Дракон (ЛП) - Андрижески Дж. С.

А может, для бега, если он действительно бегал полностью одетым.

Выдохнув, я заставила себя отвести взгляд от его тела.

Затем я подняла руки ладонями вверх — жест видящих, означающий поражение.

— И что? — сказала я. — То есть, на этом всё? Мы не будем разговаривать? — я прикусила губу, затем всё равно это сказала. — И очевидно… ты не собираешься ко мне прикасаться. Верно?

Он выдохнул, ещё более сердито прищёлкнув языком.

— Элисон, твою ж мать. Если ты думаешь, что я хочу прикасаться к тебе после того, что ты только что сделала…

— Не притворяйся, что дело в Чандрэ, — перебила я. Отвернувшись от его сердитого взгляда, я постаралась контролировать свой голос и потерпела неудачу. — Ты неделями избегал меня, Ревик. Дело не в Чандрэ. Так что давай просто поговорим об этом, хорошо? Быстро и прямо. Просто скажи мне. Скажи мне заткнуться на эту тему, Ревик. Я заткнусь. Чёрт, да я переберусь в другую комнату, если ты того хочешь…

— Ладно, — сказал Ревик с остекленевшими глазами. — Выметайся нахер.

Я уставилась на него.

Я почувствовала, как моё лицо ожесточилось, когда его слова отложились в сознании, а его лицо так и не дрогнуло. Затем я силилась не отреагировать уже по-настоящему.

— Ты это всерьёз? — спросила я наконец.

Он выдохнул с чистой злостью.

— Я честно не знаю.

Я прикусила губу, качая головой и глядя в окно.

Теперь я правда не знала, стоит ли мне идти. Я знала, что если уйду, то возможно, мне действительно придется спать в другом месте. И не только сегодняшней ночью.

Когда я посмотрела на него в этот раз, мой разум умолк.

Выражение на его лице шокировало меня.

Но дело не только в этом.

Я знала, что отчасти это моё человеческое воспитание, в некоторых отношениях отложившееся на подкорке, во всяком случае, в некоторых частях моей психики. Я знала, что мужчины-видящие отличались от мужчин-людей. Я знала, что одно из этих отличий заключалось в культурных нормах относительно демонстрации эмоций. Я знала это уже давно. И всё же я никогда не ожидала, что он заплачет, что бы я ни говорила.

Отчасти дело было в нём. Весь его образ солдата, бойца делал контраст ещё более драматичным. Я ожидала, что он накричит на меня, разозлится, но не расклеится.

Так что когда он плакал, да… это всегда потрясало меня.

Это также практически лишало меня дара речи.

Например, как сейчас, когда я просто стояла, не зная, то ли подойти к нему, то ли нет. Я подождала, пока он взял себя в руки, вытер лицо основанием ладони, избегая моего взгляда. Он прислонялся к краю окна из толстого стекла. Периодически он смотрел в него, пока плакал — вероятно, чтобы дальше избегать моего взгляда.

Я наблюдала, как он скрещивает руки на груди, выпрямляет их, снова скрещивает.

Я смотрела, как он продолжает бороться с собственным светом. И да, чёрт возьми… я хотела к нему прикоснуться. Я так сильно хотела к нему прикоснуться, что ощущала прилив раздражённой злости, от которой хотелось наорать на него. Я так сильно хотела погрузиться в его свет, что готова чуть ли не умолять его впустить меня.

Но я уже знала, что он этого не сделает.

Хуже того, он лишь закроется ещё сильнее.

— Элли, — произнес Ревик хриплым голосом. — Я не понимаю, почему ты этого не видишь…

Я сдулась ещё сильнее.

— Всё я вижу, — тихо сказала я.

— Я сейчас не про Чан.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Ревик, я понимаю. Клянусь.

— Я так не думаю.

Я покачала головой, прищёлкнув языком, но он ещё не закончил.

— …Я не хочу причинять тебе боль, — он посмотрел на меня, и его глаза до сих пор блестели, несмотря на сурово поджавшиеся губы. — Я пытался убить тебя, Элли, — когда я промолчала, он отвернулся. — Никто даже не рассказывает мне, что я сделал. Я могу догадаться. Конечно, я могу догадаться, бл*дь. Но я не могу это увидеть. Ты блокируешь меня всякий раз, когда я пытаюсь.

Я вздрогнула. Подумав над его словами, я медленно покачала головой.

— Если ты это увидишь, тебе это никак не поможет, Ревик. В любом случае, ты сам сказал, ты можешь догадаться. Каким бы ни был триггер, ты думал, что я враг. Представь, что ты подумал бы так о ком-то другом, — в ответ на его ошеломлённый взгляд я пожала плечами. — Это был не ты, Ревик. Ты правда думаешь, что кто-то здесь этого не понимает? Хоть кто-нибудь? Помимо тебя самого, имею в виду?

— Какая разница, был ли это «на самом деле» я или нет? — сказал он, и в его голосе всё ещё звучали те потрясённые нотки. — Элли… почему ты хочешь рискнуть этим?

Я вздохнула, убирая волосы с лица и стараясь не реагировать.

Я обвела жестом маленькую комнату, снова вздохнув.

— Ревик. Мы сейчас находимся в одной комнате. В чём разница? Если ты прав, и Менлим может в любое время дёргать тебя за ниточки как марионетку, почему он не убьёт меня прямо сейчас?

— Мы подвели к этой комнате газ, — напомнил мне Ревик.

— И газ по-прежнему будет здесь, если мы потрахаемся, — раздражённо сказала я.

Он вздрогнул. Возможно, от того, какие слова я выбрала.

Увидев его сдержанное выражение, я сердито выдохнула.

— Ревик. Какая разница? Серьёзно? На протяжении недель мы периодически оказывались в одной комнате. Мы оставались наедине. Мы бывали наедине там, где нет газа. Или где не наблюдали 'Дори и Тарси. Мы бывали наедине с Лили.

— Может, нам не стоит так делать, — сказал он, сжимая челюсти. — Я говорил тебе, что мне стоит носить бл*дский ошейник, Элли. Я говорил тебе об этом с самого первого дня…

— Нет, — сказала я, качая головой. — Нет. Не прикидывайся тупицей. Я спрашиваю, почему ты зациклился именно на аспекте секса? На прикосновениях ко мне? Почему именно здесь ты проводишь границу?

— Бл*дь, да потому что я не могу контролировать свой свет, когда мы занимаемся сексом! — прорычал он.

Его слова и свет заставили меня умолкнуть.

Это ощущалось сродни удару. Достаточно близко к этому, во всяком случае.

Это было достаточно интенсивно, чтобы я остановилась и отстранила свой свет, хотя до сих пор и не осознавала, что окружила им Ревика.

В этот момент я ощутила его злость на Чандрэ. Я почувствовала его раздражение, боль, которую он скрывал меня… неделями, как оказалось.

Я почувствовала, как две этих вещи смешались.

Я чувствовала, как он хочет выбить из Чандрэ всё дерьмо.

Я ощущала полную иррациональность этого желания.

В эту паузу его лицо помрачнело, но в его свете не присутствовало извинения. Он перестал прислоняться к стене у окна, но не подходил ближе.

— Боги, — он вытер лицо ладонью и повернулся, уставившись на меня так, будто не мог понять, что мною движет. Его немецкий акцент усилился, отчего стало сложнее понимать его речь. — Я никогда не мог контролировать свой свет с тобой. Я не могу изменить это и теперь, чему бы ты, 'Дори и остальные ни учили меня. Для меня это невозможно, бл*дь. И теперь будет ещё хуже, потому что мы разлучены. Я и так едва держу свой свет под контролем в твоём присутствии.

Его тон сделался холоднее, глаза снова заблестели.

— И эти твои пассивно-агрессивные игры в соблазнение не помогают… жена.

Я сглотнула. И всё же мой свет омыло почти облегчением. Я ничего не могла с собой поделать. Такое чувство, будто я увидела его впервые за несколько недель.

— …И ты права, — прорычал Ревик, глядя на меня. — Я сейчас не хочу здесь находиться. Я вообще не хотел приходить сюда даже до того, как увидел, как ты суёшь язык в чёртово горло Чандрэ. Я даже не хочу находиться в этой бл*дской комнате и смотреть, как ты пытаешься меня соблазнить. Бл*дь, я не могу этого вынести, Элли. Не знай я тебя лучше, я бы подумал, что ты реально пытаешься заставить меня пойти к проститутке. Твоё полное отсутствие сочувствия ко мне просто немыслимо.

Я ощущала обиду в его свете. Такую сильную, что моё горло сжалось.