ведь этот мальчишка наверняка сделает то, что говорит. Можете не сомневаться. И не ради карьеры, хотя и рассчитывает, что его похвалят; он просто считает, что выполняет свой святой полицейский долг. Ему и в голову не придет, что, начиная с нас, жертв этого правдолюбца, и кончая шефом департамента, все будут его проклинать! За то, что уронил честь полиции, съел двух образцовых полицейских, дал пищу газетам и крикунам (и "подрывным элементам", конечно, обязательно скажет наш начальник)... А ради чего? Ради выяснения, кто же убил какого-то, никому не нужного болтуна, борца за чьи-то (не наши, во всяком случае) интересы и свободы! Ну? Что с таким, как этот Джон-маленький, прикажете делать, я вас спрашиваю? Он заслуживает, чтобы его самого в то болото... А?.. Что я сказал?..