Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III - Сергей Юрьевич Катканов

вдруг оказалось, что вместо террора хаотического, мы спровоцировали террор системный. А если бы на следующий день после победы мы начали отправлять своих бойцов на каторгу за каждую разбитую голову красного? Так было бы лучше? Ветераны не успели бы обнаглеть? Но тогда я первый спросил бы, за что же мы дрались?

«Белые волки» готовили свержение императора, чтобы посадить на трон одного из своих «непримиримых борцов». Я никогда не рвался на трон, он никогда не был для меня целью, но я понимал, что если уступлю власть «белым волкам», гражданская война вспыхнет по-новой, империя утонет в крови. «Волков» необходимо было истребить. Но как? Я собрал малый совет.

– Количество «белых волков» перевалило уже за 2 тысячи, – докладывал канцлер Перегрин.

– Они уже и в Ордене есть, а не только среди ветеранов, – вставил Стратоник. – Членов организации пока не много, зато сочувствующих полно.

– Откуда вам это известно, магистр? – удивился канцлер.

– А ты думал, я всегда и во всём буду полагаться на твоих стукачей? У меня уже давно есть своя военная разведка.

Перегрин поморщился, но ничего не сказал и продолжил:

– Итак, все или почти все члены организации нам известны. Её уничтожение – технический вопрос. Самый простой способ: провести аресты и передать изменников суду.

– Ага, – скривился Стратоник. – А на процесс бывших красных пригласить. Пусть и у них будет праздник, а не только у нас.

– Нет уже ни «их», ни «нас», магистр. Почему бы нам действительно не устроить праздник справедливости?

– Сразу видно, что ты не военный, канцлер, хоть и повоевал маленько. Тебе не понять, что значит тащить в суд своих боевых товарищей под радостное улюлюканье вчерашних врагов. Для меня лично это будет такое унижение, которое я не знаю, как смогу пережить.

– Ради блага империи мы пойдём на любое личное унижение. – сухо заметил Марк, – но боюсь, что открытый процесс на благо как раз не пойдёт. Мы подавили красный мятеж, но красные идеи продолжают сохранять привлекательность для многих наших подданных. У нас ещё полно красных, во всяком случае розовых. Если империя будет открыто судить белых, то красных это может сильно окрылить, и как бы они не начали создавать свои боевые отряды, и как бы завтра не начали уже белых на улицах избивать. Беда в том, что люди понимают всё очень упрощено. Призыв перестать делиться на белых и красных они совершенно не воспринимают и ждут, на чью сторону встанет император. Белые в гневе назвали государя «красным императором», а представьте, что так начнут называть его красные и уже с радостью. Мы не должны порождать у красных иллюзии.

– Но ведь не можем же мы действовать по схеме подавления красного мятежа, спровоцировав «Белых волков» на открытое выступление против императора, – проворчал Перегрин.

– Ни в коем случае, – отрезал Марк. Открытого боевого столкновения белых с белыми допустить нельзя, трон тогда вообще лишишься опоры. Я, кстати, не уверен, что самые верные императору белые рыцари сохранят в этом случае свою верность и будут рубить белых мятежников с таким же усердием, как они рубили красных. Как бы они ещё не побратались.

– Но тогда получается, что мы вообще ничего не можем сделать, – развёл руками Стратоник. – Не из-за угла же «Белых волков» резать.

– Да, – тихо выдохнул император, – именно так. Мы будем резать «волков» из-за угла до тех пор, пока не останется ни одного.

– Но этим мы убьём собственную душу, государь, – так же тихо сказал магистр.

– Не убьём, Стратоник. Только раним. Тяжело раним. И эта рана не заживёт никогда. Но давайте сразу решим, какую цель мы перед собой ставим: уберечь свою душу от ран или спасти империю. То, что мы должны сделать, это так мерзко, что у меня душа содрогается. Но если мы взялись править, так давайте править. Или давайте завтра выйдем к народу и скажем, что бремя власти для нас непосильно, мы не хотим поганить свои души, так что делайте с этой страной, что хотите и без нас. Вы даже не представляете, насколько мне хочется это сделать. Надеюсь, хотя бы среди вас никто не подозревает меня в том, что моя задница намертво приросла к трону, и я пойду на что угодно, только бы не отрывать её от этого, кстати, довольно неудобного, каменного стула. Если хотите знать, чего хочу лично я, то я вам честно скажу: хочу всё бросить и уйти. Но вы знаете, что тогда будет? Новая гражданская война, которая унесёт пару миллионов жизней. Знаете, что я понял, господа? На троне, если хочешь быть добрым и человечным, надо быть жестоким и безжалостным. Испугаешься малой крови – получишь большую кровь. Не захочешь испачкать свои белые одежды вонючими пятнами, и вскоре вся твоя одежда станет сплошным вонючим пятном, и это уже никак не будет от тебя зависеть. Итак, «белых волков», наших боевых товарищей, мы перережем всех до единого, подло, из-за угла, без суда и следствия. А потом похороним с оказанием воинских почестей. И над их могилами перечислим все их боевые заслуги.

– Но мы не сможем, государь, в течение непродолжительного времени втихую перерезать две тысячи человек, – убитым голосом сказал канцлер.

– Не надо всё понимать буквально. Кого-то просто можно заколоть кинжалом в тёмном переулке, но этим методом не стоит злоупотреблять. Для кого-то будет гораздо лучше ненароком упасть с лестницы и свернуть себе шею. Или может произойти какой-нибудь другой несчастный случай. Лошадь, например, понесла, и всадник насмерть разбился. Кто любит выпить, пусть упьётся вином до смерти. Кому-то в кабацкой драке случайно заедут кулаком в висок. Может быть, и не всех надо убивать. За некоторыми из них наверняка водится заурядная уголовка, таких просто отправьте на каторгу за уголовку без упоминания их былой службы в Белом Ордене, и чтобы никого даже мысль не посетила, что в этом деле есть хоть тень политики.

– Некоторые члены «Белых волков» лишь недавно вступили в организацию, ничем особо не провинились, а о заговоре против императора вообще ничего не знают.

– Найдите возможность их помиловать. Из столицы выслать в любом случае, так чтобы в Бибрике как минимум лет десять не появлялись. Предложите им, например, очень хорошую работу где-нибудь на окраине империи, причём – на разных окраинах.

– Как быстро всё это надо сделать?

– Сколько в организации главарей?

– Человек 20.

– Всё они должны умереть в течение одного дня. Максимум – двух. С остальными разберёмся за месяц.

– Но кто всё это будет делать, государь?

– Создай в своей спецслужбе подразделение ликвидаторов. Красных на эту работу не нанимай, они это поймут, как личную вендетту, ни к чему их радовать. Найми уголовников, поищи в тюрьмах убийц пострашнее, пообещай им амнистию, если