Тайный брак - Виктория Холт

Свыше тысячи беспомощных беженцев побрели по дорогам в глубь страны. Беременные женщины рожали детей прямо в пути, и те чаще всего умирали некрещеными.

О, как жестока война! Как я ненавидела, узнавая о все новых несчастьях моего народа, тех, кто пришел к нам с оружием!

Жители осажденного Руана испытывали всевозможные тяготы и больше всего страдали от голода. Приходилось поедать кошек, собак, даже крыс…

Но тем не менее они проявили чудеса смелости, терпения и преданности своей стране. Если бы те, кто по рождению просто поставлен над ними, обладали подобными качествами, Франция не оказалась бы в таком униженном положении. Так я думала временами…

Когда падение города стало неизбежным, его жители заявили, что будут биться до последнего человека, но не сдадутся. Они решили выйти за стены Руана и там принять бой, а город сжечь.

Их решительность заслуживала всяческого уважения, а король Генрих ценил смелых людей, даже если это враги. Он дал знать, что сохранит им жизнь, если они прекратят сопротивление. Таким образом соглашение было достигнуто.

Впоследствии Генрих говорил, что час, когда он вступил со своим войском в Руан, стал самым значительным моментом в его жизни. Ведь этот город горячо полюбил его великий предок, король Ричард Львиное Сердце, здесь же английский король — Иоанн Безземельный — отказался от права английской короны на земли Франции.

Сопротивление французов английскому нашествию близилось к концу. Англичане победным маршем шли через Нормандию, и всюду города и крепости сдавались на милость победителей.

Франция готовилась принять условия триумфаторов.

Моя мать вернулась в Париж. Она вела себя как ни в чем не бывало, словно никогда не вредила отцу и не была отправлена им в заточение. Ее бесстыдство поражало. Отца же, что для нее оказалось очень кстати, охватил очередной приступ уныния. Правда, лекари считали это состояние немногим лучше, чем возбуждение. Так или иначе, он снова находился в «Отеле де Сен-Поль» на попечении Одетты, которая приносила ему утешения и пользы больше любого врача.

Поскольку мне отводилась немаловажная роль в предстоящих переговорах с Англией, мать почти не отпускала меня от себя. Мне предоставили комнаты поближе к ее покоям и дали в услужение несколько женщин, одной из которых, к моей великой радости, оказалась моя старая знакомая Гиймот.

Мы обе несказанно обрадовались встрече. Добрая девушка немного изменилась — стала несколько полнее, однако щеки пылали все тем же ярким румянцем, а в приветливом лице я видела ту же преданность и знала, что на кого на кого, а на Гиймот я по-прежнему всегда могу положиться.

— Я часто вспоминала вас, принцесса, — сказала она мне. — Так хотелось знать, как вам живется.

— В монастыре я чувствовала себя намного лучше, чем здесь, — ответила я, и она с пониманием кивнула. — Мне тоже не хватало тебя, Гиймот. И моим сестрам.

— Мишель сейчас замужняя женщина, — сказала она. — Наверное, очень изменилась.

— Все мы меняемся, — вздохнула я.

— А мальчики… — Она запнулась, глаза у нее наполнились слезами. — Бедные Жан и Луи… Зато маленький Шарль, он теперь такой важный. Надеюсь, уж с ним-то все будет хорошо.

Она испуганно замолчала.

— Гиймот, — сказала я, — мы снова вместе. Я не хочу с тобой больше расставаться.

Она пожала плечами.

— Разве это в вашей власти? Даже вы…

— Я сделаю для этого все, что в моих силах.

— Дай-то Бог… Говорят, принцесса, вам предстоит такой брак, что вы уедете за море?

— Если это произойдет, Гиймот, — произнесла я решительно — то у меня появится власть и мое слово будет что-то значить. Во всяком случае, я сама буду выбирать тех, кто станет служить мне.

Она печально улыбнулась.

— Так и стоит перед глазами тот день, когда всех вас отняли у меня. Много дней подряд я все плакала, пока не осталось слез. Особенно я скучала по вас, по моей Катрин.

— Не горюй теперь, Гиймот. Мы опять вместе.

— Мадемуазель Одетта была ко мне так добра все время, — сказала она. — Благодаря ей сейчас я с вами, в этом дворце.

— Она хорошая женщина, — искренне согласилась я. — Слава Богу, что именно она присматривает за бедным отцом.

То, что Гиймот снова со мной, принесло мне отраду и успокоение в эти тревожные дни.

Король Генрих объявил, что готов к продолжению переговоров о мире между нашими странами, и моя мать с воодушевлением взялась за подготовку к ним, возлагая по-прежнему весьма большие надежды на то, что моя персона сможет способствовать смягчению условий, которые собирается поставить победивший король.

— Твой жених, — в который раз повторяла она с легким смешком, — несомненно, предъявит весьма жесткие требования. Наша задача, дитя мое… — Она обольстительно улыбалась, словно видела перед собой желанного мужчину. — Наша цель добиться того, чтобы он почувствовал к тебе неодолимое влечение, бешеную страсть… Чтобы ради обладания тобой пошел на смягчение всех своих условий. — Она окинула меня оценивающим взглядом. — Ты достаточно привлекательна. Пожалуй… немного похожа на меня. И очень напоминаешь сестру Изабеллу, она ему так нравилась несколько лет назад. Необходимо, чтобы в тебе он увидел ее… Чтобы прежнее желание охватило его… В этом наша надежда…

Я находилась в крайнем смятении. Мне предстояло сделать самый важный шаг в моей жизни, который мог всю ее перевернуть, — и в то же время мою судьбу решали за меня другие, а я оставалась лишь безмолвной марионеткой. Куклой… Мне предстояло связать судьбу с человеком, которого я не видела в глаза, но представление о котором составила довольно ясное. Я уже смотрела на него не только глазами Изабеллы, жизнь уже внесла в созданный ею образ свои поправки. К облику распутного, фривольного юноши добавились черты сильного короля, смелого полководца и просто решительного человека. Ведь иной не смог бы так быстро победить Францию.

Должна признаться: если раньше меня пугала возможность брачного союза с ним, то теперь страх уступил место волнению, даже интересу. Я жаждала увидеться с ним, и все прежние опасения тонули в этом желании.

— …У тебя прелестный цвет лица, — разглядывала меня тем временем моя мать, — нежная кожа, очень красивые глаза. Совсем как у меня. Зубы и рот тоже хороши. Вот только носик, моя дорогая… Он у тебя отцовский. У всех Валуа он немного велик. Как жаль… Но на твоем личике это не слишком заметно. Особенно когда ты улыбаешься. Улыбайся почаще. Понимаешь?.. Я рассчитываю… полагаюсь на тебя, дочь моя… Ты должна сразу пленить этого мужлана. Этого солдата с грубыми повадками. Англичане ведь не могут держать себя как мы, у них нет таких изящных манер, как у французов. Согласна со мной?.. Не забывай о своих манерах, дитя, и тогда мы покорим его, и наша победа будет куда значительней той, что он одержал на поле боя… А теперь займемся примеркой… Попробуй вот это…