Глаза ведьмы (СИ) - Шолох Юлия

– Остановить?

– Да. Этот твой… Служитель, ты могла бы его остановить и никогда больше не бояться. Смотри, – мама махнула рукой. – Ты живёшь в тараканьей щели, в дыре, а могла бы роскошно устроиться в лучших местах мира!

В дыре?

Дашка почему-то вспомнила лису. Рыжую юркую лису, которая выходила к ней из лесу в районе Балки, где осенью собирают черёмуху. Лису, которая бегала кругами, осторожничала, но всё же приближалась и принимала в подарок куриные или мясные обрезки, заглатывала их, а потом мягко кружила вокруг на своих чёрных лапах. Лису с блестящими чёрными глазами и рыжим словно огонь хвостом, которая может не пережить зиму и с этим ничего не поделаешь.

Это дыра?!

Ах, все проклятья мира, какие разные на белом свете люди!

Мама продолжала:

– Если бы Служители не ограничивали ведьм, каждая из нас жила бы в роскоши! Каждая была бы королевой! Делала бы, что хотела!

Дашка даже не сомневалась, что мама истово верит в то, что говорит. Жизнь в роскоши – разве есть что-то лучше?

– Мне не нужна сила, – ответила Дашка. – Да и роскошь, в общем-то…

Мама замолчала, откинувшись на кресло и посмотрела на Безымянную с видом: «ну и как я должна объясняться с этим неразумным младенцем»? Дашка ждала ещё каких-то слов, но все молчали, только старая ведьма смотрела на неё, словно затаившись.

Ладно, чего резину тянуть?

– Я хотела спросить вас кое о чём.

Безымянная едва кивнула.

– Мой друг. Один мой друг умирает. – Дашка хотела выглядеть стойко, но нервно сглотнула. Сделала глубокий вздох. – Он родился со слабым сердцем и его время близится к концу. Ведьмы говорят, что плоть нельзя изменить, нарастить, так же, как нельзя отрастить ногу. Говорят, нет способа сделать его сердце крепче. Но вы… если кто и знает способ, то это вы. Говорят, вы храните знания многих поколений ведьм. Скажите, прошу вас, его можно спасти?

Она вглядывалась в морщинистое лицо с неожиданной для самой себя надеждой. Незнакомая ей ведьма, но если она скажет «Нет»…

– Да. – Безымянная лениво разомкнула губы.

– Да?!

Она продолжала молча смотреть на Дашку своими бездонными колодцами, полными темноты.

– Как? – Спросила та.

Старая ведьма перевела взгляд на Галину. Мать смотрела на неё не меньше минуты, будто что-то слушала, а после сказала дочери:

– Старшая сестра предлагает обмен. Ты пробуешь пробудить данное тебе свыше, она рассказывает, как спасти твоего друга. Вполне честный договор.

– Мама, а ты знаешь, как его спасти?

Та покачала головой.

– Нет. Я не знаю.

– Но ты сказала бы? Просто так?

Галина кивнула не сразу.

– Да.

– И что? – Дашка снова повернулась к старой ведьме, потому что явно она тут главная. – Что я должна сделать, чтобы пробудить эту силу?

– Выпьешь зелье, которое откроет твоим особенностям путь. – Прошамкала старушка.

– И что дальше? Просто выпить? Я не должна больше ничего? Только сделать несколько глотков?

– Больше ничего. Всё случится само.

– Что случится?

– Жить будешь, – неожиданно усмехнулась старая ведьма. Зубы у неё были желтоватыми, но острыми и судя по всему, своими.

Дашка кивнула. Она с самого начала подозревала, что просто так ей ничего не дадут. Можно сказать, она с самого начала искала, чем бы торговаться и хорошо, что предмет торга так легко нашёлся. Выпить зелье, стать сильней – ну ладно, силы ей и так хватает, но отпинываться от большего тоже глупо.

– Хорошо. Я согласна.

Мама нервно вскочила и ушла на кухню. Там сразу что-то застучало и зазвенело. Потом загудела микроволновка.

– Что будет, когда я выпью эту жидкость? – Дашка посмотрела на Безымянную. – Она повлияет на мой рассудок, правильно? Иначе какой в ней смысл? Я что-то увижу? Там галлюциногены? Или…

– Просто пей. Там нет яда, если это тебя волнует.

Про яд Дашка не подумала. Но решила, что травить её смысла нет.

Мама уже приближалась со стаканом в руках. В стакане было налито жидкости примерно на треть. Запах – травяной, но не такой приятный, как от Раисиных сборов. В этот словно подмешали какой-то дряни. Будто ароматными травками маскировали что-то неприятное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я подогрела.

Дашка приняла стакан с зельем. Принюхалась, пытаясь понять, что же там вместе с травой. Некоторые зелья включали довольно странные на человеческий взгляд ингредиенты, например, стертые в порошок сухие части тел и даже экскременты животных, но все это предназначалось для наружного применения или вообще для обработки местности.

Хотя наверно, лучше не знать, что там, внутри?

Дашка поболтала стаканом, наблюдая, как густая жидкость пачкает стенки. Зеленоватая, как болотная тина, но цвет её не смущает – многие травяные зелья имеют такой цвет и фактуру.

А вот состав…

Дашка вздохнула и опрокинула в себя стакан так же, как опрокидывала самогон – одним глотком. Так он быстрей проскальзывает в желудок и меньше желания выклюнуть обратно.

Она стукнула пустым стаканом об стол и посмотрела на старушку. Привкус во рту был не особо гадким, но, когда мама принесла воды, Дашка жадно выпила её до дна.

– Как мне спасти своего друга? – Сразу же спросила Дашка. Зелье уже в желудке, оно чувствовалось почти как чужеродный предмет, будто камень внутрь сунули. Но, наверное, это ощущение скоро пройдёт.

Старушка вдруг словно в кучу собралась, стала ещё меньше. И забормотала с неожиданной силой:

– Глупые нынешние ведьмы… Бестолковые. Бесполезные куклы. Всё забыли, ничем не пользуются. Слабые, жалкие… Трусливые слизняки! Таких в наше время свои же сжирали, давили, словно клопов. Ах, какие были ведьмы! Города в страхе держали. Как объятые пламенем богини на вершине горы, над жалкими бесполезными людишками. А сейчас? Как крысы, каждая в своей норе сидят, нос высунуть наружу боятся. Смотреть на вас тошно! Мразь да грязь кругом. Ничего не хотят, ничему не учатся, только и могут, что ныть да просить, да слёзы лить, а вот прийти и взять… Выродки! Знала бы я, до чего ведьмы дойдут, лучше бы сразу сдохла! – словно выплюнула в конце.

Дашка ошарашено смотрела на неё и молчала.

– Галя, принеси ларь.

Мама выбежала в соседнюю комнату и вернулась, неся в руках деревянную коробку с выгнутой горбом крышкой. Дерево было старым и почернело от времени. Коробку поставили перед старой ведьмой. Та откинула крышку, бережно достала что-то, покрытое тёмно-красным бархатом. Положила перед Дашкой и откинула ткань.

Это был кинжал. Длинное узкое лезвие, заточенное с обоих концов и костяная рукоятка. Лезвие не блестело, было словно сильно потемневшее серебро. В любом случае, внешний вид кинжала ужасал на каком-то подсознательном скрытом уровне.

– Этим ты принесешь жертву. Отнимешь жизнь.

Дашка молча открыла рот, не смогла ни звука произнести. Безымянная ласково провела рукой над кинжалом, как будто младенца гладила.

– Любую жизнь. Человеческую, конечно. Возраст, здоровье, пол – ничего не важно. Ты ударишь жертву кабукой в сердце и соберёшь на её кончик кровь. Соберёшь, пока та не свернулась. Кабука поворотит последнюю кровь и уходящую жизнь в кокон. Этот кокон на кончике кабуки дашь тому, кто должен жить – и он будет жить.

Воцарилось долгое молчание.

– Что? – С трудом выговорила Дашка.

Старая ведьма отодвинулась и презрительно скривила рот. Её руки шевелились на подлокотниках кресла, как огромные костяные пауки.

– Я всё сказала. Договор заключён и выполнен. Галка, ты закончила? Сообщила? Пойдём. Вещи бери.

Дашка не сразу расслышала и поняла. «Отнимешь жизнь». Ведьма действительно так сказала? Ей не примерещилось?

Мама тем временем вернулась с айфоном в руке, который как раз отключила. Звонила кому-то? Она кивнула старухе, смотря на ту с благодарностью и обожанием, и исчезла в коридоре.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Что? Подождите! – Дашка вскочила. – Вы куда?

Безымянная встала довольно уверенно для человека такого солидного возраста и подошла к Дашке. Протянула сухую руку, которую вдруг резко сжала в кулак.