Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг (СИ) - Драгайцева Дарья

На церемонии вручения наград я стояла в первом ряду, спокойно улыбалась и хлопала в нужных местах. Никто не посмел бы выразить сомнения в моей уверенности, даже те, кто хорошо меня знает. Буря внутри и штиль снаружи — жизнь в Асторе научила меня, как сохранять этот баланс.

Церемония прошла как в тумане. Я улыбалась в нужных местах, но радости не испытывала, хотя два первых места заняли мои студенты. Это хорошо, конечно, и в ближайшее время распоряжусь выделить им материальное поощрение.

Сразу после церемонии направилась к своему экипажу. Студенты и преподаватели должны были добраться сами, некоторые решили остаться в городе, так что я могла со спокойной совестью их оставить.

Нанятый кучер любезно открыл дверь кареты и плотно прикрыл ее.

— Куда, миледи? — поинтересовался он, заглядывая в окошко.

Я почти сказала «в Темную академию», но передумала. Прикусив губу, назвала адрес. Кучер понятливо кивнул, и лысая голова скрылась. Уже через полминуты карета тронулась, копыта звонко застучали по мостовой.

Дверь распахнулась, и в карету запрыгнул мужчина.

— Какого… — начала я, но узнала его и сдержала ругательство.

Эрриан сел на сиденье напротив, вальяжно откинувшись на обитую бархатом спинку. Длинные ноги он скрестил и выставил вперед так, что дорогие сапоги, слегка испачканные в грязи, коснулись подола моего платья.

— Хотела уехать без меня, Рейвен? — усмехнулся он и пригладил темные волосы.

— Чего ты хочешь? — сухо спросила я, с трудом удержавшись от официального обращения. Сейчас передо мной сидел Себастьян, но я видела именно ректора Эрриана.

Неосознанно поправила платье, убирая подол подальше от сапог. Эрриан заметил это, но ничего не сказал.

— Хотел еще раз принести свои извинения…

— Тебе не за что извиняться, — оборвала его я и отвела взгляд, изучая город за окном. Впрочем, все равно не смогла долго не смотреть на него. — Ты ничего предосудительного не сделал.

— Но сделал мой студент. — Голос стал чуть теплее, черты лица смягчились. — Ему не следовало говорить этого.

Я глубоко вздохнула и устало прикрыла глаза.

— Так вот что они о нас думают. Что думают обо мне, — тихо проговорила я. Открыв глаза, посмотрела на Эрриана и серьезно спросила: — Если бы тебя попросили рассказать о темных магах, что бы ты сказал?

Эрриан нахмурился, отвел глаза, задумавшись.

— Темная магия формируется на основе негативных эмоций в возрасте…

— Все это слова из учебника, — перебила я и подозрительно прищурилась. — Что бы ты сказал, Себастьян? Как… как ты относишься к темным магам?

Эрриан промолчал, и это говорило о большем, чем слова.

У всех светлых есть предубеждения, даже у него.

— Рейвен, всем известно, что цвет магии зависит от самого человека, — мягко сказал он, подавшись вперед и упираясь руками в колени. — Если человек поглощен ненавистью, обидой, завистью, то он станет темным магом.

Прикусив нижнюю губу, я горько улыбнулась. Классическое оправдание всех светлых, аксиома, делающая их на ступень выше темных.

— Ты забываешь об одном небольшом, но очень важном аспекте, Эрриан, — сухо проговорила я, выпрямляя спину до напряжения в мышцах.

— Каком? — спросил он мягко, словно говорил с ребенком. Это начинало раздражать.

Теперь нахмурилась я, постучав по стенке кареты. Лошадь недовольно заржала, когда кучер остановил ее.

— Что ты делаешь? — с удивлением спросил Эрриан.

— Дальше я поеду одна. Завтра в девять утра я жду в кабинете твоего студента, к этому времени наказание будет выбрано. В шесть вечера, если ты не возражаешь, я бы хотела поговорить с обитателями Светлой академии.

— Тебе нужны студенты всех курсов? — уточнил Себастьян.

Улыбнувшись, я покачала головой.

— Мне нужны все светлые маги, находящиеся под твоим руководством. И студенты, и преподаватели. И ты тоже.

Предмет на первом курсе, который я забрала у Нерибаса. Научная работа Тома. Изучение книг из коллекции Эрриана. Опрос оборотней и драконов, анализ их сущностей. Подготовка к встрече Авенира. Бумажная работа ректора.

Вся эта куча дел, которая тяжким грузом давила на плечи, на сегодня была забыта. Достаточно забот, я и так последнее время почти не отдыхаю. Полдня решила провести так, как хочу, а не как нужно.

Именно поэтому я прогнала Эрриана из кареты, причем довольно мягко, несмотря на обиду — он продолжал относиться к темным, даже ко мне, с подозрением, хотя настойчиво ухаживал за мной.

Магия бурлила внутри раскаленным потоком лавы, подогреваемая нехорошими чувствами. В этом бурлении слышался шепот, призывающий отомстить, сделать так, чтобы обидчики мучились и боялись. Но это был не зов темной магии, как могли бы подумать многие. Это был внутренний голос человека. Голос, который есть в каждом — в вампире, оборотне, да в ком угодно. Только когда темный шел на поводу этого голоса, его обязательно обвиняли; если он сдерживался — не замечали. Так было всегда, в любой точке континента. Кроме Салема. Остальному миру следовало бы поучиться у ведьм.

Я приехала в свой дом. Куча охранных заклинаний оберегали от воров, отсутствие записи в личном деле — от посягательств из академии. Об этом здании никто не знал, как следствие, никто не мог потревожить меня.

По кухне, едва я раскрыла небольшую коробку, привезенную из ресторана, мгновенно разнесся аромат еды. Живот свело от голода. С утра я не успела позавтракать, потом, во время соревнований, было не до этого. Неторопливо сходила в погреб, выбрала бутылку вина. Так же медленно накрыла на стол, зажгла магические светильники.

Села так, чтобы видеть висевший на стене пейзаж. Картина — единственная вещь из прошлого. С моей родины. Изображение заросшего пруда в жаркий летний день напоминало о Вормессе, практически точь-в-точь копируя место около родового поместья, где мы с сестрой в детстве любили гулять. Если приглядеться, то можно увидеть в тени деревьев одиноко сидящую фигурку в светлом платье. Эржебет всегда хорошо рисовала, но этот пейзаж по-настоящему гениален. Он действовал на меня успокаивающе и помогал собраться с мыслями.

Сестра мне прислала картину вместе с письмом сразу после смерти моего мужа, за день до того, как пришли вести от матери. Слов было немного, все уместились на небольшом листочке, но они помогли мне решиться на важный шаг.

Эржебет, маленькая глупая марионетка в руках матери, слезно молила меня не возвращаться домой.

«Найди свой путь», писала она, «пусть хотя бы одна из нас будет счастлива».

Я последовала ее совету, отреклась от семьи, от родины и от прошлого. Старательно выстраивала свою жизнь, но так и осталась одинокой. Даже мужчина, который начинал нравиться мне, а я — ему, продолжал относиться ко мне предвзято. Справедливо ли это?

Выпив вина, я, окутанная мрачными размышлениями, произнесла в тишину:

— Если сейчас ничего не сделать, то маги продолжат ненавидеть друг друга.

Может быть, сами боги послали меня сюда, в Вандею, где сосредоточено больше всего магов, чтобы разрешить их противоречия. Кто, если не салемская ведьма? Пусть я не рождена в Салеме, но как маг сформировалась именно там.

Решимость крепла с каждой минутой. Мысли «а что, если…» даже не возникало.

Не хотят помириться друг с другом — заставлю.

— Я нашла свой путь, Эржи, — глядя на силуэт девушки на картине, прошептала я. — Вандея стала моим домом, и я сделаю все, чтобы уберечь ее даже от самой себя.

***

Четырнадцать лет назад

Леди Симона тоже отправилась на бал. Как и остальные члены семьи — и старший брат, заносчивый наследник рода, и младшая сестра-глупышка Эржебет, и «глава» семейства лорд Гарольд Сегнар. Вот только они отправились вместе, в одной карете.

Ровена немного опоздала. Сначала не хотела ехать, отказываясь удостоверяться в словах матери. Ровена отчаянно хотела верить Себастьяну.