Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III - Сергей Юрьевич Катканов

– Я всё понял, мессир, – понуро сказал сын командора. – Пожалуйста, не отчисляйте меня.

– И мысли такой не имел. У тебя возникли вопросы, ты их задал с рыцарской прямотой. Я с такой же прямотой ответил на твои вопросы. Ещё вопросы есть?

– Нет. Пока, – улыбнулся юноша.

Глава X, в которой император вспоминает о восстаниях

– По всей империи были разбросаны остатки драконьей армии. Некоторые довольно крупные подразделения не пожелали сложить оружие. После победы Орден сражался ещё около года. Мы сразу разделили Орден на 10 корпусов, разослав их в 10 графств, так что для зачистки территории крупных сил двигать не приходилось, в случае необходимости они всегда оказывались на местах. Было несколько довольно крупных сражений с красными, которые именно сейчас, когда их дело провалилось, начали драться, как черти.

– Почему? – недоуменно спросил Робер. – Каким образом поражение в войне прибавило им храбрости?

– Всё просто. Раньше в красных полках было много тех, кто совершенно не хотел воевать, их загребли в Красный Орден по мобилизации. Теперь безыдейных бойцов в красных полках не осталось. Войну продолжали уже исключительно фанатики. С ними приходилось нелегко. Однажды отряд красных в 7 тысяч человек атаковал 10-тысячный корпус белых и до самого конца сражения было непонятно, чья возьмёт. Наши расслабились, уже ведь победу отпраздновали, а кому захочется умирать после победы? А красные дрались с храбростью отчаяния, им было нечего терять, при нашей власти они жить не хотели. Драконов больше не было, но вдруг стало понятно, что вовсе не драконы были главной движущей силой драконьей войны. Войну вызвало и направляло обезбоженное сознание человека. Наша война, по сути, была такой же, как древняя небесная война между ангелами и демонами. Одни дрались за право жить без Бога, другие – за право оставаться с Богом. Ни те, ни другие не щадили свои жизни. Ведь воевали из-за самого главного, что только есть в жизни человека. Это вам не идиотские столкновения из-за клочка территории. А драконы были лишь катализатором нашей войны, обезбоженный человеческий разум получил в их лице мощного союзника, но и без этого союзника он ещё долго двигал полками. Впрочем, через год в империи уже не было крупных подразделений красных.

– А чёрные и зелёные?

– Сознание чёрных дьволопоклонников настолько деструктивно, что они не в состоянии создать крупное подразделение, не имея централизующей силы. Отряды чёрных то здесь, то там нападали на наших, но они не были крупными, хотя и с ними пришлось повозиться, те ещё черти. А Зелёный Орден развалился сам по себе, он был слишком разнороден и никогда не представлял собой единой сплочённой силы, у них не было общей идеологии. К примеру, пантеистов и поклонников Ваала вообще ничто не объединяло. Это было искусственное объединение, а потому и развалилось без наших усилий. Впрочем, скоро мы снова услышали про зелёных, но уже в совершенно другом смысле. Зелёными стали называть себя разбойники, потому что прятались в лесах. С этими мы ещё долго не разберёмся.

– Расскажите про восстание в столице.

– Это было восстание красных. Когда белые зашли в Бибрик, многие красные попрятались, но не смирились. Они прикинулись мирными ремесленниками, трактирщиками, торговцами, добросовестно улыбались белым рыцарям, но не упускали случая плюнуть им в спину. Может быть, их внутренний протест так и ограничился бы скрежетом зубов, но среди бывших красных нашлось несколько сильных лидеров, организаторов, которые сплотили всё красное подполье, выковали силу, растворённую в общей массе, но связанную незримыми нитями и готовую выполнять приказы. Ну и в одну прекрасную ночь полыхнуло. Все красные подпольщики собрались в одном квартале, достали припрятанное оружие и надели свои красные плащи.

– А в столице не оказалось ни одного подразделения Белого Ордена.

– Ты, наверное, до сих пор не можешь понять, почему? Вроде император не похож на полного идиота, почему же тогда он поступил так легкомысленно и безответственно, разослав все корпуса Белого Ордена по графствам, а в столице не оставив корпуса, хотя население Бибрика больше, чем население любого графства? А я тебе больше того скажу: тогда по всем трактирам пьяные ветераны трепались о том, что император полностью доверяет столице и не считает нужным держать здесь войска. И трепались они об этом по моему приказу. А я доверял столице гораздо меньше, чем любому графству. Драконья власть сформировалась не где-нибудь, а именно в Бибрике. Здесь была максимальная концентрация преданных драконам людей, и далеко не всех мы перебили, не всех даже выявили. Бибрик был городом насквозь гнилым, и эта гниль всё больше расползалась. Жизнь после победы была тяжёлой. Нам удалось добиться того, что никто не голодал, но ели не всегда до сыта. К тому же за несколько монет приходилось вкалывать до седьмого пота, а ведь у нас к этому не привыкли. В эпоху пресвитера работали больше для удовольствия, чем по необходимости, и думали, что прогнав драконов, будут жить, как при пресвитере. А с чего бы? Мир изменился, теперь пропитание надо было добывать в поле лица, и не было ничего проще, чем обвинить в этом императора. Поэтому любой красный агитатор легко мог вербовать себе сторонников, спекулируя на недовольстве горожан.

На селе всё было по-другому. Крестьяне всегда работали больше горожан, при этом имели гораздо меньше комфорта. В эпоху пресвитера крестьянскую жизнь выбирали для себя те, кому нравилось трудиться на земле, кто за комфортом не гнался. У крестьян всегда была другая психология, они знают, что если не посеешь, то и не пожнёшь, и виноватых будет глупо искать. Виноватых ищет городская чернь, не желающая пахать и сеять, но при этом почему-то уверенная, что ей должны на блюдечке поднести сытую жизнь.

– Но в городе много честных тружеников.

– Разумеется. Но и тунеядцев хватает. Эти городские тунеядцы со всей неизбежностью должны были стать питательной средой для красного восстания. Мы это хорошо понимали.

– И поэтому вывели войска из столицы?

– Да, именно поэтому. Это была идея канцлера Перегрина. Сразу после победы мы с ним начали создавать секретную службу, которая принялась выявлять очаги возможного восстания. Вскоре уже все лидеры красного подполья были известны нам поимённо.

– Почему же вы их не арестовали? Ведь можно было обезглавить сопротивление и предотвратить восстание?

– Юноша, ты совершенно не представляешь себе послевоенной реальности. Вот пришла долгожданная победа, все радостные, на белых народ смотрит, как на великих героев. Где-то в подполье зреет недовольство, и это недовольство грозит разразиться фонтаном крови, но народ ведь этого не видит, не знает. Народ живёт в мирном городе, радуясь, что на улицах больше не льётся кровь. И вдруг последи мирного города